Сама себе фея (СИ) - Гультрэ Икан Релавьевна. Страница 52

— Где?! — Кейра аж на цыпочки привстала, пытаясь разглядеть то, что увидел Тернис.

Викис тоже была готова последовать ее примеру. Но участок стены, напротив которого они остановились, ничем не отличался от соседних. На первый взгляд. Да и на второй тоже.

— Не томи, Тернис, — поторопил принца магистр Нолеро, — нам тоже хотелось бы понять.

— Вот этот камень, — рука Терниса коснулась одного из булыжников, — то, что нам нужно.

Камень как камень. Такой же бесформенный, серо-коричневый, как и другие. Разве что поверхность чуть более гладкая. Викис тоже погладила булыжник — и правда, гладкая, словно бархат. Но почему — око? Кажется, она спросила об этом вслух. А может, Тернис ответил, не дожидаясь ее вопроса.

— Скармус. Это на общем. А местное название переводится со старо-ирегайского, как 'око дракона'.

— Осталось немного — найти лунный дар, — с оптимизмом заявил Ренмил, — уверен, это тоже что-то древне-ирегайское, а значит, по твоей части, Тернис.

— А вот и нет, — неожиданно развеселилась Малена, которая в последнее время все больше молчала и грустила, — лунный дар — это на общем языке. В старинных травниках так называют сребролистую хаптиру. В лунные ночи это дерево выделяет особую смолу, которая используется для приготовления многих целебных зелий.

Деревьев неподалеку было две группы, но одна стояла слишком близко к стене, точно меньше ста шагов, зато вторая вполне подходила.

— Чьими шагами мерить будем? — озадачился Тернис.

— Если бы загадку придумал сам Керкис, — улыбнулся Ренс, — я бы предложил пройтись Викис, а так… Можешь попробовать сам. Полагаю, это не слишком принципиально, потому что вон те заросли кустов находятся примерно на нужном расстоянии, и другого подходящего места, чтобы скрыть вход, я не вижу.

Тернис все-таки отмерил положенные сто восемь шагов. Вернее, попытался, потому что на сто пятом уткнулся в кустарник, густой и непроходимый. И никаких намеков на тайный ход. Маскирующей магии тоже не чувствовалось. Тернис присел, коснулся земли, прислушался.

— Да, показывает пустоту, и вход действительно где-то здесь, но я не представляю, как в него попасть, — озадаченно проговорил он, поднимаясь.

Викис решительно обошла его, слегка задев плечом. Может, хоть здесь она что-то сделать сможет? Она толкнула куст, но он едва шелохнулся, и не думая уступать дорогу магичке. Гляда на нее, ребята обступили кусты со всех сторон, пытаясь пробиться в заросли.

— Есть! — с противоположной стороны послышался голос Малко, который тут же сменился вскриком и руганью. — Они… смещаются, — выдал навенрский принц откуда-то снизу.

Кусты и впрямь смещались. Никакой магии — старинный механизм, за которым явно кто-то продолжал присматривать и по сей день, потому что 'дверь' продолжала работать безупречно.

Лезть в открывавшийся за дверью провал Викис не хотелось, но… Малко поторапливал снизу, а сзади в нетерпении подталкивали остальные. Пришлось спускаться.

Впрочем, внизу оказалось совсем не страшно. Разве что темно. Ну и грязновато.

Между тем, за стеной царило безмолвие — тот самый глухой ночной час, когда полуночники уже отошли ко сну, а ранние пташки еще не поднимались. Пока остальные под неразборчивое ворчание приводили себя в порядок с помощью бытовой магии, Рон и Мирт сходили на разведку. На самом деле, конечно, всего лишь огляделись, чтобы убедиться, что поблизости их никто не поджидает.

А вот в дом ир Торисов принц сначала отправился в одиночестве.

— Почему не кто-нибудь другой? — попробовал возразить Грай. — Ты рискуешь.

— Знак доверия. Так принято.

Сомневающимся оставалось только вздыхать и провожать его взглядами из-за угла.

А уже через час все они сидели за столом в доме семейства ир Торис. Хозяин, высокий, крепкий, не старый еще мужчина — дедушка Тиллис — хмурился, слушая о назначенной встрече и засаде на дороге. Кроме хозяина, трапезу с гостями разделили его сын и внуки — старшие братья Тиллис. Эти переглядывались то между собой, то с неожиданными визитерами и явно с трудом могли усидеть на месте. Видно было, что парни предвкушают участие в приключении, пока еще не вполне осознавая, чем оно им может грозить, если все обернется не лучшим образом. А ситуация к благоприятным прогнозам никак не располагала.

— Я не знаю, что происходит, ваше высочество, — говорил глава дома. — Слухи ходили и раньше. Полгода назад в них мало кто верил… Вернее, просто особо не прислушивались — кому какое дело, что там наверху творится. Потом, после коронации, слухи приобрели противоречивый характер, но это вполне естественно. И вдруг, совсем недавно… словно зараза неведомая начала расползаться. И люди, прежде мыслившие вполне здраво, начинают ей поддаваться… Мало того, готовы за оружие хвататься. В такой ситуации просто не знаешь, кому доверять.

— Что вы мне посоветуете, ир?

— Разве я вправе давать вам советы, ваше высочество? Я даже не эйр, всего лишь дворянин среднего круга.

— Что вы не эйр — это какое-то досадное недоразумение. Все принесшие клятву рода — в малом кругу. Правда, осталось их уже немного… Но в данный момент я прошу у вас совета не как у аристократа, приближенного к трону, а как у человека опытного, знающего жизнь и обстановку в стране. Что мне делать? Уйти, сделав вид, что слухи о поддельных регалиях до меня не дошли, и предоставив событиям развиваться своим чередом? Или выступить за правду и справедливость, невзирая на отсутствие народной поддержки?

— Ваше высочество… Не ожидал я, что мне придется давать советы, могу лишь сказать, о чем болит сердце. Как дворянин, связанный клятвой рода, я знаю, чем опасны для страны самозванцы на троне. Одно дело — открытая смена династии из-за вымирания предыдущей или же в результате переворота — тогда трон занимают те, кто способен его удержать. Здесь же… править будут те, у кого для этого недостаточно сил и умения. Я не верю в королеву. Еще меньше я верю в ее сына, которому едва ли суждено стать самостоятельным правителем. Но главное — нашим предкам при принесении клятвы было дано знание, и это знание перешло ко мне по наследству: если ложь воссядет на трон, то жизни Ирегайе — от силы два десятка лет. Поэтому… не ради того, чтобы получить то, что принадлежит вам по праву, но ради своей страны… Останьтесь! Боритесь. Вы наш единственный шанс. Завтра утром я смогу связаться с эйром Неелисом. Возможно, у него есть какие-то идеи. А сейчас мой дом полностью в вашем распоряжении. Слуги связаны клятвой, так что о вашем пребывании здесь никому не станет известно.

— Что ж, ир Торис, ваш совет совпадает с тем решением, которое я принял раньше, еще не имея полной картины происходящего. Мы ждем до завтра, послушаем, что скажет эйр Неелис, потом держим совет — я, моя команда, вы сами и те, кого вы сочтете нужным еще пригласить.

— На сегодняшний день я полностью уверен только в своей семье.

— Значит, так тому и быть…

День прошел в тревожном ожидании, а ночью… ночью Викис видела сны. Чужие сны. Ночь была жаркой, окно девушка, перед тем как лечь в постель, открыла настежь, и ветер гулял по комнате полноправным хозяином, навевая те видения, которые считал нужными для своей подопечной. И Викис металась в кошмарах незнакомых ей людей. Там был Тернис с окровавленным ножом в руках и безумной улыбкой на устах — похожий на себя, но как будто моложе, чем сейчас, совсем юный мальчик. Там была женщина в изысканном наряде и с заплаканным лицом, и Викис почему-то не верила ее слезам, но те, кто смотрел эти сны вместе с ней, верили. Жалели, сочувствовали, сжимали кулаки, проклинали коварного убийцу с лицом подростка…

И уже глубокой ночью ветер показал другую картину: измученная девочка лет десяти — спутанные, блеклые русые волосы, синева под глазами, бледные щеки, напряженное личико, руки, сжимающие что-то — не разглядеть, только поблескивает металлом цепочка, струится между тонкими пальчиками. И женщина у нее за спиной — та самая, с фальшивыми слезами. Только теперь она не плачет. На тонких губах — намек на улыбку, в глазах — торжество. Рука женщины покоится на плече ребенка.