Морриган. Отраженье кривых зеркал (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 1

Кармаль Герцен

 Морриган. Отраженье кривых зеркал

Глава первая

Несколько часов до события, перевернувшего жизнь – или подобие жизни – каждой из Блэр. Несколько часов до понимания, что и самоуверенная черная ведьма может совершать ошибки, за которые придется расплачиваться сполна.

…Морриган Блэр любила осень. В это время года Кенгьюбери был особенно красив. Мощеные улочки города то тут, то там украшали золотисто-багряные ковры из опавших листьев, которые вот-вот, повинуясь чарам рабочих, превратятся в пыль, оставив после себя только золотистые искры, медленно гаснущие в воздухе.

Стоящий у междугороднего портал-зеркала страж провел пальцами по ее загорелой коже, проводя невидимую черту от запястья до локтя. Под его чарами активировался стройный ряд татуировок. Держа запястье Морриган в своей руке, страж внимательно проверил вытатуированные на коже документы – имя и присвоенный ей Трибуналом ранг Охотницы, и, удостоверившись, что все в порядке, широко улыбнулся.

Морриган читала в глазах стража неприкрытый интерес. Она отдавала себе отчет в том, насколько была хороша: тонкие черты лица, длинные иссиня-черные волосы, зеленые глаза – истинная ведьма. И при других обстоятельствах не отказалась бы провести ночь с привлекательным темноволосым стражем, но… В Кенгьюбери ее привело дело, и она не собиралась задерживаться здесь дольше нескольких часов.

Но чем ближе Морриган подходила к месту назначенной встречи, тем больше мрачнела. Напрасно она сжимала в руках амулет, вызывая в памяти образ Риан – та не спешила отвечать на ее зов. Напрасно она пыталась успокоить себя. Сердце – или же присущая всем ведьмам обостренная интуиция – подсказывало: что-то случилось.

В душе поднялась волна тревоги, заглушая все прежние чувства – легкую тоску и ностальгию: как-никак, Морриган вернулась в родной город впервые за пять лет. С Риан что-то произошло – теперь она знала это наверняка.

Дом Рианнон встретил ее тишиной и прохладой… и тэной, как черный туман, невидимый для глаз простых обывателей, заполонившей все вокруг. Тэна… откуда она здесь, да еще и в таком количестве? Риан никогда не баловалась черной, запрещенной Трибуналом, магией. С детства избрав путь света, она никогда не сходила с него. Даже ведьминскую науку, так почитаемую Морриган, Риан отвергала, боясь, что однажды ненароком сможет перешагнуть опасную грань, на которой сама Морриган с трудом балансировала. Грань, за которой магия становится запрещенной. А значит, возможными были только два варианта событий: либо произошло нечто, что спровоцировало Риан на черные чары, либо… на нее напал кто-то, кто черную магию практиковал.

Чутье привело Морриган в спальню. Кровать не заправлена, магические светильники включены, на столе – остатки обеда. Она подошла ближе, коснулась пальцем картофельного пюре. Еще теплое. Взгляд выцепил новую, прежде не замеченную деталь – треснувшее зеркало, стоящее в дальнем конце спальни, у окна. Трещины покрывали всю поверхность зеркала как черная паутина. Риан защищалась? Или зеркало разбили чары нежданного гостя? Где тогда она сама?

Все остальные предметы в комнате оказались целы. Если не считать не застеленной кровати и остатков еды на столе, в спальне царил порядок. Стоя посреди комнаты, Морриган прикрыла глаза. Что здесь могло случиться? Кому вообще могла помешать милая скромница Риан?

Не успела она додумать эту мысль, как хлопнула входная дверь. Морриган инстинктивно потянулась к ремню, к которому была прикреплена плеть-молния – ее неизменный атрибут и главное оружие Охотников и Охотниц. Хлыст, по воле его владельца мгновенно превращающийся в сокрушительный молниевый разряд. Она успела бы воспользоваться им – ее инстинкты были обострены до предела, – но вовремя удержала порыв призвать искусственную молнию.

Первое, что Морриган успела заметить – вошедший был облачен в черное пальто с золотой нашивкой инспектора Департамента. И только потом рассмотрела, кто предстал перед ней, держа в вытянутой руке револьвер. Выдержка помогла ей сохранить лицо и остаться совершенно невозмутимой, хотя в желудке на какое-то мгновение образовалась щекочущая пустота.

За эти несколько лет, что они не виделись, он сильно возмужал. И, судя по нашивке, успел примкнуть к «цепным псам Трибунала», как обыватели называли полицейских, и построить головокружительную карьеру. Обычно взъерошенные темно-русые волосы сейчас были аккуратно уложены – волосок к волоску, голубые глаза смотрели на Морриган с нескрываемым изумлением. Николас Куинн – бывший Охотник, напарник и любовник, а ныне – инспектор Департамента полиции и… совершенно чужой ей человек.

Перед глазами замелькали кадры из их яркой, но короткой и обреченной истории… любви ли или только лишь страсти?

– Морриган? – сорвалось с его губ удивленное.

– Ник. – Она спокойно кивнула. Сосредоточилась – и вызывающие смуту в ее голове образы бесследно растворились. Контроль – едва ли не самое главное для ведьмы. Да и не время думать о прошлом, когда настоящем творился полный хаос. – Что ты здесь делаешь?

Он нахмурился, вложил в кобуру револьвер.

– Соседи Рианнон услышали странный шум и чей-то крик, вызвали полицию. Я не знал, что ты в городе. – Ник отвел взгляд, словно коря себя за сокращение невидимой дистанции между ними.

– Только сегодня переместилась, полчаса назад.

На несколько мгновений в комнате повисло неловкое молчание.

– Что-то успела найти? – возвращая голосу деловитый тон, осведомился инспектор.

Вдруг вспомнились старые времена, когда они вместе – Морриган Блэр и Николас Куинн, знаменитые на всю провинцию наемники, распутывали преступления и сдавали отступников Трибуналу… Морриган мучительно хотелось узнать, какой путь проделал Ник от Охотника до инспектора Департамента полиции… но сейчас был совершенно неподходящий для этого момент. Тревога, что с Рианнон могло случиться что-то страшное, непоправимое, жгла ее изнутри. Сначала нужно выяснить, что произошло в этом доме и найти Риан… все остальное – пустое.

– Что-то странное с зеркалом – оно треснуло, но не раскололось, и не осыпалось на пол, – сообщила Морриган. – Скорее всего, воздействие чьих-то чар – или Рианнон, или того, кто побывал здесь. Дверной замок нетронут – как и защита, непохоже, чтобы ее вообще кто-то касался. Но, возможно, Риан впустила гостя сама. Больше ничего, кроме плотного облака тэны – но это ты, разумеется, видишь и сам.

От взгляда Морриган не укрылось странное выражение, промелькнувшее в глазах бывшего любовника. Она нахмурилась, силясь его расшифровать, но очередной вопрос Ника отвлек ее от размышлений:

– Риан… говорила тебе что-нибудь?

– Говорила, – хмуро бросила Морриган. – Собственно, именно поэтому я и приехала в Кенгьюбери. Она отговаривала меня, говорила, что все в порядке, но… я же чувствовала по лицу и голосу, что это не так. В последнюю нашу беседу она сильно нервничала. Говорила, что иногда будто чувствует, что за ней кто-то наблюдает. Потом рассмеялась, сказала, что это глупости, что у нее просто бурное воображение… Но Риан никогда не волновалась по пустякам, ты же знаешь. Думаю, она что-то подозревала. – Морриган вздохнула. – Только со мной поделиться своими подозрениями нужным не сочла. Ник… Я знаю, мы расстались не на самой лучшей ноте, но…

– Все это в прошлом, Морриган, – убежденно сказал Ник, но что-то в его голосе или взгляде не позволяло безоговорочно ему поверить.

– Так это или нет, но я прошу тебя: помоги мне найти сестру.

Глава вторая

Невероятно. Просто немыслимо. Морриган Блэр – здесь, в Кенгьюбери. Казалось, прошедшие годы сделали ее еще красивее – если это вообще было возможно. Тяжелая волна густых волос ниспадала на спину, кошачьи глаза смотрели холодно и бесстрастно. Она выглядела истинной аристократкой – высокие скулы, тонкий нос, красиво очерченные губы. Как и прежде, она отвергала естественность и скромность, будто бросая вызов окружающему миру, будто желая стереть одним своим появлением его безликость, взорвать пустоту и серость, наполнив их снопом ярких искр. Алая помада, подведенные темным глаза, распахнутый плащ, облегающие темные брюки и топ, демонстрирующие все достоинства ее фигуры… Олицетворение роковой красоты, что вот уже несколько лет не давала ему покоя – ни наяву, в воспоминаниях, ни в преследующих его снах.