Любовь и ненависть (СИ) - Пафут Наталья. Страница 12

Проснулась от резкого рывка. Меня грубо выдернули из теплых объятий моего раба с воплем:

— Куда залезла, гадина?

Щеку обожгла оплеуха. Голова мотнулась назад. Из незажившей раны на губе опять пошла кровь. Я посмотрела. Передо мной стоит огромный ардорец — багровая физиономия, выпученные глаза и напряженные мускулы шеи. Бешено сверкает огромными синими глазищами — узнала его, это Лиэм. Сейчас убьет…

— Не трогай ее, — раздалось тихо со стороны кровати.

Рем открыл глаза. Они пылают темно-красными бликами. Высокие скулы прочерчивают черные разводы. У меня поджались уши, я нервно слизнула кровь с разбитой губы. Таак, мой мужчина в бешенстве. Сейчас начнет разносить тут все…

— Эй, ардорец, — тихо прошептала я синеглазому, — ты хоть за тумбочку спрячься что ли…Пока я спасаю твою задницу от твоего Владыки…

Рем легко соскочил с кровати. Не думаю, что он сейчас чего-либо соображал от ярости, овладевшей им — его женщину ударили! Я чувствовала, как стучит кровь в его висках и поднимается слепящая волна гнева. Темный взгляд пылал.

Лиэм потрясенно попятился. Мужчина был бледен, как полотно. Рем медленно но неотвратимо надвигался на огромного ардорца. Прямо на глазах лицо Владыки темнело от разливающихся по нему черных молний. Рем, слегка покачиваясь, неотвратимо шел на синеглазого. Несмотря на тонкие черты, истощенное тело, он не только выглядел могущественно, но и обладал огромной Силой, большей, чем у любого другого существа вокруг. Сквозняк пронесся по комнате. Я сообразила, что холодная волна идет от Рема.

Все почувствовали посыл почти ошеломительной энергии, исходящей от этого человека.

— Он его прикончит. — услышала я потрясенный шепот Николаса.

Все вскочили. Я была окружена гигантами, я едва доставала до подмышки самого маленького из них. В тот момент я почувствовала себя очень, очень маленькой, незначительной, неприметной.

— Никто не может касаться моей женщины, убью всех, — низкий металлический голос пригибал к земле. Хотелось встать на колени и начать молиться, повизгивая и скуля. Воздух вокруг Рема сгустился и начал потрескивать, все вокруг завибрировало. Я почувствовала, что у меня самой волосы шевелятся на голове. Дикая сила, бушующая внутри, вырывалась наружу, благословенны мифрилы, сдерживающие этот ураган. Рем неумолимо надвигается на дрожащего Лиэма, сейчас свернет ему шею…Ардорцы бухнулись на колени перед Владыкой.

— РЕМ СТОЯТЬ! — Раб замер, скованный приказом Госпожи.

Я встала перед Лиэмом, загораживая его своим телом. Кроваво-красные глаза моего раба уставились на меня. Я подошла к мужчине своей жизни. Его Сила пылала адским пламенем. Передо мной стоит не Рем, а Владыка, великий, могущественный убийца. У меня осталось минут пять на то, чтобы спасти этого синеглазого олуха. Все-таки рано еще мне вставать. Ноги не слушались, руки болтались, как нечто чуждое, координации никакой. Как ни старайся — не удержать равновесие. Не тело — мешок с мукой, переваливающийся из стороны сторону. Я вскарабкалась на ардорца. Его руки автоматически подхватили меня под попу. Вокруг послышались шокированные восклицания. Сильно обхватила его ногами, положила руки на это смертоносное, любимое лицо и начала гладить по щекам. Все, в таком положении Рем просто вынужден перестать убивать всех вокруг. Сначала ему надо избавиться от моего тела.

— Привет, — сказала я тихо. — Я по тебе соскучилась. — Мой любимый дрожит от ярости. Я вижу, он все еще не пришел в себя. — Рем, я хочу, чтобы ты посмотрел на меня. — Красные глаза сфокусировались на мне.

— Не убивай его, он идиот. Он твой друг, я уверена, ты его любишь. Ты вспомнишь об этом, и расстроишься, если убьешь его. И будешь себя винить. И стонать и нудеть.

Николас стоял на одном колене в нескольких шагах от нас, я видела, что его лицо посерело, он озабоченно наблюдал за нами. Он жестами показала Лиэму уйти прочь.

— Я устала и хочу есть, и спать. — Я потерлась щекой о его щеку, — я соскучилась. — Я округлила глаза, — представляешь, а нас похитили ардорцы! Прервали такое милое путешествие! А ты все лежишь и лежишь. Вон тот, желтоглазый, все волосы уже на голове повыдергивал себе от отчаяния…Смотри, вся коса растрепалась… — Николас действительно выглядел несколько потрепанным…

Рем, ошарашенный, держит меня на руках, слушает внимательно, очень сосредоточенный.

— А они здесь та-а-акие приветливые…А пещера просто огромная, потом погуляем… — глаза Рема светлеют. Он оборачивается, замечает склонившихся перед ним ардорцев.

— Господин, — ардорцы замерли на одном колене, напряженные. Головы склонены. Не знают чего ожидать. Сейчас как натравит ненавистная креландка на них этого красноглазого монстра…

Рем выглядит растерянным. Его светлые волосы торчат в разные стороны. Он открыл рот от удивления. Вытаращил глаза:

— Николас? Сай? Ребята? Но как?

Все встали. Увидев, что Рем пошатнулся, бросились к нему. Со мной на руках отвели-отнесли Владыку к кровати. Я счастливо расслабилась на руках любимого. Наконец! Прикрыла глаза. Они сейчас тут разговоры будут разговаривать, а я чуть-чуть посплю…

Заснула, проснулась — тихий разговор журчит тихонько, снова заснула, снова проснулась — все еще разговаривают. Рем почувствовал мой взгляд — скользнул губами вдоль моей щеки, добрался до ключицы и уткнулся лицом в мою шею. Слиной чуствую шок ардорцев. Чувствую — он устал, все его тело потряхивает от напряжения. Пора обьявлять перерыв.

— Рем, спать. — голоса замолкли, чувствую удивление окружающих…

— Мира, я… — заныл Великий Владыка. Со всей суровостью перебиваю его:

— Хвостатый! Спать! — потянула за острые уши, посмотрела в осоловевшие от усталости глаза, — спать! Оглянулась. И проинформируйте кого-нибудь на кухне, что Владыка заболел и будет до обеда лежать в постели и что его Госпожу иногда стоит кормить! Ну может и хвостатому какая-нибудь косточка перепадет с моего стола. А то он сейчас упадет тут у вас от голода. Таскай его потом…

Ардорцы подскочили. Уставились на меня. Рем с укором проворчал в мою шею:

— Мира, не обижай моих друзей, дай им время.

Я устало расслабилась в его обьятьях, — время, время, так и сдохнуть можно от голода, ожидая когда они очухаются. Это ты святой, тебе питаться не надо. А я маленькая… — оглянулась:

— Ну чего ты уставился на меня?

— Я не уставился. — отступил на шаг Лукас;

— Не только уставился, но даже вытаращился. — Ардорец вздрогнул.

Принесли еду, я с довольным урчанием вгрызлась в теплый пирожок. А теперь спать, спать…

Я проснулась одна в постели. Рема уже куда-то умотали нетерпеливые поданные.

Мои размышления прервал робкий стук в дверь.

«Ага, вот и завтрак или ужин… — подумала я, чувствуя, что голодна как волк. — Очень вовремя».

— Войдите, — сказала я и села в кровати, подложив под спину подушку.

Дверь открылась очень медленно и после довольно длинной паузы. Подобно улитке, высовывающей рожки из раковины после града, в образовавшуюся щель просунулась голова. Она была увенчана копной светло — каштановых волос, уложенных в красивую косу. Я завистливо вздохнула, мне бы такие волосы. После всех моих приключений мои голова и волосы выглядели как потрепанная в кораблекрушении швабра. Лицо под этим великолепием оказалось очень красивым, а светло-карие, нежные и огромные, как у оленя, глаза, взгляд которых остановился на мне с выражением интереса и робости, и вовсе чарующе прекрасными. Некоторое время мы с обладателем головы молча рассматривали друг друга. Я молчала, не зная чего ожидать от красавицы ардорки. Сейчас как набросится на меня с воплями «ты увела моего жениха, тварь!» Кто их знает, надеюсь, меня сейчас убивать не будут. Приготовилась орать.

— З-з-зд-дравствуйте, госпожа. — ардорка низко поклонилась. Я видела, что она, как и я, тоже дрожала от страха.

Я нервно кивнула, испуганно облизывая губы.

Не дождавшись внятного ответа с моей стороны, ардорка продолжила:

— Я, мы слышали, что вы, вы госпожа Рема, то есть Владыки. И Николас сказал, что вы подружились с Господином, — вот значит как, подружились, мрачно подумала я, так он им и сказал. Настроение упало, страх пропал. — Вот мы и подумали, познакомиться, — она прижала дрожащие руки к груди, — если вам не отвратительно общаться с нами, то есть, креландцы ведь не любят ардорцев, а вы креландка…