Любовь и ненависть (СИ) - Пафут Наталья. Страница 67

Мои ардорцы уже не бегут, едва ползут — пытки, голод, издевательства сделали свое дело — сил больше нет. Я чувствую, как дрожат руки моего спасителя. Стоит только поднять ногу, с трудом выдернув ее из чавкающего болота, ее тут же сдувает в сторону… Дойдет ли он. Я услышала стонущий полет пули. Еще… Внезапно могучий удар швырнул меня вперед… Мой ардорец падает, ловит, обнимает руками голубую даль… Я качусь по земле, боль в бедре вспыхивает ярким огнем.

Слева от нас какое-то движение, огромный отряд вооруженных ардорцев вклинивается в толпу шатающихся, измученных беглецов. К нам пришли на помощь! С рук ардорских магов срывается смертельный огонь, ему не страшна дождевая вода. Земля за нами дрожит, огромные трещины не дают креландцам преследовать нас…Мощные воины хватают на руки женщин и слабых, раненных, с трудом передвигающих ногами пленников, что-то огромное разорвало маленький отряд моих охранников. В мигании молний на небе я вижу, что к нам бежит самое страшное чудовище, которое я когда-либо видела в своей жизни. Страшные черные глаза, огромный, могучий великан, его рот с длинными клыками грозно распахнут — Зак! Он бежит убить меня! Его лицо окровавлено, его рубашка разорвана, все его тело залито кровью. Зак обнажил зубы запекшейся улыбкой, рад, что нашел меня, я обреченно закрыла глаза… «Рем, любимый, прощай…»

Меня подхватили на руки и понеслись с немыслимой скоростью. Живое существо не может передвигаться так быстро!

Клубы порохового черного дыма… Разрывы бомб… Ветер… Дождь…Взбесившиеся лошади. Креландские солдаты вырастают, подбегая, — ужасом исковерканы их лица… Зак бежит, держа меня одной рукой, другой, с коротким мечом, расчищает себе путь. По его плечу течет кровь…Он сметает маленьких креландцев, как ураган сметает неподвижные статуи. Мгновение — и все кончено. Двое солдат, заметив его, бросились в атаку. Но мечи рассекли лишь воздух. Зак убил их в мгновение ока и помчался дальше, прежде чем второй убитый успел упасть лицом в землю. Он пробегал через целые отряды, как нож сквозь масло. При виде этого я затаила дыхание. Он был сверх-воином, великолепным и ужасающим. Выставил руку вперед, с нее сорвался огненный шар, воздух вздрогнул, несколько креландских всадников лопнули вместе с лошадьми. Взбешенный Зак — это целая армия в одном лице.

Все небо ворчит, гремит. В непроглядных тучах открываются невиданные зарницы, озаряя серую равнину. Креландские войска двигаются вслед убегающим ардорцам. Раскололось небо и в обоз с орудиями упал огненный столб — расплавило пушки, убило пушкарей. Налетел вихрь, валит с ног, руки с ружьями не вскинуть — не прицелиться. Слепя глаза, полыхают молнии. Обезумевшие от первобытного ужаса люди врастают в землю, лежат, не поднимая головы, не двигаясь, опоенные ужасом смерти. Дождь не останавливается: с неба на головы низвергается сплошной водопад. Вода бурлит под ногами…

В свете очередной молнии я вижу, что лес уже недалеко, оставалось не больше трехсот ярдов, но тут пуля хлестнула Зака по ноге, и он, зашатавшись, упал навзничь, представляю как сильно он ударился локтем, пытаясь не уронить меня. Я отчаянно завизжала… Встал, побежал снова. Я видела, что через голенище его левого сапога течет кровь, и при каждом шаге, когда наступает на раненую ногу, — из-под отставшей подошвы била вишнево-красная тонкая струя.

Все, ардорцы в лесу. Почему-то идем гуськом. Я оглянулась, Зак втянул голову в плечи, многие попадали на землю — ослепительная вспышка превратила темную ночь в жидкое пламя. Небо вдруг вспыхнуло от горизонта до горизонта. Осколки светового колокола над головой разлетались на многие мили. Воздушная волна ударила в долину и прокатилась по склону, вырывая с корнем траву, сметая креландское войско, продолжающее преследовать отчаянно бегущих ардорцев… И тишина… Владыка потерял сознание…

В лагере ардорцев

Вдали, на востоке корячились бесформенной громадой, громоздясь, тучи, пригнанные Владыкой Ардора. Они, рыча, злились на него, за то, что он заставил их собраться здесь, всех вместе, тесно зажатых между Андарскими высокими пиками. Вверху они фиолетово чернели, чуть ниже утрачивали чудовищную свою окраску и, меняя тона, лили на тусклое предрассветное небо нежно-сиреневые дымчатые отсветы; в средине злющие тучи, набитые над Таурской долиной как неповоротливые льдины в весенний ледоход на узкой речке, рассачивалась, наползали друг на друга, сталкивались и раздраженно гремели и пускали друг в друга молнии. И в проломы неослабно струился лимонного цвета поток рассветных лучей торжествующего солнца.

Люди, уставшие убивать друг друга, спали. После замолкшего прежнего страшного гула орудий, ветра, грома и дождя странной казалась теперь тишина, прерываемая только как бы распространенным по всей долине шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Отдыхали креландцы в Мелеборене, только к утру справившиеся с страшнейшими пожарами, уничтожившими пол-города, спали солдаты в Таурской долине. Страшные снились им сны, вернулся великий черный маг Ардора. Одним своим ударом этой ночью уничтожил он более десяти тысяч человек. Надо бы встать, пойти в атаку сейчас, когда он ослаблен, но нет сил у креландцев…

Наконец успокоился и замер тревожным сном огромный лагерь ардорцев. Только медленно переходили от одного тяжело раненного ардорца к другому уставшие целители.

Пройдя многочисленные минные поля, шатаясь от ран и усталости, ардорцы поднялись в предгорья, погрузились вглубь леса на относительно безопасное расстояние и, получив, наконец, команду привал, при последнем издыхании повалились прямо на мокрую землю кто-где стоял, кашляя и постанывая от боли в раненых телах, судорожно глотая воздух.

Забегали целители, пытаясь определить кто больше всего нуждается в их услугах. Кто как мог помогал слабораненным. Кто еще мог стоять на ногах, начал разводить костры, набирать воду в котелки. Раненных, смертельно уставших людей надо было отогреть, накормить.

Николас уже третий час искал Ариэлу. Он переходил с опушки на опушку, с поляны на поляну. Ардорский лагерь огромной, неупорядоченной кляксой расползся по ночном лесу. Невозможно было подсчитать потери, определить количество раненных и убитых. Все — и пленники и их спасатели перемешались. Тут и там горели костры, висела на шестах мокрая одежда, сапоги, отовсюду раздавались стоны, слезы, смех. Немногочисленные целители хаотически перебегали с одной поляны на другую. Не хватало одеял, сухой смены одежды, еды… В сторонку относили тела умерших, их похоронят завтра.

Николас выглядел жертвой кораблекрушения: невидящие безумные глаза, ноги, облепленные мокрыми штанами, кожа в черных разводах. Посиневшие губы и лязгающие от холода зубы. Он истекал кровью от множества ран, у него кружилась голова и он едва не терял сознание.

— Ари-э-ла! — На каждой поляне повторялось одно и то же. Люди с ужасом смотрели на огромного, черного от усталости ардорца, мотали головами,

— Нет, такой здесь нет…

— Нет, не видели…

— Не слышали.

Дальше, следующая опушка… Группа ардорцев на корточках сидит вокруг костра, недалеко лежат раненные.

— Нет, нет здесь, ты, друг, вон там, среди убитых посмотри, я видел там несколько женщин…

Посмотрел, побрел дальше. Николасу казалось, будто кто-то разрывает ему грудь.

— Нет здесь. Говорят, оттуда женщины не выбрались…Все умерли…

“Все умерли», «все умерли» — Он прокручивал эту фразу в голове, перебирая слово за словом, как пригоршню монет в кармане. Она не могла умереть. Мира писала, что жива, не тронули… Николасу казалось, что какое-то серое отчаяние поднимается с земли. Безликое и безгласное одиночество. Идет дальше…

— Я не верю…

— Девушку по имени Ариэла не видели?

Дальше. Николас шатается. Все, дальше идти некуда. Земля утратила ровность. Только бы не упасть… Николас застыл посередине леса, словно разговаривая с небом. Беззвучно, только шевеля губами…

Абсолютно уничтоженный, истощенный от потери крови и отчаяния Николас сидел на земле, ткнувшись лицом в руки, сложенные на коленях когда к нему подошел средних лет ардорец.