Качели судьбы (СИ) - Пафут Наталья. Страница 13

Девчонки захихикали, Айрин густо покраснела, хотя, приятно конечно, неужели и вправду из-за нее? Может Лиззи права, все-таки она ее лучшая подруга. Сердце сладко замерло. Может он сможет спасти ее от ненавистного жениха, может он украдет ее, сделает своей, любимой и единственной.

— Гарри, о мой милый! Иди же сюда! Я здесь, любовь моя, наконец мы будем вместе! — Внезапный пронзительный крик остановил урок по управление огненной стихией. Лекция проходила на открытом воздухе, вокруг миларда Карридана собрались напряженные выпускники, затаив дыхание, ловят каждое слово прославленного мага, который согласился наконец дать им урок.

Театральным жестом красивая женщина приложила ладонь к сердцу. Она была в изящных туфлях на высоком каблуке. Похоже, они были сделаны из крокодиловой кожи, выкрашенной в ядовито-зеленый цвет, от какого открестился бы любой уважающий себя крокодил. Блестящие, они явно не годились для походов по боевым полигонам. Расфуфыренная как павлин, она была здесь, на боевом полигоне, совершенно не к месту, особенно в этой затейливой, красной, как пожарный сигнал, шляпе с двумя пышными фазаньими перьями, колыхавшимися от малейшего движения. Не ровен час — студенты подстрелят такую дичь; он бы не удивился. И поделом будет, подумал Инатоль. Он как раз только что шептал миларду экстренное сообщение от наставника Булки.

Все звуки на полигоне разом затихли. Наступило напряженное, словно натянутая струна, молчание. Собравшиеся как будто стали свидетелями появления какого-то удивительного призрака. И конечно, каждый хотел узреть чудо первым. Чудо унижения надменного миларда Гарри.

— Герцогиня! Констанция! — Чуть напряженным голосом сказал Гарри, всем, даже не знавшим мужчину хорошо, было очевидно, что эта встреча ему неприятна. — Что ты здесь делаешь, дорогая? Тебе здесь, на боевом полигоне не место, здесь опасно. — Гарри был безупречно вежлив.

— Ай, ты переживаешь за меня! — Неимоверно яркая и красивая женщина подпорхнула к Гарри, поцеловала его, неподвижного, в губы. — Я пришла к тебе! — Весь полигон, затаив дыхание, ловит каждое слово. Милард злобно и тоскливо переглянулся с Зедом, своим другом и помощником: — После той ночи, когда ты обещал мне себя навеки и я отдалась, сломленная жаром твоей любви, я… я потеряла себя. — Герцогиня сложила руки перед собой, как бы умоляя. — Я убеждала себя в том, что должна смирился с необходимостью оставить нашу любовь, даже зная как ты страдаешь! — Гарри недовольно поморщился, столкнулся глазами с Айрин, восторженно слушающей горячие признание Констанции, смущенно потер кончик носа, на возвышенном «ты страдаешь!» — хмыкнул:

— Дорогая моя, не здесь, давай отойдем в сторонку… — Взял герцогиню под руку, чуть не насильно стараясь увести ее от любопытной публики. — Зед! — Крикнул Гарри куратору старшекурсников, — Продолжи урок, я скоро вернусь… — Чуть не волоком потащил герцогиню прочь:

— Но на самом деле мне становилось худо от одной только мысли, что я могу стать причиной нашего несчастья. — Продолжала маленькая герцогиня на ходу. — Я поняла, мы любим друг друга и созданы быть вместе…

— Да, да, конечно созданы, пойдем, дорогая, — повторял Гарри, ускоряя свое отступление с полигона, стараясь игнорировать смешки студентов. — Пойдем, поговорим…

— Я тебе все объясню, я так страдала, ты мой огонь, моя страсть, люби меня!

— Пойдем, пойдем…

Наконец они вышли из университета.

— Извозчик! — Остановил Гарри проезжающий экипаж. — В особняк. — Не было необходимости представляться, миларда знали в лицо.

— Я все помню, как ты обещал быть моим навечно! Обещал открыть передо мной двери рая! Да! Я горю, горю! — Герцогиня тяжело дышала, — возьми меня, любовь моя, я твоя!

— Я рад, как я рад, но не здесь же, мы уже почти приехали… — Прошептал Гарри, пытаясь остановить попытки Констанции раздеть себя. Она начала громко постанывать.

Наконец они в городском особняке Гарри, их встречает Саблот.

— Дорогой мой, это отвратительное существо все еще при тебе! Избавься от него. Он урод и воняет, попроси его уйти как можно дальше от меня. Не хочу дышать одним воздухом с ним.

Саблот с удивлением посмотрел на хозяина. Тот кивнул ему, Саблот с поклоном удалился.

— Да, так лучше.

Гарри налил себе бокал бренди, уселся в глубокое кресло, задумчиво смотря на темно-оранжевую жидкость.

— Ну, и что это было?

Женщина улеглась в его постели, приняла соблазнительную позу, она полулежала вполоборота к Гарри, чтобы во всей красе продемонстрировать изумительный каскад светлых волос. Увидев это, Гарри поморщился, он ненавидел женщин в своей кровати, он всегда делал это стоя, не снимая своих любимых сапог.

— Я бросила того старого зануду, моего мужа, разорвала печать его рода, я твоя! Прими же меня, моя любовь. Я так страдала эти ужасные две недели без тебя. Я просыпалась от кошмаров и весь день жила с чувством вины перед мужем и ощущения какой-то душевной затхлости…

— И…

— И я готова выйти замуж за тебя конечно!

Гарри засунул пальцы между пальцев и хрустнул ими.

— Понимаешь, душа моя, все это соблазны, соблазны, никуда от них не скроешься, — медленно проговорил Гарри, — они прельщают, заманивают, и снова попадаешь в обман… Радость моя, две недели назад это была…

— Это была истинная любовь, откровение! — Перебила его полуобнаженная Констанция. — Ты пришел к нам в столичный дам на тот скучный обед, увидел меня, я помню как вспыхнули твои глаза в тот момент, помню, как ты, сгорающий от любви, затащил меня в какой-то шкаф, как мы целовались, как безумные, изголодавшиеся по настоящим чувствам, я помню, ты шептал мне о вспыхнувшей любви, о прекрасном глотке родниковой воды, мы ели друг друга, а потом ты взял меня, стоя, у тебя не хватило даже сил дойти до кровати.

— Констанция, это…

— Это навсегда! За эти две недели я не подпускала к себе никого! Любовь моя! Да любой маг засвидетельствует теперь, что ты, милард герцог Гарридан Кардин, был со мной последним, часть тебя во мне! — Гарри перестал снисходительно улыбаться, с большим вниманием слушает, жёлтенькие, опасные искры появились в карих глазах миларда. Женщина не замечает возникшей напряженности в воздухе, она все продумала, она абсолютно уверена в своей силе, — по всем законам ты обязан теперь защитить носительницу Древней крови, соблазнённую тобой во браке, я хоть и не магиня, но я священна, дай мне печать своего рода. Прямо сейчас я могу пойти к магу, я…

Гарри расслабился, откинулся в своем любимом кресле, сделал большой глоток из бокала. Лицо его замаслилось, на лбу проступил пот, он повеселел.

Констанция поразилась, когда Гарри вдруг громко запел и, что совсем уж невероятно, стал как-будто даже приплясывать. «Altighette, gonheille Altighette». Слов она не поняла, но словечко «gonheille» звучало красиво. Она разулыбалась;

— Что это за прелесть? — спросила она.

— Тебе нравится? Это песенка военного времени. Ее распевали занвейские солдаты. — По Гарриному лицу пробежала мимолетная тень… печали, наверное; — Меня Саблот научил, — и тут Гарри с радостью — столь же внезапной — сообщил: — Слова в ней — сущий кошмар. Про то, как ощипывают бедную птичку-калашотку. Выкалывают ей глаза, выдергивают перья, ножки и так далее. Жуткая песенка, лучше бы не вспоминать.

Помолчал, легко добавил:

— Я, между прочим, калашоток пробовал. В Занвеи, во время войны. Там их подают как деликатес. А в них и есть-то нечего. Так, на один укус… Ам и все. Ну да ладно, не важно. Ты — моя любовь навечно! Зачем идти к магу сейчас, когда ты так аппетитно лежишь на моей кровати. Мррр, кошечка моя. Раздень меня.

Герцогиня победно улыбнулась, она конечно и не сомневалась в успехе, но все же…

— Иди ко мне, хорошая моя, — она залезла ему на колени. Помогает избавиться от брюк, его возбуждённая плоть выпрыгивает ей в руки. — Да, да погладь меня, вот так…Две недели без ласки, как же ты выдержала? Нет, нет не снимай, я люблю, когда чулочки одеты, а корсет нам не нужен, — с этими словами он начал разматывать тугую шнуровку сзади, — такая красота должна быть свободна, — он начал мять мягкие груди, покусывать соски Констанции. Одна его рука проникла ей в трусики, — о, как тут все мокренько, чувствуешь меня, я тоже готов. Вставай к стене, нет-нет, не на кровати, ты знаешь, я люблю так, да, — он говорит низким голосом, дышит тяжело. Достает алую шелковую ленту, обнимает женщину сзади, она стонет, уперлась руками в стену, — да так, — Гарри, целуя изнывающей от возбуждения женщине шею, завязывает ей глаза алой лентой, та попробовала пискнуть, но Гарри остановил ее возражения шлепком по заднице, — слушайся меня, будущего супруга! — Женщина замерла. Она не услышала, как открылась дверь в комнату и в спальню вошел совершенно обнаженный Саблот. Его гигантское черное тело блестит от пота, тяжелая огромная плоть стоит вздыбленная, раскачиваясь в такт его движениям. Гарри кивнул ему.