Золушка из подземелья (СИ) - Миленина Лидия. Страница 35

— Какой? — тихо спросил он и опять опустил глаза. Видимо, смелости этой твари надолго не хватало.

— Очень простой, — улыбнулся я. — У вас есть выбор — умереть, пойти под трибунал. Или… работать на меня.

По телу Мендера прошла волна облегчения. А страх и злость сменились удовлетворением.

— Вам нужен маг? — спросил он.

— Да, рассказ девушки заинтересовал меня, — небрежно сказал я. — И, видите ли, Мендер, — продолжил я светским тоном, — я тоже провожу некоторые исследования…

Глаза Мендера сверкнули.

— Вы такой же, как я? — быстро спросил он.

— Скорее, это вы такой же, как я, — жестко ответил я. — Не забывайтесь, Транси. Вы можете выполнять некоторые мои поручения, и я сохраню вашу жизнь. И конфиденциальность.

— А девушка? — спросил Мендер. — Она знает слишком много…

— Это моя забота, — я небрежно махнул рукой. — Эта «покупка» оптимальна для моих исследований. Не вижу смысла ее терять… Имейте это в виду, Мендер. Жду вашего решения.

В чувствах мерзавца царило удовлетворение и облегчение.

— Это будет честью для меня, ваша светлость, — сказал он, встал и поклонился. — Я должен подписать контракт?…

— Нет, что вы, — улыбнулся я. — Я не доверяю бумаге. Думаю, вы тоже… Что ж… рад, что мы поняли друг друга. Детали получите позже. Сейчас же… — я снова улыбнулся, демонстрируя удовлетворение могущественного человека, внезапно подобревшего. — Я доволен своей покупкой и вами, и хочу сделать вам подарок в начале сотрудничества… Может быть, у вас есть какие-либо пожелания, Мендер?

Транси замялся. Потом посмотрел на меня даже робко.

— Ваша светлость, я понимаю, что это наглость… Но я… очень люблю свою мать. Ее далекие предки были знатного рода, и у нее есть мечта. Она всю жизнь мечтала посетить предновогодний королевский бал, где соберутся все… Я знаю, что у вас есть право приглашения…

— Всего-то, — махнул я рукой. — Вы бережете мой кошелек, мой дорогой. Я выпишу вам приглашения… А сейчас, Мендер, расскажите мне о ваших исследованиях, — я изобразил ленивый вальяжный интерес.

***

Конечно, Мендер наврал. Рассказал часть правды, но истинной своей цели не открыл. Умолчал про люк, про руны, про то, что его особняк граничит с «преисподней». Но в целом данная им информация (записанная мной на диктофон) впоследствии сыграет свою роль.

Мне нравилась эта игра.

Если бы еще не Анна… Я представлял себе, как она встретится глазами с тем, кто мучил ее много лет. И мне становилось тошно. В том числе от самого себя. Что из каких-то там высших соображений я позволяю, чтобы это происходило.

Свои чувства к ней я перестал анализировать и называть словами. Назвать это любовью или нежностью… Какая разница. Анна стала частью меня самого. И в то же время была далека, как никогда, из-за стены, которую установил я сам.

Иногда видел ее расстроенный и растерянный взгляд, когда уходил после танцев. Но сжимал зубы и не делал того, что хотелось — развернуться, подхватить ее на руки и унести от всего и всех. Любить долго и нежно, пока вечная тревога на ее лице не сменится удовлетворением счастливой женщины.

Неужели я отдам Анну ее собственной жизни? Неужели позволю, чтобы чужие руки касались ее? Чтобы чужие губы сомкнулись на ее губах и срывали тонкие стоны? Неужели позволю ей быть с другим?

На самом деле я все еще этого не решил.

Пока она рядом. А потом… Потом я смогу решить, когда увижу, чем закончится ее выход в свет.

Глава 16. Последний вечер

Две недели до бала пролетели удивительно быстро. Я думала, что буду волноваться все сильнее. Но чем ближе было событие, тем спокойнее мне становилось. Я была готова рискнуть жизнью, чтобы убрать жучок. Пан или пропал. Так и сейчас. Все просто произойдет, и либо мы выйдем победителями, либо… мне все равно. Главное, что, пока это происходит, Корвин рядом. Пока я нужна им с Дэйлом, он не попробует как-то по-другому устроить мою жизнь, не попробует избавиться от меня.

Я вздыхала. Казалось бы, за эти две недели мы могли бы стать ближе. Мы и стали — я окончательно перестала бояться его, доверяла, как самой себе. Только вот той близости прикосновений и горящего огня больше не было. Между нами стояла стена, пусть тонкая, но стояла. И не я ее построила.

Стены не было, лишь когда он вел меня в танце. А потом долго смотрел на мое лицо. И я отчаянно ждала, что сейчас он перешагнет барьер и снова скажет, что хочет меня, как полоумный, может быть, что я нужна ему… Но он лишь улыбался, отпускал мои руки и уходил. И становилось холодно. Да и танцевал он со мной все реже.

Но может быть и хорошо. Мне ведь не на что рассчитывать.

Пару раз он вывозил меня в картинные галереи на модные выставки, чтобы потренироваться бывать на людях, приветствовать, прощаться, поддерживать беседу. Я справлялась. Он представил меня нескольким знакомым, встреченным там, я поговорила о погоде и выставке. Не страшно. Лишь их заинтересованные взгляды немного смущали. Но я ведь представляла себе, на что иду…

Все это обязательно вызовет ко мне интерес. И без шепотков за спиной будет не обойтись. Была к этому готовой. А такие заинтересованные взгляды — не избранница ли я герцога Марийского — даже льстили. Но и лишних вопросов никто не задавал.

В последний день перед балом мы уже не готовились. Я отдыхала. Модистка приехала, чтобы окончательно проверить, как сидит на мне платье, специально сшитое для бала. А в восемь вечера меня вдруг позвал Корвин. В бальный зал.

Сердце забилось громче от сладкой, неожиданной радости. Я знала, что он зовет меня не для еще одного «экзамена». Экзамен они с Дэйлом провели утром, и я прошла его без труда.

Приветствие, умение держать себя, светская беседа… Странно, но двух недель хватило, чтобы я чувствовала себя уверенно. Все эти навыки: как к кому обращаться, на какие темы разговаривать, как брать бокалы с подносов и прочее — влились в меня просто и органично. Словно я выросла в подобной среде. Я подозревала, что это связано с тем, кто был моим учителем…

Знала, что Корвин владеет каким-то видом ментального воздействия. Что пару раз он точно погружал меня в сон. Поэтому связывала свои успехи с тем, что учил меня по большей части он. В его руках и в его присутствии все было легко…

Только вот не хотел он долго держать меня в руках. Всегда отпускал.

Теперь же он звал меня. Для чего? Сладкая радость смешалась со смутной тревогой. Может быть, он хочет «попрощаться»? Нет, только не это!

Лучше пусть будут последние наставления, а не последний танец!

Я быстро переоделась в красивое голубое платье, отдаленно похожее на то, которое мне предстоит надеть завтра. Шелковистое, с открытыми плечами и узорчатой вышивкой на лифе. Заколола волосы так, что сзади они струились, а с боков и спереди не лезли в глаза. Время для высокой прически придет завтра. Сегодня естественная красота.

Мне хотелось быть красивой для него. Красивой и нежной.

Не чуя под собой ног, я спустилась в зал. Как будто плыла, витая где-то высоко.

Слуга открыл передо мной дверь.

Огромный зал был погружен в приятный полумрак. В качестве освещения горели лишь четыре старинных светильника в виде свечей на постаментах, размещенные по углам.

Звучала красивая музыка, немного ретро, не из тех музыкальных тем, под которые я училась танцевать.

А в центре спиной ко мне стоял Корвин в черной облегающей рубашке и таких же брюках. В полутьме на его черных волосах, зачесанных назад, играли легкие отблески. Они были блестящими и гладкими. А мне вдруг захотелось подойти, встать рядом и закопаться в них… Разрушить правильность его прически, разбить стену между нами…

Но я лишь молча остановилась.

Услышав меня, он обернулся. И я встретилась с горящим, но грустным взглядом. Я сделала легкий книксен, как учили.

— Спасибо, что пришла, Анна… — и протянул мне руку ладонью вверх, приглашая. — Потанцуй со мной. Завтра будет много кавалеров… Только сегодня я могу один танцевать с тобой.