Золушка из подземелья (СИ) - Миленина Лидия. Страница 9

— Добрый вечер, Анна, — как-то особенно выделяя каждое слово, словно боялся, что я его не пойму, сказал он. — Я войду?

— Конечно, сэр Корвин… — он спрашивает у меня? Я непроизвольно опустила взгляд, а он быстро вошел и остановился посреди комнаты. Неожиданно краем глаза я заметила, что он положил руки в карманы и, вероятно, сжал кулаки. Сейчас от его высокой фигуры веяло напряжением.

— По-прежнему — Корвин, — сказал он, развернувшись ко мне. А я привстала на кровати, чтобы поприветствовать его. Но он махнул рукой.

— Лежи, ты собиралась спать… Просто Корвин, давай договоримся так? Нам с тобой предстоит много времени проводить вместе, так будет удобнее.

— Хорошо… Корвин. Простите меня, пожалуйста… Я думала, только за обедом.

— Нет, я предпочту от тебя такое обращение всегда. А со временем, возможно, перейдем на «ты». У нас договор, и ты не на правах служанки в этом доме.

Говорил он резко, но ощущения злости от него не было. Скорее даже какая-то странная уверенность, ведь его слова расставляли все по местам. Может быть, не все, но многое. И похоже, не сильно рассердился, что я сказала «сэр».

— Хорошо, Корвин. Как скажете…

В ответ на мои слова он резко взглянул на меня, подошел и присел на краешек кровати. Такой высокий, что у него даже ноги не болтаются… подумалось мне. Наверное, для таких и делали эти средневековые кровати…

Сильные жилистые руки оказались справа и слева от моих вытянутых ног, и сердце опять громко забилось от тревоги. Что ж… Я ожидала этого. Что он придет, что будет секс… Надеюсь, просто секс! Это было ожидаемо. Но сейчас, когда это начало происходить, мне опять стало не по себе.

Поднять глаз на него теперь, когда он был так близко, я не смела. Даже не от страха… Хотя и от него тоже. Сейчас преобладающим стало чувство, что он не просто рядом, а в узком пространстве между нами тоже что-то есть. Что-то плотное, ощутимое, сильное… И это вызывало непонятное смущение. Как будто в этом чувстве мы с ним были равны. Хотя какое между нами равенство… Герцог и потаскуха.

Корвин внимательно смотрел на мое лицо, и я ощущала его взгляд кожей, как прикосновение.

— Послушай, Анна, наверное, тебе нужно узнать, зачем ты здесь, — произнес он наконец, так и не убирая рук. А у меня отлегло от сердца. Видимо, он не возьмет меня, пока не поговорит. А когда поговорит… мне станет спокойнее. — Поэтому ты волнуешься?

— Да, я хотела бы узнать… свои обязанности… — тихо произнесла я, надеясь, что это не рассердит его.

— Хорошо, — он неожиданно улыбнулся, убрал руки и немного отстранился. А мне показалось, что в освободившееся пространство устремился поток холода. Что это? Мне было лучше, когда он держал руки рядом со мной, чуть склонившись ко мне? Странное чувство…

— Анна, пока что я скажу тебе следующее. Ты будешь жить при мне в качестве… компаньонки. Ты должна будешь проводить со мной время, когда я скажу. Часть времени, свободного от моих государственных обязанностей. И спать со мной будет тоже нужно, — он опять внимательно вгляделся в мое лицо, видимо, стараясь прочитать реакцию на свои слова.

Я кивнула:

— Хорошо, Корвин.

— Пока так, — неожиданно закончил он. — А, и еще ты должна будешь раз в несколько месяцев приезжать со мной сюда и делать то, что потребуется.

«Что именно?» — тревога ударила в сердце с новой силой. Что потребуется?! Но спросить я не осмелилась. Он и так был достаточно вежлив и добр со мной, не стоит злить его, выспрашивая то, что он не хочет говорить…

— Но пока до этого далеко, поэтому на сегодня достаточно. Тебя устраивает мой ответ?

— Да, сэ… Корвин.

— Хорошо, Анна, — он вдруг резко встал с кровати и снова убрал руки в карманы. Задумчиво посмотрел на меня. И спросил резко:

— Скажи, тебе удобнее называть меня «сэр», потому что ты выставляешь границы между собой и клиентами? Так тебе легче?

Мне вдруг захотелось заплакать. Да, наверное, он прав… И еще… Мендер с его обращением на «ты» и по имени.

— Я не знаю… Корвин… Простите меня! Я постараюсь привыкнуть!

Еще один продолжительный взгляд, досада на его лице. А я ощущаю новую волну страха. Еще не хватало разгневать его в наш первый разговор!

— И еще, — неожиданно теплее сказал он, — скажи, Анна, с какими мужчинами ты работала…?

Сердце громко ударило и ушло в пятки. С какими? Он что-то понял! Я уткнулась взглядом в одеяло и прошептала:

— С разными… мужчинами.

— С разными? Скажи, ведь ты работала с теми, кому мало простого секса? С теми, кто любит… делать больно?

«Вот и все!» — подумалось мне. Теперь все. Он узнает правду, и… чего мне ждать? Девушка, которая продавала свое тело даже не на постельные утехи, а на пытки. Которая позволила сделать из себя предмет для издевательств. Пусть от меня ничего не зависело! Но ему-то я не могу этого сказать!

— Да… — обреченно ответила я.

Мне показалось, что странная волна разошлась от Корвина. То ли облегчение, то ли… сложно сказать, что. Может быть, понимание? Поднять взгляд я не смела, но краем глаза заметила, что он словно задумчиво катает что-то во рту.

— Ты получаешь удовольствие от боли? — чуть резко спросил он.

Наверное, правильнее всего было соврать. Сказать, что я мазохистка, что получаю от этого удовольствие. Так он не догадается о делах Мендера, о том, что меня заставили. Но я была уверена, что его слова о способности распознавать ложь — чистая правда.

— Нет, не получаю.

— Понятно. Почему тогда ты занималась этим? — продолжил Корвин. Мне захотелось провалиться сквозь землю. Все, теперь точно все. Что мне ответить? Ведь скажи я правду — и Мендер доберется до меня не только через зеркала, в которые можно не смотреться, которые можно завесить… Есть кое-что опаснее зеркал.

Ответить правду, но так, чтобы он не догадался об остальном.

— Мне не предложили ничего другого… — очень тихо ответила я.

Еще одна волна резко разошлась от Корвина по комнате. И я вздрогнула. От него исходило ощущение такой собранной, уверенной силы, что я казалась себе совсем слабым существом рядом с ним. Кто он такой? Казалось, что человек просто не может быть таким, что передо мной какое-то другое, непонятное существо. Человек и не человек одновременно.

И вот в этой волне был гнев. А я сжалась внутри, ожидая, что вот сейчас и произойдет конец света. Впрочем… А чего еще ты ожидала? В твоей жизни так всегда. Ничего хорошего с тобой происходить не может. Наверное, я такая от рождения, что достойна только мучений.

Но волна улеглась так же быстро, как пролетела по комнате. А Корвин посмотрел на меня по-другому. С теплом, хоть и без одобрения.

— Ты привыкла и научилась терпеть боль… — задумчиво сказал он, не спрашивая, утверждая. — Научилась давать клиентам нужные им эмоции — страх и униженность. Но послушай, Анна, — он быстро подошел к кровати и снова устроился на ее краю. Одной рукой оперся рядом с моими ногами, а я внезапно ощутила, что от него исходит жар. Сильнее, чем от любого другого человека. Может быть, поэтому мне становится холодно, когда он отдаляется, подумалось мне. — Мне не нужны эти эмоции. И никому в этом доме.

— Корвин, простите меня! — прошептала я. — Я не хотела…

— За что ты извиняешься? — его взгляд стал острее.

— Я веду себя как-то не так! Вам не понравилось!

Взгляд снова потеплел. И он вдруг пожал плечами.

— У тебя была своя жизнь, очевидно, непростая. И выработались определенные привычки… Ты видела слишком много извращенцев. Кстати, много их было…?

Меня удивил вопрос, но от сердца отлегло. Вместо осуждения я встретила что-то вроде…понимания? Или иллюзию понимания. В какой-то момент мне показалось, что недавно прогремел выстрел, но пуля пролетела мимо меня. И я стою в изумлении, что еще жива.

Только бы это чувство не ускользнуло, только бы Корвин не начал снова задавать сложные вопросы!

— Много, — ответила я. — Удивительно много…

— А знаешь, почему в нашем мире так много садистов? Тех, кто хочет причинять боль по-настоящему, унижать и мучить других? — вдруг спросил Корвин и опять встал. А мне снова стало холоднее. Его присутствие рядом хоть и было резким, но одновременно придавало уверенности. Пусть и окрашенной тревогой неизвестности.