Пришлая (СИ) - Русс Алана. Страница 41

Уж не знаю, сколько я провела в скукоженном состоянии: час, два, вечность? Однако даже если это была всего пара минут, мое тело все равно затекло, и в шее теперь разливалась нудящая боль. Нещадно ныли и спина с плечами.

Я поморщилась, но не только от боли. Кислорода в корзине было катастрофически мало, а от запаха подгнивших овощей, которым насквозь пропиталось мое временное убежище, уже свербело в носу. Еле дотянувшись рукой до лица, я зажала ноздри.

На протяжении всего времени, пока я таилась в корзине, вокруг меня то и дело раздавались какие-то глухие удары, перекаты, скрипы. Господин Роджи развел бурную деятельность: беспрестанно кряхтел и грузно бродил туда-сюда.

Жаль, что плетение корзины было довольно плотным, и найти хотя бы щелочку, чтобы наблюдать за происходящим я так и не смогла.

— Не пугайся, — раздалось вдруг глуховатое надо мной.

В ту же секунду я почувствовала, что лечу! Я с силой уперлась руками и бедрами в стенки корзины, чтобы увеличить площадь опоры. Ведь как бы не отзывался о своих изделиях Нолан Роджи, я была уверена, что если весь мой вес придется на одно лишь хлипкое на вид плетеное дно, оно тут же вывалится. А вместе с ним и я.

Пару минут меня раскачивало из стороны в сторону, словно лодку в море. Затем, господин Роджи, крякнув, вдруг сделал резкий рывок. Сердце у меня зашлось от испуга, но секунду спустя, я почувствовала, что вновь стою на твердой поверхности.

— Фух, — едва слышно выдохнула я.

Надеясь на то, что транспортировать нас с корзиной больше не станут, я опустила лицо в колени, попыталась расслабиться и ни о чем не думать.

«Доверюсь Нолану, — решила я. — Он не оставит в беде. Наверное…».

Вновь начали раздаваться стуки и скрипы. Похоже, остальные корзины и коробы из кухни нашли свое место в соседстве со мной. И через какое-то время я снова почувствовала, что все вокруг пришло в движение.

Мерный цокот копыт… «Значит, мы и впрямь выехали! — встрепенулась я. — Ох! Только бы все прошло гладко! Как там говорила Офелия? — задумалась я. — Благослови наш путь, Атайа?»

Я усмехнулась. Вероятность того, что чужая богиня услышит мои мольбы была куда выше, чем то, что Сорес наконец откликнется и вытащит меня из передряги.

Ведь я на протяжении всей ночи мысленно обращалась к нему. Просила его помочь, объяснить, как случилось так, что при перемещении я попала не к Велору в Нур-Асера, а в столицу Федерации. Просила не оставлять меня в беде и даже грозилась, что расскажу всем, кто меня перенес на Иппор, если он не откликнется.

Но как я могла рассудить, бог морока и тени остался равнодушен к моим мольбам, а жалкие угрозы маленькой человечки его совершенно не напугали.

«Аяла была права, — я вновь горько усмехнулась и уткнулась лицом в коленки. — В играх богов смертным отведена лишь роль пешек».

Я повозилась, поерзала насколько позволяло пространство вокруг. Настолько мелкой, незначительной и беспомощной я чувствовала себя впервые. И чувство это было рождено не только теснотой корзины.

— Тпрууу, — прервал мои размышления зычный голос господина Роджи. — Сто-ой!

Повозка остановилась, и я тут же насторожилась, прислушиваясь.

— Эй! Доброе утро, Нолан! — поприветствовал кто-то мужчину. — Ты куда это в такую рань подался?

Телегу тряхнуло. Нолан Роджи соскочил на землю. Послышался глухой удар ладони об ладонь.

— Гарей! Давненько не виделись, — захохотал господин Роджи. — Где пропадал? Женщину, небось, себе завел? Не заходишь даже в таверну…

— Да какой там завел, — с грустью отозвался мужчина. — Сопровождал советника в Восточные земли. Только пару часов назад вернулись.

Я чуть не охнула, потеряв осторожность: «Ридд в Онтасе! Вот засада!»

Гарей же тем временем продолжал вещать.

— Думал, хоть отдохну наконец, а тут такое, — мужчина вдруг понизил голос до тревожного шепота. — Особо-охраняемый заключенный сбежал!

— Знаю, слышал, — озадаченно пробормотал Нолан. — Так значит ты в дозоре сегодня?

— Ага, — устало простонал Гарей. — Фестиваль закончился, а людей… — мужчина присвистнул, — тьма-тьмущая! И каждого проверь, да досмотри.

— Дааа… дела, — протянул Нолан Роджи. — Ну раз так, то держи, — мужчина замолчал, засопел. — Вот мой опознавательный лист.

Гарей захохотал.

— Ты чего? Я ж тебя сто лет знаю! — воскликнул он. — Мы с тобой уж столько дружим, сколько эльфы не живут!

— И все равно, — настойчиво шуршал листами Нолан. — Порядок есть порядок.

Старый знакомый Нолана еще немного посмеялся, но, похоже, листы все же взял. По моему телу прокатилась волна облегчения: «Похоже, все обойдется! Ведь досматривать поклажу Нолана Гарей точно не станет».

— Так куда ты в такую рань-то подался? — зачем-то вновь спросил дозорный, возвращая документы владельцу.

— Да в Залесье. Куда ж еще, — сердито проворчал Нолан. — Офелия запилила совсем. После фестиваля запасов почти не осталось, а все остатки, что были: жара попортила. Подвал же у нас невелик.

Господин Роджи, вновь забравшись в телегу, открыл соседствующую со мной корзину.

— Вот теперь везу порченные овощи обратно на ферму. Скоту сойдет.

Гарей, судя по тряске, тоже залез в телегу. Заглянул в корзину. Посмеялся.

— Да уж, Офелия тебе спуску ни за что не даст, — хмыкнул он. — Что ж, — мужчина прытко соскочил на землю. — Езжай. Вернешься, жене привет передавай!

Нолан уселся на козлы, взял поводья.

— Счастливо, Гарей. Заходи к нам обедать!

Телега, подпрыгивая, вновь покатилась по мощеной камнем дороге. Ее содержимое: корзины и коробы заходили ходуном.

Мгновение спустя послышался пронзительный скрип: Главные ворота по команде Гарея отворили, и мы наконец оказались за пределами Онтаса. Или, как когда-то при первой встрече сказал мне Барбус: столицы и сердца Федеративного людского государства.

Крышка надо мной резко открылась, и я заморгала, готовясь после корзинных потемок ослепнуть от обилия солнечного света. Но ничего подобного не случилось. Телега стояла в каком-то полутемном сарае с высоченной крышей.

К сожалению, пока это все, что я смогла увидеть через круглое отверстие корзины.

— Приехали, — коротко бросил Нолан. — Выбирайся. И давай пошустрее.

Я попыталась вдохнуть полной грудью воздух, пахнущий сеном и напитавшейся солнцем древесины, но не вышло: чересчур тесно. Попытка пошевелиться и выбраться из плетеного кокона также не увенчалась успехом.

— Господин Роджи, — тихонько простонала я. — Я не могу выбраться.

Мужчина, распрягающий лошадь, снова забрался в телегу.

— Снова застряла? — встревоженно поинтересовался он.

Я бросила жалостливый взгляд на Нолана, упершего руки в боки.

— Я просто не могу пошевелится, — скривила я лицо, готовясь сдерживать подступающие слезы. — Ничего не чувствую! Ни рук, ни ног.

Мужчина запустил обе руки в горлышко корзины, ухватил меня за плечи. Потянул.

— Понравилось тебе, видно, в корзине-то, — сопел он, силясь вытянуть меня, словно репу. — Ты погляди! — прекратил попытки он. — Никак.

Я заскулила, силясь рвануться и высвободиться наконец из плетеного плена. Снова провал. Тело как дрожжевое тесто расплылось.

— Да не лей ты слезы! — нахмурился Нолан, доставая охотничий нож, висящий у него на поясе. — Сейчас освобожу тебя.

И он принялся аккуратно, прутик за прутиком разрезать корзину. Сделав пару внушительных надрезов, он ухватился за края и, поднатужившись, разломил плетенку надвое.

Вывалившись на дно телеги бесформенной кучей, я попыталась встать. Не вышло.

«Похоже, гусенице не суждено стать прекрасной бабочкой, — лежала я на боку, беспомощно сопя. — Уж точно не сегодня».

Правда руки уже немного отходили от онемения, и я начала ощущать покалывание сотен тысяч иголочек.

— Нда… — грустно протянул Нолан Роджи, отбрасывая в сторону обломки собственноручного изделия. — Хорошая была корзина. Добротная.