Помощница ключницы (СИ) - Никитина Алена. Страница 56

— Я знаю один старый мотивчик, — улыбнулся мужчина, а я засмотрелась на его губы. — Аиша, смотри мне в глаза, — вдруг хрипло потребовал он.

— Простите, — хотелось потупиться, но сдержалась.

— Ничего страшного, — он кивнул и продолжил: — Положи свои руки на мои плечи, да вот так, — одобрил он, напоминая мне почему-то Шатуна, — а теперь расслабься…

И он сделал шаг назад, а я качнулась за ним, вперед. Поворот. Глаза в глаза. И крепкие руки на моей талии. Мерцающая тьма впервые не пугала, а дарила покой, рождая внутри неизвестные мне чувства…

И он действительно стал напевать мелодию: тихую, щемящую, отчего-то грустную, но при этом очень красивую, что я не выдержала и прикрыла глаза, полностью доверяясь ему.

— Ты плачешь, — услышала я тихие слова. — Почему?

И вот, что тут скажешь? Все хорошо, вам показалось? Ничего из этого не подходило для того, чтобы описать мои чувства…

— Аиша? — не унимался мужчина, и я открыла глаза, чтобы посмотреть на него:

— Просто не привычно… Но хорошо, — добавила совсем тихо, и почувствовала, как его руки чуть сильнее сжались на моей талии.

— А у тебя глаза светятся, — сказал он, чуть склонив голову и всматриваясь в мое лицо. — Красиво.

— У вас … тоже, — прошептала в ответ. Мужчина хмыкнул, но ничего не сказал, лишь вновь закрутил меня по комнате, и в голове все также звучала тихая мелодия…

Но волшебство не может длиться бесконечность и слишком скоро мы остановились. В центре комнаты, но на друг друга мы уже не смотрели. Я осторожно отошла от мужчины, ступая голыми стопами на холодный каменный пол.

— Ты же простудишься! — рыкнул он, и я даже пикнуть не успела, как меня подхватили на руки, и быстро отнесли в кровать. Сердце забилось быстрой пичужкой, но господин проректор тут же убрал руки. Правда и отступать он не спешил, все также нависая надо мной. Его рука поднялась: пропустил сквозь пальцы мои растрепавшиеся волосы, нежно скользнул по щеке и замер у подбородка, заставляя посмотреть на него.

Глаза в глаза, совсем, как перед танцем, но я вижу, как искорки медленно гаснут в его глазах, а у меня словно холодеет внутри. Его палец медленно огладил мои губы, и я услышала, казалось то, что не должна была:

— Что ж … все слишком поздно.

И отпустив меня, стремительно, как показалось мне, скрылся из комнаты.

Я, оглушенная его словами, смотрела на закрывшуюся дверь…

— Аиш-ш-а-а, — услышала спустя какое-то время, но в комнате никого не было. — Аиш-ш-а-а, — вновь долетело до меня. — Чуча! — в этом отчаянном мявке узнала призрачного кота, но где он сам?!

«Это одно из самых защищенных мест в Академии» — вспомнились мне слова тер Ассана и я, приподнявшись на кровати, позвала:

— Шатун?

— Окно открой, д …чуча! — я перевела взгляд и в самом деле за стеклом едва угадывалась тусклая кошачья морда. Соскочив с постели, подбежала к окну: тяжелая рама поддалась с трудом и скрипом, а еще кажется, я разорвала какое-то плетение, но проверять сейчас было не с руки…

— Живая?! Но как…? Кто?! — призрак на лету выдавал непонятные вопросы, а потом вдруг замер, уставившись на разобранную постель. Повел носом по воздуху, резко обернулся ко мне, оглядел с ног до головы и сокрушенно провыл: — Как ты могла?!

— Ты о чем? — спросила нервно оглаживая волосы.

— Это мужская кровать! — для наглядности он ткнул в нее всеми четырьмя лапами и хвостом.

— Мужская, — согласилась я.

— Ты спала в ней! — обвиняя, прошипел кот.

— Спала, — и снова не стала отпираться от правды.

— С мужчиной! — кошачья морда с каждым новым словом раздувалась все сильнее, того и гляди, лопнет…

— Без, — хмыкнув, подошла к кровати и забралась на нее с ногами. — Я приходила в себя после ваших ледяных купаний, — послала укоризненный взгляд призраку, но тот его не заметил, продолжая водить носом по воздуху. — И господин проректор…

— А все гадаю, шо запах знакомый…, - Шатун, кивнув своим мыслям, вновь повернулся ко мне: — Аиша, тебя скомпрометировали! Поздравляю!

— Скомп… чего?

Глядя на меня, как на совершенно недалекую, призрак подлетел ближе к кровати:

— Ты провела ночь в комнате мужчины? — я утвердительно кивнула, а он вытянул один из своих когтей. — А этот мужчина тут был? — под внимательным прищуром, я снова кивнула. — Ага, а непотребства были?

— Шатун! — даже сама не поняла, как в кота полетела подушка. Тот проводил ее взглядом, и уже укоризненно посмотрел на меня:

— Значит, были.

— Не было ничего!

— Чуча…

— Докажи! — выпалила, воинственно скрестив руки на груди.

— Ты вся им пропахла, — и от его слов меня как водой окатило: даже руки опустились. — И я не уверен, шо запах пропадет, даже если ты помоешься и сменишь одежку…

— Так мы … только танцевали, — едва слышно прошептала.

— Вот до чего танцульки доводят, — покачав головой, сказал Шатун. — Дела…

— А только ты его чувствуешь? — с надеждой спросила я.

Но Шатун, качнув головой, сказал:

— Любой сильный маг его почувствует. Я ж говорю, попала ты, чуча, по самые, — он оглядел меня с ног до головы и добавил: — Зеленые глазки…

— У-у-у-у, — завыла, уткнувшись носом. Что делать-то теперь? Как я на глаза всем покажусь?!

— Ы-ы-ы-ы, — согласно затянул рядом со мной кот, — так рано замуж выдаю, кровиночку родненькую! А приданного то нет, и не успели-и-и-и… Ай, больно! Ты чего, чуча?!

— Какой замуж?! — меня так и тянуло вцепить в кошачий хвост. — Я не хочу … замуж!

— Кто ж тебя спросит! — протерев хвостом уголок глаза, котяра всплыл под потолок. — Но проректор наш, человек, а может и не человек, не бедствующий, поэтому обойдемся и без приданного…

— Шатун! — воскликнула, подскочив на кровати, но тот словно меня и не слышал вовсе:

— Так, тебя будем представлять я да… Воль! Точно, Воля возьмем! У нас товар, у вас купец, траля-ля-лям… Уи-и-и-и!

— Значит так, — намотав на руку кошачий хвост, притянула его ближе к себе, — намотай себе на ус: ничего не было. Никакой «замуж»! Никакого Воля! Я понятно объясняюсь?! — большие округлившиеся кошачьи глаза пару раз моргнули, видимо, выражая согласие. — Хорошо, — выдохнула тут же успокаиваясь, и улыбнулась, глядя на ошарашенного кота: — А у нас грязюка еще осталась?

— Да-а-а-а, — икнул призрак, едва оказался на свободе. — Надо?

— Тащи, — махнула рукой, очень надеясь, что и здесь жижа чудодейственная поможет. — И платье какое-нибудь захвати…, - добавила, глядя на открывающийся портал.

— Только бы никто не увидел, только бы никто не увидел, — причитал Шатун, исчезая в нем, — со свету сживут же!

— Ты уже мертвый, — сказала и получила глубокий укоризненный взгляд:

— Бессердечная!

И я не стала его переубеждать. Я хоть и бессердечная, но еще пока в своем уме. Это ж надо удумать: меня замуж за господина проректора! Да он нас раскатает по дорожке и, поминай, как звали…

И тут на колени мне шлепнулось сначала сложенное платье, а сверху склянка с темной жидкостью, а затем я услышала голос:

— Я это…тут тебя подожду. Как в себя придешь, на кухню провожу, — пробурчал призрак. Обиделся.

— Спасибо, — поблагодарила искренне и стрелой умчалась в ванную…

Я очень надеялась, что те несколько мгновений, что была в грязи, начисто избавили меня от … проректорского запаха. Любые мысли о нем старательно гнала, иначе тут же приходилось умываться холодной водой, от чего покрасневшие руки мелко подрагивали.

— Чуча, ты там шо утопиться решила? — услышала из-за двери. — Не иначе, как от радости…

— Да иду я уже, иду, — и хотелось бы быть увереннее, но получилось слабое блеяние.