Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 28

Застрявшего в животной ипостаси Конто и Ари вопросы морали интересовали куда меньше, чем меня. Барс пригнулся к земле и предупреждающе зарычал – вполне себе по-звериному. Ари изящно взмахнула руками – любые движения выходили у нее грациозными, – и что-то выкрикнула на незнакомом мне языке.

Я не сразу поняла, что произошло. Ближайшая к нам гусеница вдруг остановилась. Я решила было, что Ари наложила на нее какие-нибудь сковывающие чары, пока не поняла, что и ветка над гусеницей перестала качаться на ветру – в отличие от всех остальных в саду. Беловолосая красавица театрально щелкнула пальцами, и застывшая картинка вдруг распалась на мелкие части, как гигантский пазл. Ветка захрустела и рассыпалась в труху, а тело гусеницы, развалившись на части, превратилось в месиво.

Не знаю, обладал ли барс какой бы то ни было магией, но чарам он явно предпочитал агрессивную атаку. Длинный прыжок гибкого кошачьего тела завершился у гусеницы, закрывающей своим серебристым телом хозяина. Мощные челюсти сомкнулись на брюхе твари. Послышался тошнотворный влажный хруст и землю окропила жидкость, похожая на густые чернила.

Келбро рассвирепел. Все его обличье – кожа, костюм, даже волосы, – пошло трещинами. Он распался на части – как гусеница несколькими мгновениями раньше, – но в отличие от нее, он явно полностью контролировал процесс. Кожа лопалась, костюм с треском порвался, ошметки кожи и лохмотья усеяли землю как опавшие листья.

Конто бросился на желтоглазого, стремительно сбрасывающего с себя кожу. Его отшвырнуло мощным, но невидимым ударом. Приземлившись на лапы, метаморф с рыком задрал губу, обнажая острый клык. Ари поспешно сплетала заклинание, водя в пальцами в воздухе… но опоздала.

Линька закончилась. Передо мной предстало нечто, напоминающее огромного змия с человеческий рост. Чешуйчатое тело, большая змеиная голова. Невероятно длинный раздвоенный язык, больше похожий на гибкий хлыст, со свистом рассек воздух и хлестнул Ари по ноге. Вскрикнув, она отскочила назад.

Снежный барс бросился вперед. Клыки сомкнулись на боку драккадо, но вонзиться в плоть не смогли – слишком жесткой была змеиная броня. Метаморф ринулся в новую атаку, но, встретившись со странным взглядом желтых глаз драккадо, внезапно замер на месте. Слишком поздно я сообразила отвести взгляд. Глаза перевоплощенного Келбро уставились на меня в упор, голова закружилась, в ушах начал нарастать громкий гул, рубиновый кинжал выпал из ослабевших пальцев.

Краем угасающего сознания я увидела, как Ари подается вперед. На мгновение окружающий мир застыл. Трава за спиной драккадо перестала колыхаться на ветру – верный признак «разбивающих» чар Хранительницы. По блестящей темно-зеленой чешуе зазмеились трещины. Я ожидала, что желтоглазого змия постигнет та же участь, что и гусеницу, и он развалится на безобразные куски плоти… не тут-то было.

Распавшись на части, Келбро и не думал умирать. Плоть его стала десятком змей – шипящих и невероятно подвижных. Чары странных желтых глаз драккадо потеряли над нами власть – снежный барс с еще большим рвением набросился на мерзких пресмыкающихся, я, подхватив с земли кинжал, с брезгливым вскриком вонзила его в змею, нацелившуюся на мою щиколотку.

Вынула кинжал, с которого стекала алая кровь, и вонзила снова. Завидев следующую змею, одним ударом отсекла ей голову. Я почти гордилась собой.

Правда, две змеи против десятка убитых Ари и барсом – невеликое достижение. Подняв голову, я убедилась, что Келбро побежден. Как человек, как драккадо, как расплетенный клубок змей.

– Лучше сжечь все это, – тяжело дыша, проговорила Ари. – И кожу, и все, что осталось от Келбро.

Мы со снежным барсом отошли в сторону, позволяя Хранительнице развести своеобразный погребальный костер. Останки драккадо вспыхнули пламенем – слишком ярким и светлым, чтобы быть настоящим.

Наблюдая за танцующими в воздухе языками пламени, я задумчиво произнесла:

– Что делать с теми, кто заперт в клетках? Их теперь некому кормить.

– За них не переживай, – небрежно бросила Ари. – Я отправлю весточку магическому сообществу, в чью задачу входит наблюдение за магическими же зверьми. Это их проблема, не наша. К тому же, выпускать их из клеток слишком опасно.

Втроем мы побрели прочь от «Удивительного зоопарка мистера Келбро». Воспоминания о превращении человека в гигантского змия еще долго преследовали меня.

Глава двадцать первая. Шаги по облакам

– Так что с тобой произошло? – полюбопытствовала Ари у Конто, когда мы отошли от ворот зверинца. – Почему ты не можешь обратиться в человека?

Конто скривил симпатичную морду. Выглядело это, надо сказать, весьма забавно.

– Думаю, это проклятие.

– Снова Ламьель? – обреченно спросила я.

– Не исключено, – мотнув головой, пробормотал Конто. – Сила метаморфа весьма соблазнительна для колдуньи, которая не гнушается любыми средствами для возрождения былой мощи. Возможно, это какой-то обряд, который позволит ей перевоплощаться. Как бы то ни было, я найду того, кто это со мной сотворил.

– Как так вышло, что ты не знаешь, кто именно лишил тебя дара перевоплощения? – недоверчиво спросила Ари.

– Это случилось на охоте… – начал Конто.

– Охота?! – возмущению Хранительницы не было предела. – Вы что, все еще соблюдаете эти дикарские традиции?

– Наше племя – да, леди, – с достоинством ответил барс. Видя, что я не понимаю, о чем идет речь, охотно пояснил: – Каждый месяц мы празднуем день Великой Охоты – в память о том, что звериная сущность в нас неотделима от человеческой. Мы отправляемся в Дикие Чащи в животном обличье и там… кхм… вершим справедливость.

– То есть убиваете тварей без разбору – проще говоря, ведете себя как дикие звери, – неодобрительно фыркнула кошка. В ее глазах репутация красавца-барса явно понизилась.

– Как я уже и говорил, звери мы и есть – ровно наполовину, – спокойно ответил Конто. Я мысленно поаплодировала ему – барс оказался стервочке Ари не по зубам. – Я помню, как возвращался с охоты домой, а затем… пустота. Пришел в себя неподалеку от Диких Чащ, попытался перевоплотиться…

– И ничего не вышло, – закончила за него я.

– Верно, – сокрушенно вздохнул Конто. – Все, чего я сумел добиться – вернуть себе человеческий голос и часть магических сил. Куда меньшую, чем я обладал, когда находился в человеческом обличье. И сколько я ни пытался вспомнить, что со мной произошло, так и не смог. Словно кто-то высосал из меня не только дар, но и воспоминания.

Ари остановилась, глядя вдаль – в сторону непрекращающейся ярмарки, скрытой песками пустыни. Повернулась к снежному барсу.

– Ламьель вполне могла подослать одного из своих слуг, чтобы забрать у тебя силы. Если в твоем проклятии причастна действительно она, то с ее смертью ты сможешь вернуть себе контроль над обращением.

– Да, я думал об этом, – напряженно отозвался Конто.

– Ты можешь помочь нам. Я слишком давно не была в этих землях. Здесь все так быстро меняется.

– Помочь вам в чем? – Барс переводил взгляд с Ари на меня. – Хотите сказать… вы охотитесь на Ламьель? – В голосе его звучало безграничное изумление.

– Нам необходимо ее уничтожить, – отрывисто сказала Хранительница. – Пока это все, что тебе нужно знать.

– Лаадно, – протянул Конто. – И вы знаете, где ее искать?

– Не я, и уж тем более не Беатрис, – помедлив, ответила Ари.

Я стиснула зубы – ну сколько можно тыкать меня носом в мою беспомощность и… обыкновенность! Я и так чувствовала себя не в своей тарелке в мире, где магия встречалась на каждом шагу.

– Я иду в Пустоту, чтобы вызволить бывшего мага, однажды убившего Ламьель – к сожалению, лишь ее тело, но не душу. Он знает, где ее искать, и приведет меня к ней.

Конто перевел на меня взгляд прозрачно-голубых глаз, похожих на круглые осколки льдинок. С белоснежной шерстью и глазами цвета льда он казался истинным воплощением зимы.