Леди чародейка (СИ) - Герцен Кармаль. Страница 48

Мне хотелось вскрикнуть: «Наконец-то!», но тревога заглушила слова, почти сорвавшиеся с губ. А правда – чему мне радоваться? Тому, что скоро я, возможно, лицом к лицу встречусь с могущественной колдуньей Ламьель? Я все еще оставалась девчонкой, которая слушала рок и любила возвращаться с работы затемно по едва освещенному – и, прямо скажем, не совсем благополучному – кварталу, но… я – живой человек, и мне страх не чужд. Я знала, с кем имею дело. Темная колдунья, любительница насылать на людей проклятия и питаться их энергией… Если она застигнет нас врасплох, пощады ждать не придется.

Я потеряла счет дням – здесь, в Пустоте, под свинцовым небом, это было несложно. Но прошло никак не меньше недели с той поры, как мы покинули дом Вивро. Нас четверых – людей и метаморфов, путешествие порядком вымотало, но хогг не выказывал ни малейших признаков усталости. Он даже спал как-то странно – стоя, погружаясь в некое медитативное состояние, которое сопровождалось уже знакомым мне мерцанием.

Я высунулась из-за плеча Алистера. Теперь я разглядела то, что видел он – стелющуюся впереди дорожку, со всех сторон окруженную туманом.

Он чуть повернулся в мою сторону.

– Эта дорога приведет нас в земли Ламьель. Обратного пути уже не будет. Ты действительно…

– Езжай уже, – ответила я устало.

Конто одобрительно хмыкнул и первым потрусил по дорожке. Ари, которой надоело сидеть у Алистера на руках, побежала следом. Пушистый белоснежный хвост кошки-Хранительницы мерно покачивался, неосознанно вторя движениям барса. Ведомый Алистером хогг двинулся следом. Со всех сторон нас облепил туман. Я оглянулась назад и обнаружила там ту же картину – белесое полотно и никакого намека на устлавший землю пепел. Пустота, которая несколько мгновений назад находилась за моей спиной, исчезла. Теперь я поняла истинный смысл слов «обратной дороги нет».

– Конто, держись ближе, – предупредил Алистер. – Туман может нас разлучить.

Эти двое успели уже неплохо поладить – в отличие от нас с Алистером. Я все время чувствовала между нами некое напряжение. Я понимала, что дело в его воспоминаниях – той их части, где вместо лица жены он видел мое лицо. Тот момент, когда он назвал меня любимой и тянулся к моим губам для поцелуя… Это напряжение повисло между нами, делая любой непринужденный разговор неловким, а любую неосторожную фразу – двусмысленной. Алистер замыкался в себе, а я пыталась сделать все возможное, чтобы он не заметил мою в него влюбленность. Это было бы для меня слишком унизительно.

Каждый раз, когда я смотрела на него дольше, чем положено – например, ночами, когда мы устраивались спать друг напротив друга, – мне приходилось напоминать себе, мысленно твердить как мантру одно и то же: он наверняка по-прежнему любит свою жену, Розали. И сейчас, когда Дайана почти мертва, разбита на крохотные осколки, не время сожалеть о том, что могло быть у нас с Алистером, но уже, наверное, никогда не будет.

– Стойте!

Кричал Конто. Ари перевоплощалась, сбрасывая с себя кошачье обличье – видимо, чтобы обрести способность говорить. Хогг застыл на месте, Алистер и я ахнули почти синхронно.

Туман впереди нас вдруг рассеялся, почва задрожала. Из недр земли вдруг показалась крона дерева, тянущаяся к самому небу. Дерево, которого мгновением назад не было и в помине, вырастало прямо на наших глазах. За ним выросло еще одно – его ветви едва не зацепили зазевавшегося барса.

– Назад! – вскричал Алистер, разворачивая хогга.

Ари взлетела на опешившего Конто и, после недолгого колебания, барс побежал следом за нами – так быстро, что лапы замелькали в воздухе. Хогг стремглав несся вперед, унося своих всадников на безопасное расстояние от вырастающего из земли леса. Конто не отставал, и Ари пришлось вцепиться в густой бело-серебристый мех, чтобы не упасть.

Наконец лес перестал расти, и мы смогли остановиться.

– Это ловушка Ламьель, – переводя дух, сказал Конто. – В Туманных Землях никогда не было леса. Ей не нравится, что мы вторглись на ее территорию.

– Ей придется привыкать, – процедил Алистер.

– Что будем делать? – Я смотрела на выросший из земли лес, вставший перед нами плотной и непроходимой стеной – настолько плотной, что я едва могла просочиться между двумя стволами. Алистеру, который был покрупнее меня, пришлось бы куда сложнее.

– Хогг здесь точно не пройдет, – озвучил он мои опасения. – А лишиться его мы не можем – до замка Ламьель еще слишком далеко.

Я понимала, что хрустальный кинжал тут совершенно бессилен – даже если его магия способна превратить лес в хрустальную пыль, сколько времени на это уйдет?

Меня вдруг осенило.

– Алистер, знаю, что вопрос для тебя неприятный, но… твое прикосновение может уничтожить все, что угодно?

– Не мгновенно, но да, – нахмурившись, ответил он.

Конто удивленно воззрился на его кожаные перчатки.

– Опять Ламьель?

– Кто же еще, – невесело усмехнулся Алистер. – Надо отдать должное ее фантазии – ее проклятия весьма разнообразны.

– То есть если ты коснешься человека, то он мгновенно станет стариком? – пораженно воскликнул барс.

– На людей мой дар действует немного иначе, нежели на вещи. Люди не стареют, просто нить их жизни становится короче.

– Значит, твое прикосновение даже может убить? – не унимался Конто.

Мне хотелось крикнуть: “Замолчи”! Но главный вопрос уже был задан. На лицо Алистера набежала тень.

– Да. Именно это и произошло с моей женой. Вряд ли меня оправдывает то, что я и не подозревал о своем проклятии.

Повисла тягостная тишина. Я уже жалела, что затронула эту тему – на Алистера сейчас было больно смотреть. С другой стороны, это было просто необходимо – иначе как нам преодолеть этот чертов лес?

– Сейчас ты можешь использовать свое проклятие как дар, – мягко сказала я, глядя на Алистера.

– А мысль-то дельная, – неохотно призналась Ари.

Он понял, что от него требуется. Медленно снял зачарованные перчатки, протянул их мне. Я взяла их осторожно, неосознанно следя за тем, чтобы не коснуться обнаженных пальцев Алистера. Поняла это и пристыженно опустила взгляд. Что я могла поделать? Инстинкт самосохранения оказался сильнее понимания, что я могу обидеть Алистера.

Он подошел к дереву, обхватил его обеими ладонями. Я видела, как сворачивается в трубочки и опадает листва, как трескается кора. Видела, как деревья гниют и превращаются в тлен. Силой своего проклятия Алистер создал собственное Время Распада.

Присев на задние лапы, Конто заворожено наблюдал за тем, как могучие стволы усыхают и рассыпаются. В отличие от него, Ари не горела желанием наблюдать за действием проклятия, которое наложила на бывшего мага Ламьель. Гладя хогга по лоснящемуся черному боку, Хранительница что-то вполголоса ему говорила.

Полчаса спустя мы двинулись по проложенной Алистером тропе из превращенных в труху деревьев. Я шла первой, держась на некотором расстоянии от него, Ари, ведущая за собой хогга, замыкала процессию.

Лес уже заканчивался, когда поднялся ветер – настолько сильный, что едва не сбил меня с ног. Волосы хлестали меня по лицу как плети, поднятая в воздух труха забивалась в нос и рот, мешая дышать.

– Ламьель разозлилась! – Конто старался перекричать неистовый вой урагана.

Окружающий нас туман трансформировался в тонкие длинные щупальца. Одно из них оплело Алистера за ногу и с силой швырнуло вниз, саданув об землю. Он пытался хвататься за землю, но щупальца упорно тянули его назад – туда, где не было ничего, кроме плотной завесы тумана. Я боялась даже представить, какой силой нужно обладать, чтобы сотворить такое.

У меня оставалось лишь несколько мгновений на раздумья, прежде чем Алистер исчезнет в гуще тумана, но я не воспользовалась и ими. Подлетев к Алистеру, схватила его руку и крепко сжала в своей. Я знала, как опасно его прикосновение – как и то, что просто не могу его потерять.

Какой смысл в долголетии, если его единственными спутниками будет лишь одиночество и чувство вины?