По воле северных богов (СИ) - Стрельникова Александра. Страница 6

Куини на подгибающихся ногах убежала в кухню и там скорчилась в уголке, обхватив голову руками. Далеко не сразу ей удалось справиться со страхом и приняться за уборку. После она уселась на табурет, положив перед собой острый нож, которым Аса разделывала мясо, и стала ждать.

Ее разбудил свет. Сердце прыгнуло, бешено заколотившись. Плохо соображая, что делает, она схватила со стола свое оружие и вскочила, выставив его перед собой. Светло-серые глаза Тир прищурились на сталь в руках Куини. Медленная улыбка осветила ее строгое лицо.

— Положи, а то порежешься, не ровен час.

Девушка нервно вздохнула, почти всхлипнула и уронила нож.

— Что ты здесь делаешь, дуреха?

— Мне не сказали, где я должна спать, и я не знала, куда мне идти…

Тир вздохнула.

— Пойдем.

Она вновь привела Куини в свою спальню, и вскоре обе девушки уже забрались под одеяло.

— Ты трясешься как заяц под кустом.

Куини дернула плечом и холодновато ответила.

— Я боюсь.

— Чего же?

— Сегодня после ужина…

— А… Ты видела.

— Это было жестоко.

— Да.

— Почему вы не остановили их?

— Есть вещи, против которых я бессильна. Я могу лишь проследить, чтобы этим женщинам не причинили серьезный вред… У тебя дома такого нет?

— О боже, конечно нет!

— А как же удовлетворяют похоть твои братья и их воины?

Куини растерялась.

— Я никогда не думала об этом.

— Тогда не суди меня.

— Я не сужу, — робко промолвила юная англичанка.

Повисло молчание.

— Могу я спросить?

— Спроси, — в голосе Тир слышалась усмешка.

— Нет. Не буду.

— Тогда спи. Что бы ты хотела увидеть во сне?

— Дом… А вы?

— Ничего, — резко ответила Тир, и Куини почувствовала, что ее словно оттолкнули.

Наутро норвежка отвела свою пленницу в небольшую комнатку рядом с кухней.

— Теперь спать будешь здесь. Тут тепло. Без привычки зимой тебе будет тяжело.

Куини прибирала и обустраивала свое новое жилище, когда за стеной, обращенной к улице, зазвенела сталь. Девушка почти бегом бросилась вон и опять увидела на импровизированной арене английского рыцаря, который, на сей раз, бился сразу с двумя противниками. Меч одного из них уже оставил кровавую отметину на плече сэра Гая… Куини отвернулась и, зажимая уши, чтобы не слышать звуки боя, ушла в дом. Почему-то ей было нестерпимо больно видеть его кровь. На кухне уже возилась Аса.

— Что это ты мчишься, будто за тобой черти гонятся?

— Там… Там на дворе опять сражаются…

— Это происходит каждый день. С тех пор, как англичанин оправился от ран, Тир не упускает случая потренировать своих воинов.

— Но так они убьют его! Он уже сейчас ранен!

Аса внимательно глянула на стремительно расхаживающую по кухне девушку.

— Не волнуйся так, глупышка. Это просто царапины. Сама увидишь, когда он придет ко мне за мазью.

— Ты умеешь лечить?

— Жизнь научила. А теперь перестань метаться и берись за дело. Сегодня надо сбить масло.

— О Аса, как ты можешь быть так спокойна? Его кровь так и стоит у меня перед глазами!

— Это бывает… иногда, — дородная женщина мечтательно улыбнулась, вспоминая что-то, и словно помолодела от этих мыслей.

— Ты выглядишь так, словно влюбилась, Аса, — раздался веселый голос от дверей. — Что думает об этом Эрик?

Смеясь, сэр Гай шагнул в кухню и, мгновенно смешавшись, замер — его карие глаза с золотистыми искорками обнаружили изящную фигурку Куини. Один взгляд на нее поверг рыцаря в смятение, заставив сердце стучать громче, а кровь быстрее бежать по жилам. Она потупилась и спрятала руки за спину, не осознавая, что так ткань платья еще отчетливее обрисовывает ее высокую грудь. Темные вьющиеся волосы почти скрыли нежный овал лица, но англичанину показалось, что девушка не меньше его взволнована этой встречей… Вдруг он почувствовал, что кто-то решительно трясет его за плечо.

— Что?

— Проснись, сэр Гай, — терпеливо проговорила Аса. — Давай посмотрю твои царапины.

«Уж если тут кто-то и горит в любовной лихорадке, так это не я. Бедные детки…» — подумала она про себя и, покачав головой, усадила рыцаря на табурет.

Он послушно снял простую тунику без рукавов, позволяя толстухе осмотреть себя. Аса начала смывать кровь с его плеча, и Гай получил возможность бросить еще один быстрый взгляд на Куини. Широко раскрыв глаза девушка разглядывала его мощную грудь, покрытую золотистыми вьющимися волосами, и плоский живот.

Под этим невинно-восторженным и оттого особо волнующим взглядом сэр Гай заерзал, чувствуя толчки своей плоти в узких кожаных штанах. Он нервно откашлялся, чтобы скрыть смущение. Глаза Куини немедленно метнулись к лицу мужчины и, натолкнувшись на его жаркий взгляд, тут же спрятались в густых ресницах. Краска мгновенно затопила ее щеки. Девушка судорожно перевела дыхание и шагнула к деревянной маслобойке. Рыцарь же, стремясь не выпустить ее из поля зрения, изогнулся, за что тотчас получил увесистый шлепок по спине.

— Не крутись, сэр Гай, — проворчала Аса. — Штаны протрешь.

Женщина осторожно смазала рану на плече и несколько мелких порезов на руках густой желтоватой мазью, остро пахнувшей какими-то травами.

— Одевайся и марш отсюда. Все уже, небось, в гавани.

— Вы куда-то плывете? — голос Куини был полон тревоги.

— Нет, леди Реджина. Все походы окончены до следующей весны. Сегодня ладью вытащат на берег и укроют в том большом сарае, что вы, должно быть, видели у самого берега. Скоро полетят первые белые мухи…

— Вы уже зимовали здесь?

— Да.

— Зима и правда такая холодная?

— Он с удовольствием погреет тебя, глупышка! — грубовато рассмеялась Аса, опять вогнав девушку в краску. — А теперь хватит ворковать. Пора браться за дело.

Управившись на кухне, Куини тоже пошла в бухту. Огромная ладья, словно кит, выброшенный на берег, лежала на боку, узкий киль, проходивший под всем ее ребристым днищем, был облеплен водорослями и ракушками. Викинги методично отчищали их, соскребая специальными лопатками. Когда же ладья вновь засверкала чистым скобленым деревом, ее тщательно проконопатили, просмолили, а после, подкладывая на ее пути бревна, закатили в сарай, где она удобно устроилась в специальных лесах. Теперь только следующей весной этот невиданный зверь увидит солнце и умоется соленой морской водой.

У Куини защемило сердце. Именно сейчас она особенно остро почувствовала пропасть, отделившую ее от прежней жизни. Корабль был связующим звеном между прошлым и настоящим, между свободой и неволей, между высокородной леди Реджиной Гилфорд и рабыней Куини, чья ценность состояла лишь в хорошеньком личике и нетронутой девственности. Пока нетронутой…

Загрустив, девушка пошла дальше. Туда, где пологий берег вновь вздымался, образуя скалистый мыс, по одну сторону которого шептало море, а по другую вздыхал фьорд. Она забралась на самый край, потом ступила на выпирающий еще дальше камень и, повинуясь какому-то внутреннему порыву, раскинула в стороны руки, подставляя лицо сильному, уже совсем холодному северному ветру.

Внизу у пристани Гай поднял глаза и замер, до боли всматриваясь в хрупкую фигурку на вершине скалистой кручи. Ее платье и волосы развевались, раскинутые в стороны руки ловили ветер, и, казалось, еще мгновение — и это удастся ей. Но вот ее напряженные руки упали, голова поникла, и она, ссутулившись, начала спускаться вниз. Гай вздохнул. Люди грешны. Крылья даны только птицам и ангелам… Но чем так уж провинилось это чистое юное создание? По чьим счетам она должна платить?

Тир, наблюдая за ними обоими, вдруг тоже испытала острый приступ необъяснимой тоски. Перед ней были два красивых гордых человека, которые невольно тянулись друг к другу, незаметно влюбляясь. Как легко сломить их, осквернить души, уничтожить волю… Она слишком хорошо знала это на собственном опыте.

Жизнь заставила ее быть жестокой, научила не открывать сердце чувствам… Через ее руки прошло множество людей. Одних она продавала, за других брала выкуп, третьи оставались в ее доме… Но эти двое чем-то зацепили ее. Быть может, просто красотой и молодостью. А может, волей к жизни, внутренней силой, непокоренностью. И тем, что не боялись любить. Даже здесь… Даже так…