Тринадцатый бог. История одного Зла (СИ) - Черкасова Галина Геннадьевна. Страница 3

Нит миновал коридор, увешанный новыми, цветными гобеленами, спустился на этаж ниже и нос к носу столкнулся с Клавдием. Служитель смерти сверху вниз посмотрел на служителя науки и, не удостоив того кивком, отступил в сторону. Острие серпа чиркнуло по гобелену, оставив белесый порез на яркой ткани.

- Доброго дня, - пролепетал Нит.

- Покойной смерти, - глухо отозвался Клавдий и, взметнув полы плаща, развернулся и двинулся прочь по опустевшему коридору. Никто не желал встречаться с Черным Скорпионом раньше времени.

Нит, сглотнув, бросил рассеянный взгляд на дверь, ведущую в покои Патриции. Помявшись на пороге, он неуверенно постучал. Ему открыла служанка.

- Скорпион ушел? - она высунулась в коридор, огляделась и, возведя глаза к потолку, облегченно вздохнула. - Сейчас доложу о вас госпоже. Ждите.

- Кто там? - раздался резкий, раздраженный голос Патриции.

- Учитель Нит, - ответила служанка, поведя плечами.

- Пусть войдет, - приказ прозвучал на удивление равнодушно.

Служанка отступила, пропуская гостя в покои госпожи. В отличие от комнаты Глории, здесь имелась прихожая, собственная ванная комната, приемная и спальня. Стены были выкрашены в бледно-зеленый цвет с трафаретным золотистым узором в виде виноградных лоз. На полу лежали мохнатые ковры, привезенные с севера, совсем не подходящие для домов южан. Нит осторожно шагнул на серый ворс, и ступня потонула в мехе. По такой шкуре хотелось пройтись босиком.

- Учитель, - позвала Патриция. Она сидела в приемной у распахнутого окна, погрузившись в глубокое кресло. Одна рука свисала с подлокотника, и пальцами Патриция касалась ворса ковра, другой же рукой подпирала щеку. Взгляд женщины был устремлен на улицу, с которой доносился привычный шум города.

- Доброго дня, - Нит поклонился. Патриция устало махнула рукой на стоявшее перед небольшим письменным столом кресло.

- Спорю на свою честь, дядя в ответ пожелал вам покойной смерти, - без тени иронии произнесла она, чуть повернув голову в его сторону.

- Черный Скорпион может ручаться только за это, - Нит с деланным равнодушием пожал плечами и, поправив свое свободное темно-синее одеяние, уселся в кресло.

Патриция слабо улыбнулась. Гибель отряда и болезнь подкосили её. Некогда здоровая, пышущая жизнью дева-воительница превратилась в меланхоличную, бледную затворницу. Теперь мужским нарядам Патриция предпочитала не по погоде легкие, воздушные платья с открытыми плечами. О былой славе напоминал лишь притороченный к пояску походный нож.

- Королева умерла, - безразлично заметила Патриция, наблюдая из окна за жизнью улицы. - Значит, Марк проиграл Августину три тысячи флори.

- Как ваше самочувствие, донна?

- Прекрасно. Как вы могли заметить, колокола звонят не по мне.

Нит пожевал губу. С каждой их новой беседой Патриция всё чаще упоминала о смерти. Её голос становился слабее. Она теряла смысл жизни, таяла, как свеча.

- Сегодня, во время занятий, Глория рассказала мне о Тринадцатом боге, - начал было Нит и осекся, потому что Патриция улыбнулась.

- Решили поймать меня на ереси? Попробуйте.

Нит вскинул брови.

- Я только хотел узнать, не лгала ли моя ученица.

- Да, меня спас Тринадцатый бог, - Патриция обернулась. Лучи солнца играли в медных, как у младшей сестры кудрях, создавая вокруг лица мягкий, теплый ореол. - Так он назвал себя.

- Среди живых нет богов, - Нит внимательно изучал лицо собеседницы, словно видел её впервые. Огромные синие глаза, как у матери, высокие скулы и тонкие губы, как у отца. Она бы была прекрасна, если бы не крупный нос, который всё портил, добавляя что-то неотесанно-крестьянское к тонким чертам аристократки.

- А среди мертвых? - Патриция смотрела на гостя из-под полуопущенных век.

- Вашему дяде виднее.

- Я всего лишь поведала сестре историю своего нежеланного спасения. Глория вам не лгала. В чем вы хотите убедить меня, учитель Нит?

- Что вам помог обычный человек.

- Мне всё равно, - она отвернулась. - Кто бы это ни был, я не благодарна ему. Мне следовало погибнуть вместе со своим отрядом. Вместе с... Раллэ.

- Не гневите богов. Они дали вам второй шанс.

- Зачем? - она пожала плечами. - Чтобы снова убить?

Нит ничего не понял, но продолжал идти на ощупь.

- Значит, ваше время ещё не пришло. Вас ждут новые битвы и победы, слава и...

- Идите вон, Нит, - не оборачиваясь, бросила Патриция. - Наставляйте Глорию, она любит проторенные тропы, а меня оставьте в покое. Мне не нужна помощь, тем более ваша.

Только оказавшись в коридоре, Нит осознал, как сильно он ошибся. С Патрицией нельзя было играть, она терпеть не могла многозначительное молчание и пространные намеки. Ему сразу же следовало спросить, что терзает её душу, а не ходить вокруг да около.

"Во всем виноват Черный Скорпион", - с обидой подумал Нит. Это Клавдий своим видом сбил его с пути, затемнил мысли и смутил разум. И теперь он, несчастный ученый, топчется у дверей неподражаемой, прекрасной, величественной женщины, которая не хочет жить. И он ничем не может ей помочь, разве что посетит Пантеон и помолится Двенадцати за её здоровье, телесное и душевное.

Глава 1. Лев

- Никого не впускать.

Он сам захлопнул за собой двери. В кулаке осталась ручка с куском дерева. Коинт посмотрел на неё невидящим взглядом и, отшвырнув в сторону, огляделся. Окна в спальне были распахнуты настежь, огромная кровать застелена свежими простынями, тончайший зеленый полог откинут. Убраны тазы, кувшины, склянки. И всё равно в их спальне пахло смертью, страданиями и болью. Ничего не осталось от тепла и любви, что королева дарила своему супругу. Король запрокинул голову, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Легкий аромат сирени почти исчез, растворился, истлел, как скоро истлеет та, что источала его.

Коинт облизал губы и, склонив голову на грудь, задумался. Ему сорок три, на его руках умерло пять прекрасных женщин, пять любимых жен, пять королев, и после смерти каждой он, внимая советам приближенных, снова начинал свой поиск. Потому что королю нужен наследник. Потому что с его смертью род прервется, а допустить этого нельзя. Король не может оплакивать королеву слишком долго. Трех дней траура довольно, чтобы забыть ту, которая оставила венценосного Льва без сына.

Что сын... У него вообще не было детей, не было братьев, не было... прайда.

Скорее бы в бой. Коинт сжал кулаки. Скорее бы облачиться в доспехи, запрыгнуть на коня, пронестись перед строем воинов и повести их в новое сражение. Против кого? Врага найти проще, чем очередную жену, обреченную его выбором на скорую смерть.

Обратить мечи против северян, как пять лет назад, когда умерла четвертая жена? Или, может быть, обрушить свой гнев на провинции, главы которых распускают слухи о бесплодии короля, о его неспособности продолжить род? А не лучше ли снарядить флот и, прорезая туманы Восточного моря, отправиться покорять земли диких кочевников? Но кому он оставит завоеванное? Кто унаследует трон, меч и государство, когда он отправится к своим женам?

- Бессмысленно, - прошептал Коинт. - Бесполезно...

Первый удар пришелся на кроватный столбик и переломил его надвое. Второй разбил ящичек прикроватной тумбочки, и оттуда, на пол, посыпались туалетные принадлежности мертвой королевы. Увидев скляночки и баночки, катившиеся по ковру, Коинт на мгновение замер, а потом принялся топтать их, кружась в танце безумной ярости и осточертевшего бессилия. В комнате снова запахло сиренью. Коинт схватил стул и швырнул его в зеркало над туалетным столиком, а потом, отломав второй кроватный столбик, прошелся им по окнам.

Когда в спальне не осталось ни одной целой вещи, Коинт выхватил меч и принялся кромсать обтянутые дымчатой тканью стены.

- Ваше Величество, - донеслось откуда-то со стороны. - К вам...

- Никого не впускать!!! - заорал Коинт и, бросившись к мигом захлопнувшимся дверям, вогнал клинок в одну из створок по самую рукоять. Снаружи кто-то слабо вскрикнул и застонал. Коинт уперся ногой в дверь и рванул меч на себя.