Пещера саламандры (СИ) - Баранов Николай Александрович. Страница 14

- Князев, вы!? Где вас черти носят!

Командирский голос, сразу чувствуется. Сергей коротенько объяснил ситуацию.

- Понятно, - ответил все тот же голос. - Оставьте коммуникатор на передаче, мы возьмем пеленг. - И через минуту. - Запеленговали. Вы в полутора километрах севернее нашей группы. Оставайтесь на месте. Минут через десять будем.

Вот и все. Приключения окончились. Можно просто сесть и ждать. Что Сергей и сделал, опершись спиной, о торчащий неподалеку, обросший местным мхом, пенек. Прикрыл глаза, все еще не привыкшие к дневному свету. Попытался поудобнее устроить больную ногу.

Идиллию нарушило предупреждающее шипение Шитсы. Землянин открыл глаза, потер их, надеясь, навести резкость, и встревожено осмотрелся. К нему приближался до боли знакомый птицеящер. Осторожно, по куриному, наклоняя с боку на бок, голову. До животного было метров тридцать. Господи, только не это! Переход от полной расслабленности, в предвкушении спасения, к смертельно опасной ситуации, встряхнул организм. Только что, казалось, он с трудом шевелился, а тут вдруг силы откуда-то взялись. Сергей шустро вскочил на ноги и вытащил, убранный было в ножны, нож. Перебежал к ближайшему дереву и прижался к нему спиной. Оставалась надежда, что птицеящер не голоден и, соответственно, не агрессивен. Просто посмотрит на диковинную живность и уберется восвояси. Увы. Хищник, ускоряя шаг, двинулся к человеку, и решительный вид не оставлял сомнений в его намерениях.

Сергей вполголоса сообщил спасателям об осложнении ситуации.

- Идем быстро, как можем, - задыхаясь от бега, отозвался старший группы. - Держись.

Легко сказать.... До птицеящера оставалось метров десять. Он сбавил скорость и, тряхнув здоровенной башкой, заклекотал. Справа и слева ему ответили. Опа! Ну да - эти твари, похоже, всегда охотятся стаей! Быстро глянул по сторонам. До новых действующих лиц предстоящей драмы расстояние было побольше - метров сорок-пятьдесят. Ждать, когда они подойдут и примутся за него втроем, не стоило и Сергей, разжигая в себе боевую злость, решил атаковать первым. Пронзительно заорав что-то воинственное, он прыгнул вперед. Расстояние до первого противника, к этому времени, сократилось метров до семи-восьми. Боль в ноге, благодаря хлынувшему в кровь адреналину, почти не чувствовалась и землянин одолел это расстояние буквально в три прыжка. Последний из них был особенно великолепен - прыгнув вперед и вверх, Сергей повис на шее птицеящера у самой головы и вонзил нож в выпученный круглый глаз. Прыжок взбесившейся добычи, пронзительный крик и жгучая боль деморализовали хищника. Он метнулся в сторону, отчаянно тряся головой, в попытке избавится от повисшего на нем человека. Руки, все же, слушались плохо. Удержаться Сергей не смог и покатился по прелой листве. Хорошо нож удалось выдернуть. Топая по лошадиному, испуганный птицеящер скрылся в ближнем кустарнике. Землянин тут же вскочил на ноги. Вовремя! В атаку заходила следующая тварь. Та, что приближалась справа. Решил испробовать тот же трюк, с внезапным прыжком навстречу, но.... Подвела, не вовремя подвернувшаяся, больная нога. Прыжок не получился и Сергей, кувыркнувшись, растянулся ничком прямо у ног атакующего хищника. Правда, это падение сбило, все же, зверюгу с прицела. Страшный клюв-топор просвистел над лежащим человеком. Сергей перекатился, уворачиваясь от здоровенных лап-копыт, приподнялся и попытался всадить нож в брюхо между ними. Шкура здесь, однако, оказалась толстой. Лезвие соскользнуло, не причинив врагу никакого вреда. Он опять перекатился в сторону, попытался вскочить на ноги и тут получил мощный удар в грудь копытообразной ступней. Сергей грохнулся навзничь и даже проехал пару метров спиной по покрытой листьями земле. В груди что-то хрустнуло, дыхание перехватило. Через секунду над ним нависла туша птицеящера, целящего клювом прямо в голову. Все! Занавес!

Но ожидаемого удара не последовало. Какое-то яркое пятно метнулось справа и, ударив птицеящера сбоку, повисло у него на шее. Недобитый землянин отполз к лежащей неподалеку коряге, и наконец, с сипением смог вздохнуть. Ребра резало, как ножом. Понятно - перелом. Темнота в глазах отступила, и Сергей смог оценить обстановку. На шее птички-переростка висела, терзая ее зубами и выпущенными когтями, Шитса. Хищник, истерично вереща, пытался ее стряхнуть. Получалось плохо - саламандра вцепилась намертво. Секунда и из терзаемой шеи хлынул фонтан крови - когти и зубы добрались до крупной артерии. Еще десяток секунд и лапы птицеящера бессильно подогнулись. Он опустился на брюхо, покорно вытянув шею вперед и беззвучно разевая клюв.

Ворча, Шитса отпустила поверженного противника и, поднявшись столбиком, осмотрелась. Тут же яростно зашипела, обнаружив новую опасность. К месту схватки приближался третий птицеящер, да и раненый Сергеем, оказывается, не сбежал, а тоже, описывая осторожный круг, двигался к землянину. Какое-то время саламандра колебалась, с какого противника начать. Решила, что тот, который еще не участвовал в схватке, опаснее и атаковала его. Этот птицеящер, однако, был готов к атаке и встретил Шитсу ударом лапы навстречу прыжку. Сила удара впечатляла. Сергея передернуло - он ведь только что словил примерно такую плюху и мог оценить ощущения, испытываемые сейчас саламандрой. Подземная обитательница, кувыркаясь, отлетела в сторону. Однако тут же вскочила и закружила около хищника, совершая угрожающие броски в его сторону. Птицеящер, забыв о Сергее, поворачивался за саламандрой в готовности отразить следующую атаку. Оба противника потихоньку перемещались, к лежащему землянину и через минуту приблизились почти вплотную. Второй пернатый хищник, окривевший стараниями Сергея, так же подобрался совсем близко и уже выбирал на какое место организма человека обрушить удар клюва.

В этот момент и подоспели спасатели. Вспышка импульса излучателя и в боку одноглазого птицеящера вспухло огненное облако взрыва. Оружие спасателей оказалось весьма мощным, и хищную тварь отбросило на несколько метров в заросли густого кустарника. Следующий выстрел оторвал голову ящеру, сражающемуся с саламандрой. Он еще постоял некоторое время, потом сделал несколько шагов вперед заплетающимися ногами и рухнул на землю.

И тут Сергей понял, что следующий выстрел будет в Шитсу. Спасатели наверняка приняли ее за такого же безмозглого хищника, жаждущего Сергеевой плоти.

- Не стреляйте! - попытался крикнуть он. - Не стреляйте в саламандру!

Крика не получилось. Слабое сипение, вырвавшееся из терзаемой болью груди, перешло в кашель. Сразу две вспышки выстрелов. Все же, разум - великая вещь! Шитса сообразила, чем грозят огненные вспышки, прижалась всем телом к земле и оба импульса прошли выше, выбив далеко позади нее из сочащейся влагой земли, клубы пара.

- Не стреляйте! - просипел еще раз Сергей и, превозмогая раздирающую грудь боль, поднялся на ноги и попытался выйти на линию огня.

Не получилось. Проклятая нога снова подвернулась, и он упал на бок, выворачивая голову, чтобы не выпускать из виду саламандру. Та, тем временем, метнулась к дыре, ведущей в ловчую яму. Она почти успела. Но только почти.... Три разрыва от импульсов излучателей накрыли Шитсу у самого края отверстия. Одна вспышка сверкнула чуть левее, вторая немного позади и правее, а вот третья ударила в землю прямо под правым плечом. Огненная вспышка подбросила Шитсу в воздух, перевернуло вверх брюхом и ударила спиной о землю. В этом положении саламандра и рухнула в темнеющее отверстие ловчей ямы.

Сергей опять вскочил и побежал, спотыкаясь и падая к дыре, где исчезла Шитса. Добежать не дали, догнавшие его спасатели. Кроя их самыми последними словами, он вырывался, пинался, пытался даже укусить. В конце концов, ему что-то вкололи, и наступила тьма.

***

Пришел в себя он в госпитале на столичном острове. Через трое суток. Основную часть этого времени пролежал в регенерационной ванне в состоянии искусственной комы. Кости срослись, сухожилия и связки пришли в норму, физические кондиции, также нормализовались. В принципе, Сергей был здоров. Еще сутки врачи собирались его здесь продержать, дабы убедиться в психическом здоровье пациента - спасатели рассказали о неадекватном поведении спасаемого на заключительном этапе операции.