Хороший день для настоящей свадьбы (ЛП) - Ле Карр Джорджия. Страница 22

Я решаюсь не сообщать ему о чем мы говорили. Очередной раз они попытались вывести меня из себя, мне кажется, что я достаточно ясно дала им понять, что меня такими историями испугать невозможно. Мне не хочется сообщать об их бреде Алексу, потому что тогда, я как бы куплюсь на все то дерьмо, что они мне лепетали про привидения, а это не так.

— Да так, ничего особенного, — отвечаю я. — Просто ничего не значащая болтовня, вот и все. Они очень пекутся о тебе, не так ли?

— Это один из твоих способов сказать мне, что они грубы и высокомерны, — заявляет Алекс со смешком.

Я смеюсь вместе с ним. Он тут же понял, что я пытаюсь его не напрягать ужасным поведением его кузины.

— Хотя они и пытались защитить нас. От бабушки, — замечает он.

— Может, тебе следует сказать им правду, — говорю я. — Они поймут, что ты хочешь сделать ее счастливой.

— Забей на это, — говорит Алекс, останавливаясь и хмуро глядя на меня сверху вниз. — На самом деле, они очень жесткие соперники и сделают все, чтобы очернить меня в глазах моей тети. Пообещай мне, что ты не поддашься их манипуляциям, и ни за что им ничего не расскажешь.

Я тут же отвечаю.

— Я не скажу ни слова, клянусь. Чем меньше я буду с ними общаться, тем лучше.

17. СИНДИ

Я внезапно просыпаюсь среди ночи. Вокруг очень темно, я не привыкла к такой густой темноте. Лондонское сити никогда не спит, и комната всегда освещается уличными фонарями или фарами автомобилей. Сразу я даже не понимаю, где нахожусь. А потом вспоминаю.

Алекс.

Бабушка.

Мне кажется, что я слышу стук за дверью. Должно быть, именно он и разбудил меня. Алекс? Нет. Конечно, Алекс не будет ломиться ко мне в комнату посреди ночи. Он обещал, что наше путешествие не будет включать секс, и я верю ему, что так и будет. К тому же наши комнаты соединяет смежная дверь. Зачем ему рисковать идти через коридор, чтобы быть замеченным кем-то, когда можно просто войти через нее?

Стук прекращается. Я напрягаю слух, тишина. Должно быть, мне померещилось или что-то приснилось ...

Я закрываю глаза и начинаю засыпать, но как только проваливаюсь в сон, слышу снова стук. Я тут же просыпаюсь, неподвижно застыв, даже задерживаю дыхание, стараясь не дышать, усиленно прислушиваясь. Это не просто постукивание. Больше напоминает скребущий звук, будто... уф... гвоздем царапают по дереву.

Я резко сажусь прислушиваясь. Сон, как рукой сняло, я превратилась вся в слух.

И я слышу шаги. Будто кто-то беспокойно ходит за моей дверью, туда и обратно по коридору. Или, думаю я с ледяным холодком, пробегающим по спине. Я моментально тяну руку в темноту, включая ночник.

Шаги мгновенно прекращаются.

Делая быстрые неглубокие вдохи, я выжидательно смотрю на дверь. Но ничего не происходит. Никакого движения. Ни звука. Вокруг тихо и неподвижно. Лондон никогда не бывает таким тихим. Я начинаю смеяться с явным облегчением, прерывая тишину. Я понимаю, что происходит. Должно быть, одна из Ледяных Сестер или обе за дверью разыгрывают меня, пытаясь напугать до полусмерти.

Я отрицательно качаю головой. Что, черт возьми, не так с ними? Они явно возненавидели меня еще до того, как я сюда приехала. Они ведут себя, как подростки. По-детски. Я бросаю взгляд на будильник. Ну и ну, только наступила полночь. Они умеют устраивать шоу. Я им это передам.

Ну, девочки, если вы хотите запугать меня, то это займет немного больше времени, чем вы ходите там назад и вперед, царапая стены. Я выключаю свет и жду. Шаги начинаются снова. Я должна признать, что царапать гвоздем по стене — это гениально. Даже зная, что это две злые сводные сестры, как их назвала Роза, не останавливает мурашек у меня на руках. Я прислушиваюсь еще несколько секунд, прежде чем откидываю легкое одеяло и тихо встаю. На цыпочках пересекаю комнату, надеясь, что половицы не заскрипят. Они и не скрипят.

Я добираюсь до двери, не издавая ни звука.

Почти уже рыдаю от смеха, представляя их лица, когда я распахну дверь. Интересно, под каким предлогам они будут передо мной оправдываться, когда я застукаю их бродящими взад-вперед перед моей дверью посреди ночи?

Одновременно я включаю свет и рывком открываю дверь. Но мне не удалось застукать Ледяных Сестер на месте преступления, поэтому не получаю удовольствия шокировать их до глубины души.

В коридоре никого нет.

Я выхожу из своей комнаты и смотрю вверх-вниз по коридору, но не видно ни колышущейся шторы, ни открытой двери, намекающей, что здесь кто-то был. Это невозможно: я слышала шаги до того момента, как открыла дверь. Я хмурюсь. Должно быть разумное объяснение всему этому, и я докопаюсь до сути.

Возвращаюсь в свою комнату, закрываю дверь, выключаю свет и иду к кровати. И когда уже наполовину пересекла комнату, снова слышу шаги. Но сейчас они внутри комнаты. Они кажутся так близко позади меня, что я не могу избавиться от ощущения, словно в любой момент ледяная рука протянется ко мне и сожмет пальцы на моей шеи. Я бросаюсь к прикроватной лампе, включаю и оглядываюсь вокруг, но, конечно же, никого нет. Ни одно привидение не тянется ко мне. Все по-прежнему. За исключением внутреннего беспокойства. Каждая клеточка моего тела находится в состоянии повышенной готовности.

Сердце бешено колотится в груди. Оно стучит так сильно, что Алекс, должен слышать его стук сквозь стены. Я смотрю на его дверь. Там ни звука или света, идущего из-под двери. Я пытаюсь успокоить себя, говоря, что это все нелепо. Мне не нужно, чтобы он меня успокаивал. Я в порядке. Я — крепкий орешек. Просто позволила глупой истории Ледяных Сестер проникнуть к себе в мысли и воображаю всякую ерунду.

Нет, мне ничего не казалось. Я не придумывала себе шагов за дверью, царапающих гвоздей по стенам. Я не сумасшедшая. Возможно, это просто шум, который свойственен старым домам. Я слышала об этом, но никогда раньше не жила в таком старом доме. Возможно, это трубы или скрипящие половицы пола, когда дом остывает или что-то еще. Моя бабушка называла эти звуки — звуками оседания старого дома. Она знала, о чем говорила. В молодости она работала горничной в старинном величественном особняке.

Я снова ложусь в постель и натягиваю на себя одеяло. Тело холодное, я замерзла. Я лежу с широко открытыми глазами, прислушиваясь. Наконец, когда устанавливается тишина, я выключаю свет и закрываю глаза. Ни звука. Возможно, я все-таки себе все это представила. Я уже на три четверти погружаюсь в сон, когда слышу детский плач.

Плачет ребенок? Что за чертовщина?

У Петры есть ребенок? Может, очень богатые люди не приносят своих детей на ужин, но наверняка кто-нибудь упомянул бы об этом, если бы у нее был ребенок. Снова раздается плач, тихий скулящий звук, и я вдруг понимаю, что он доносится из ванной.

Теперь я понимаю, что это не мое воображение. В моей ванной не может быть никакого ребенка. И призрак сумасшедшей старухи не стал бы рыдать, как ребенок.

Я включаю свет и вскакиваю с кровати. Бросаюсь в ванную, конечно же, там никого нет. Я оглядываюсь вокруг. Скорее всего это ветер, завывает в трубах. Иногда ветер похож на вой волка. Насколько мне известно, завывание ветра в трубах никогда не похоже на плач ребенка. Я хожу в туалет и спускаю воду. Звук льющейся воды успокаивает. Все дело в трубах. Конечно, все дело в трубах.

Я игнорирую голос в своей голове, который говорит мне, что в этом доме, действительно, водятся привидения.

18. СИНДИ

Я засыпаю, когда над горизонтом поднимается рассвет и сквозь небольшую щель в занавесках просачивается молочно-белый свет. Солнце уже высоко в небе, когда я просыпаюсь, хотя еще только восемь часов. Я вздрагиваю, вспоминая прошлую ночь: царапанье, шаги, плач ребенка. В солнечное утро это кажется таким нелепым. Я отодвигаю события прошлой ночи на задний план. Понимая, что всему должно быть рациональное объяснение, и я доберусь до сути, но сейчас не позволю ночным событиям испортить мне день.