Физрук (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич. Страница 2

Печально.

Я собрал шкатулки — потому что лут — они снова растаяли, и я решил, что разберусь с этим феноменом позже.

В школе кричали и бегали. Орали аварийные сирены, а голос завуча по школьному радио просил всех успокоиться и организованно идти домой. В голосе завуча проскакивали истерические нотки, словно в радиорубку кто-то ломился.

Впрочем, мне она никогда не нравилась.

Убедившись, что прямо сейчас меня жрать никто не будет, я прошел через мужскую раздевалку — она была пуста — и вернулся в учительскую. У нас, у физруков, своя учительская, с особой, так сказать, атмосферой.

В учительской обнаружился мой коллега Семен.

Семену было лет пятьдесят, он был бывший красавчик и боксер, но после окончания карьеры облысел и слегка заплыл жирком.

Семен сидел в кресле и чистил ногти охотничьим ножом.

— Слышал? — спросил я Семена.

— Слышал, — сказал Семен.

— И что думаешь?

— Думаю, что на сегодня занятия окончены, — сказал он.

— Что будешь делать?

— Пойду домой, хряпну сто пятьдесят беленькой, включу первый канал и буду слушать, как мне станут рассказывать про то, что в Африке еще хуже, — сказал Семен. — А потом уеду к себе в деревню, заряжу ружье, заколочу ставни и хряпну еще сто пятьдесят.

— Отличный план, — сказал я.

— А ты чем займешься?

— У меня девушка, — сказал я.

— А, ну да, — сказал Семен. — Она же у тебя в Москве работает?

— Угу.

— Забудь о ней, — сказал Семен. — В городе слишком большая концентрация людей. Ты что, «Ходячих мертвецов» не смотрел?

— Смотрел, — сказал я.

— Ну и вот, — сказал он.

— Я все равно попробую, — сказал я.

— Удачи, — равнодушно сказал он.

— Не хочешь помочь?

— Пожалуй, что нет, — сказал он. — Ты, конечно, Василий, пацан ровный, но если верить тому голосу, сейчас каждый сам за себя.

— А ты быстро переобулся, — сказал я. — Молодец.

Дверь распахнулась от удара и на пороге нарисовался залетный зомби-десятикласник. Семен вскочил, как пониже спины укушенный, и одним резким, отточенным, словно он всю жизнь только этим и занимался, движением воткнул охотничий нож ему в глаз. Зомби опал на пол бесформенной кучей.

— Вот и второй уровень капнул, — удовлетворенно сказал Семен, вытирая нож о занавеску.

Я посмотрел на Семена новыми глазами. Человек, который таскает с собой на работу охотничий нож. Он быстро сориентировался в ситуации, успел объявить свой нож оружием Системы, чем бы это чертова Система не являлась, и уже качнул себе второй уровень.

И если это не какая-то ошибка, если Система действительно пришла надолго, то похоже, что рулить в ней будут как раз такие люди, как Семен.

В общем, вряд ли новый мир будет намного лучше старого.

— Точно не хочешь пойти со мной? — в последний раз предложил я.

— Нет, Василий, — сказал он. — И ты лучше туда не ходи.

— Там люди, — сказал я. — Они умирают.

— Люди всегда умирают, — сказал Семен. — Разве можем мы спасти всех?

— Мы можем хотя бы попытаться. Вот скажи, если это все вдруг кончится, все отменится и станет как было раньше, как мы дальше жить-то будем, если хотя бы не попытаемся?

— Похоже, ты не понимаешь главного, Василий, — сказал Семен.

Мне уже надо было бежать, но я все никак не мог закончить этот разговор. Очень уж хотелось разобраться, чего же я такого главного не понимаю.

— Может быть, это все кончится, а может быть, и нет, — сказал Семен. — Может быть, власти наведут порядок, а может быть, и не наведут. Я ставлю на то, что не наведут. И в этот как раз и заключается шанс для таких, как ты и я.

— Шанс на что? — спросил я.

— Урвать свое, — сказал он.

— А, понятно, — сказал я. — Удачи.

— И тебе не хворать.

Из спорткомплекса я вышел со своим здоровенным железным дрыном наперевес, и был готов к худшему. Но худшее, видимо, происходило внутри здания, куда я соваться пока не собирался, а на небольшой парковке перед школой было относительно спокойно. Учеников там не наблюдалось вовсе, надеюсь, что они успели сбежать, и лишь пара зомби бродили между машин.

Моя ласточка стояла во втором ряду.

Я пнул ее в район заднего бампера, есть там такое место, за долгие годы обладания этой машины я изучил ее вдоль, поперек, сверху, снизу и изнутри, и багажник открылся. Я тут же бросил гриф от штанги на асфальт и схватился за Клаву.

Если ты живешь в Люберцах, взаимодействуешь с людьми и хочешь иметь репутацию ровного пацана, тебе необходимо следовать определенному кодексу поведения. Следить за базаром, не пороть стрелки, возить под задним стеклом автомобиля ментовскую фуражку и иметь в багажнике бейсбольную биту, пусть даже ты этот бейсбол только по телевизору видел, а о правилах игры вообще никакого понятия не имеешь.

Клавдию мне подогнали кореша. Это была не фабричная поделка, а ручная работа, штучный экземпляр, изготовленный на местном деревообрабатывающем производстве. Легкая, очень прочная и идеально сидящая в руке.

В руках мне приходилось держать ее довольно часто, но по прямому назначению, и я сейчас не об ударах по мячику говорю, я ее использовал только раз, и тогда она меня не подвела. Надеюсь, и сейчас не подведет.

В руку она легла, как и обычно, идеально, но никакого сообщения от Системы я не получил. Видимо, оружие надо было активировать.

Вздохнув, я подозвал ближайшего зомби свистом. Он неуклюже и неторопливо заковылял ко мне, а когда доковылял, я отоварил его Клавой по голове и получил искомое предложение объявить Клаву оружием Системы.

Может быть, я и поторопился, и было бы разумнее объявить оружием системы какой-нибудь автомат Калашникова, и рубить опыт очередями, но я почему-то не сомневался, что впоследствии этих автоматов мне нападает немеряно, но не факт, что от них будет много толку. К тому же, прямо сейчас доступа к автоматам у меня не было, а необходимость качаться была очевидна.

Система приняла Клавдию, как родную. Встроившись в новый мировой порядок, Клавдия немного прибавила в весе и заимела собственную табличку.

«Дубинка новичка. Урон 8-12. Вероятность критического удара 10 процентов. Прочность 97 из 100.»

Не бог весть, что, но на первое время сойдет.

Чтобы притормозить развитие эпидемии, но большей части из любопытства, я проломил голову последнему зомби, бродившему по парковке, и Система тут же капнула мне немного опыта. Судя по полоске, на миг появившейся перед глазами, для перехода на следующий уровень мне нужно будет тюкнуть еще штук пять.

Ну и ладно, уверен за этим дело не станет.

Я сел в машину, повернул ключ в замке зажигания и Система тут же выкатила мне предложение сделать «ласточку» своим маунтом, в результате чего она получит дополнительные бонусы к прочности и скорости передвижения. Тут я вообще раздумывать не стал и сразу же согласился. Во время апокалипсиса скакунов не меняют.

И едва я согласился, как Система подвесила перед глазами следующее сообщение.

«Внимание. Система предлагает Вам персональный квест „Спасти любимую женщину. Необходимое условие выполнения: найти Марину живой и доставить ее в безопасное место. Уровень сложности — ветеран. Награда за выполнение: тысяча очков опыта, уникальный спутник, возможность основать гарем. Штраф за неудачу: постоянное чувство вины (дебаф).“

Я чертыхнулся.

Помимо уровня сложности меня смущала строчка об уникальном спутнике. Ведь спутник — это же что-то постоянное, нет? И хотя я и сам собирался сделать Марине предложение, я хотел, чтобы это было мое решение, а не награда за персональный квест от не пойми, кого.

За какие-то считанные секунды перед глазами пронеслась вся моя следующая жизнь. Вместо ипотеки — постоянная прокачка, вместо учеников — нескончаемые орды зомби, и уникальный спутник, ожидающий меня в персональном маунте с очередным набором дебафов для гарема.

И у меня появилось практически непреодолимое желание выйти из ласточки, оставив Клавдию на переднем пассажирском сиденье, где она сейчас и лежала, и подставить шею под укус какого-нибудь зомби.