Я и мой воображаемый недруг (СИ) - Алексеева Оксана. Страница 7

— Простите, я вас разыграла, — совсем глупо сказала я, поднялась с почти лежачего положения и направилась к выходу.

В итоге, весь мой сеанс психотерапии длился тринадцать минут. И естественно, некоторые промолчать на этот счет не могли:

— Две штуки! Целых две штуки настоящих человеческих рублей, чтобы полежать в кожаном креслице! Как отдохнула, королевна? За две-то штуки. Это ж какой веночек можно было на мою могилку забабахать!

Я была чертовски зла — на него, на себя, на расценки в психологических центрах — да этот еще оказался самым дешевым среди объявлений! Едва войдя в квартиру, схватила телефон Севостьянова, отправилась на помойку и зашвырнула его в дальний бак. Но по пришествии обнаружила всю ту же рожу, развалившуюся на моем диване. Игнорируя вертящийся в его руке телефон, пошла в свою комнату — буду заниматься! В понедельник тест по сопромату — единственному предмету, который мне дается очень непросто. Если буду готовиться до самого понедельника, то непременно в этот раз сдам хорошо. Или хотя бы сдам.

Полтергейст мой признаков жизнедеятельности не подавал. Через пару часов я решила перекусить, но его в квартире не обнаружила. А сопромат к вечеру у меня уже в печенках сидел, поэтому вознамерилась отдохнуть и посмотреть телевизор.

Он появился из стены — непривычно задумчивый, озирающийся назад.

— Маш, — начал так, будто мы попрощались близкими друзьями. — Слушай, бабулька с пятого с утра с постели не встает. Дышит как-то тяжело, стонет…

— Похоже, что падающие табуретки ее доконали, — высказала я свою версию. — Или чего еще ты там ей устраивал?

Сережа невесомо плюхнулся рядом — он теперь уже выглядел настолько плотным, что его физическое присутствие невозможно было игнорировать.

— Сходи, посмотри, а, — он глянул на меня и даже изобразил умоляющую мину. — Если помрет, то, вроде как, из-за меня, что ли? У нее таблетки на кухне, а она не вставала… даже чтоб воды попить.

— Иди ты к хренам! — высказала я свою точку зрения. — Сам довел — сам и спасай. Да и эта бабулька еще нас с тобой… в смысле, меня переживет — такая зловредная.

Я замолчала, продолжая пялиться в телек, но через несколько секунд подорвалась на месте. А если и правда помрет? Ведь я же знала, что ей плохо, но ничего с этим не сделала!

Громко постучала, но мне и через пару минут никто не открыл — видимо, дело дрянь. Сережа вышел прямо из ее двери, и вид у него был такой, словно и в нем есть совесть.

— Скорую вызывай. Она дышит, но как-то неправильно дышит.

Я не стала переспрашивать, тут же набрала номер, описала вкратце симптомы. Оставалась одна сложная задача — врачам потребуется попасть внутрь, а взламывать замки я не умела. Сережа без слов понял.

— Я попытаюсь донести ключи и скинуть тебе с балкона… Но не знаю, смогу ли открыть балкон, а ключи вместе со мной сквозь стену… Черт!

Он совершенно натурально впадал в панику, ходя по площадке туда-сюда.

— Давай слесарей вызовем, — предложила я. — Объясним ситуацию, всю ответственность на себя возьму…

— Сбрендила? Они приедут часа через три! Они же должны или с полицией, или с МЧС связаться сначала. Бля-я-дь! У тебя есть какая-нибудь монтировка?

У меня не было, но я решила пробежаться по соседям. Вот в этой квартире жили какие-то алкаши — если в сознании, то, наверное, помогут. Но Сережа остановил меня:

— Так, подожди. Я кое-что попробую. Две минуты!

И снова растворился в двери. Я нервно переминалась с ноги на ногу. Вдруг замок щелкнул, и дверь распахнулась — передо мной стояла та самая бабулька, только глаза у нее были закрыты. Будто просто тело, управляемое веревочками, которое развернулось и неловко перемежая конечностями направилось обратно к постели. Едва оно улеглось, из него вынырнул Сережа.

— Уф, надеюсь, это приключение до двери и обратно ее не убьет окончательно…

— Как ты… — я до сих пор не могла отойти от увиденного.

— Экспериментировал с теми пьянчугами из соседней, — он постоянно прислушивался к рваному дыханию старушки. — Немного получалось управлять, когда они почти в отключке. Но в тебя пытался — ни фига! Наверное, твердое сознание не дает…

— Чего?! — в очередной раз возмутилась я.

— Не ори! — он даже рукой мне предостерегающе махнул. — Тут больной человек, никакого сочувствия!

Скорая приехала довольно быстро. Пациентку без лишних разговоров санитары переместили на носилки и унесли. Суровая врач взяла-таки мой телефон и, несмотря на всю свою занятость, через пару часов перезвонила — сказала, что бабушка моя жить будет и просила передать, чтоб я цветы поливала и квартиру заперла, пока она в больнице. Ну ничего себе! Мы даже имен друг друга до сего дня не знали, а тут такие требования — вместо благодарности! Не зря она мне всегда не нравилась — ворчуха подъездная.

Только после этих новостей я поняла, что все это время с меня не спадал мандраж, а теперь можно выдохнуть спокойно. Сережа вообще начал радостно подскакивать на месте.

— Я, кажется, понял, Потапова! Я тут, потому что ничего в жизни хорошего не сделал! И значит, мне остается заняться этим после смерти! Помогать людям, спасать жизни, наказывать преступников с пафосным: "Ты подвел этот город"!

Настроение было приподнятым, поэтому я рассмеялась.

— Ты в курсе, что сам ее чуть не убил? Старая женщина плюс проблемы с сердцем плюс летающие предметы, никаких подозрений не навевает?

— Да ладно тебе, зануда! — он примирительно хлопнул меня по руке, и на этот раз мне показалось, что я что-то почувствовала. — Чуть не убил — а это еще доказать надо, зато потом спас с твоей помощью! Разве ты не счастлива сейчас? Разве не гордишься собой?

Пришлось кивнуть — я и правда ощущала, что сегодняшний день прожила не зря.

— Потапова! — его голос стал торжественным. — Чуешь?! В воздухе пахнет подвигами! Этому городу нужен герой!

— Ну ты и придурок! — расхохоталась я. — Иди, отстреливай бандитов без меня! А у меня завтра тест по сопромату.

Глава 4. Бэтмен

Бэтменом я становиться отказалась, зато сопромат прошел без сучка и задоринки. Точнее, я сделала все, что могла, и отодвинула листок, надеясь, что на тройку наскребла. Задачи — я почти уверена — решила верно, но с тестами у меня всегда был аллес. Наш мертвый одногруппничек ходил по рядам, заложив руки за спину, и с умным видом смотрел, чего там калякают его непутевые товарищи. Подошел и ко мне, наклонился к листку, потом выпрямился и изобразил жест, будто поправил очки на носу.

— Это у тебя такой знак протеста всему сопротивлению материалов или только лично Николаю Ивановичу?

Я запаниковала и снова пододвинула листок. Если тесты полностью провалены, то задачи меня не спасут. Но я даже на их счет теперь засомневалась. Подняла взор, полный тоски, на лицо Сереги. Он не особо хорошо учился, но все же экзамены умудрялся сдавать — возможно, хоть какие-то ошибки поможет исправить.

Но он уже задумчиво смотрел куда-то в сторону, а потом быстро перетек к преподавательскому столу и снова ко мне.

— Там у Иваныча ключ расписан, — пояснил он свои действия. — Диктую, исправляй.

Я чуть не задохнулась от благодарности и исполнила распоряжение. Конечно, закончив, я допустила мысль о том, что в духе нашего Сереженьки и просто приколоться, но почему-то решила, что ему резона в этом нет. Ведь если я попаду на пересдачу или дополнительные консультации, то попадет и он. И уже к концу дня знала, что не ошиблась. У меня впервые в жизни по этому предмету стояло "отлично".

Счастливая, хоть и от нечестно полученного результата, вставила в уши наушники. Так мои разговоры с пустым пространством никто не воспринимал как шизофрению.

— Спасибо, что помог. И что я тебе теперь за это должна?

Он шагал рядом по институтскому коридору.

— Обижаешь! Разве сожители не должны помогать друг другу? Без-воз-мезд-но!

Я улыбнулась ему.

— Тогда угощу тебя ужином, — ну ладно, это все равно прозвучало издевательством. — Едем к моим родителям на обед, а то у меня деньги кончаются.