Разбитые небеса (СИ) - Лиходеев Степан. Страница 60

От грохота крупнокалиберных пулеметов заложило уши. По переправе как будто коса смерти прошлась – технику и людей смело в реку, один джип вспыхнул факелом на мосту и полностью его перекрыл. Из толпы собравшихся на другом берегу в ожидании переправы духов по нам открыли ураганный огонь, передо мной замигала, прогибаясь от многочисленных попаданий мыльная пленка защитного поля – большая часть врагов целились в Мародера как самую крупную и внушительную цель. Ну и пусть их, парни целее будут.

- Что стоим столбом, я не понял? - рявкнул в микрофон, - А ну разбежались все и попрятались! Это вам не чужие, здесь пулям кланяться надо!

Парни в витязях задвигались и принялись занимать позиции за домами, заборами и другими укрытиями. Под градом пуль остались только мы с Зеленым, который был в Титане и тоже не боялся обстрела. Сказывалось отсутствие опыта боев с людьми – прятаться от чужих было бессмысленно, шары плазмы поражали противника за любым препятствием, кроме глухой бетонной стены.

Ну что же, теперь мой выход – я вышел на середину улицы и остановился, как будто не обращая внимания на массовый обстрел сосредоточившийся на мне. Адреналин кипел в крови, ярость кипела в сердце – эти людишки посмели бросить мне вызов? Да они даже поцарапать меня не способны! Я чувствовал себя богом войны, которому бросили вызов муравьи. Ну что же, пора показать кто здесь альфа!

Зарокотал пулемет, установленный на левой клешне Мародера – первой своей целью я выбрал неприметный грузовичок, груженный инструментом и людьми который единственный, пылил от прочь от нас, а не к нам. Под градом зажигательных пуль калибра двенадцать и семь грузовичок завилял и перевернулся, загоревшись. Вот и замечательно, техники способные навести переправу за считанные минуты звери редкие и ценные, особенно в наше непростое время, незачем таких оставлять Орде. Следующей моей целью стал мостоукладчик на гусеничном шасси, который, вместо того чтобы драпать подальше, как и положено невооруженной инженерной технике зачем-то крутился на том берегу. Первый же урановый гостинец из рельсы вскрыл борт гусеничной машине как консервный нож банку килек, та уткнулась носом в холм и задымила.

Когда рядом со мной бабахнул взрыв, я только хекнул – снаряд из безоткатного орудия установленном из пикапов срикошетил от силового поля в землю.

- Да я тебя в порошок сотру! – зарычал я сквозь зубы, выцеливая врага, посмевшего бросить мне вызов. Короткая очередь из пулемета и грузовичок задымил медленно разгораясь, наводчик орудия порскнул куда-то как крыса с горящего корабля.

Дальнейший бой превратился избиение младенцев – духи залегли кто куда и, отстреливаясь, начали отползать. Пятачок земли перед переправой был забит горящей и разбитой техникой, облака черного дыма лениво поднимались в серое равнодушное небо.

- Хватит бегать, умрите как мужчины! – зло расхохотался я и всадил последний подкалиберный снаряд в секцию наведенного моста. Тот жалобно звякнул и просел, завалившись на один бок. Мне было весело и что называется «несло» - кровь, взрывы, стрельба проходили прямо сквозь меня, я был везде и видел все, как будто парил над полем боя. Наверное, так штырит от тяжелых наркотиков, которых я никогда не пробовал, но не раз слышал от старых еще довоенных друзей. К черту наркотики, адреналин вот что круче на порядок!

- Горелый, это Кукушка три, к вам идут танки! – услышал я вдруг сквозь шум в ушах обеспокоенный голос, - Две коробочки по берегу с севера! Достать не могу, уходите оттуда!

Я зло ощерился – ярость клокотала в груди, искала выхода. Хотелось рвать танковую броню и голыми руками доставать из-под нее танкистов. С изрядным трудом загнав в себя злобу и желание убивать буркнул:

- Отходим, мы свое дело сделали.

Парни неохотно задвигались, горячка боя накрыла и их тоже. Мутанты были ребятами очень агрессивными, и чем больше проявлялась мутация, тем меньше оставалось тормозов. Эта особенность людей с измененным генотипом несла в себе как плюсы, так и минусы. Пока что у этих парней хватало мозгов и силы воли выйти из боя, когда это было нужно. А что будет потом… до потом еще дожить надо.

Мы скорым шагом отправились обратно по своим же следам. Через десять минут с крыши одной из многоэтажек сорвалась огненная стрела и унеслась куда-то на север, нам за спину. Там грянул взрыв.

- Это Кукушка-один, одну коробочку подбили! – радостно завопил в наушник незнакомый голос, - Вторая сваливает!

- А ну тихо в эфире! – рявкнул Злой, - Горелый, вижу духов. Похоже переправились где-то еще и сейчас идут в город. Пехоты до тысячи, около сорока единиц легкой техники, заходят с юга!

- На севере то же самое, отхожу к нашим позициям! – вмешался в разговор Гном, - Скоро будет жарко!

Кто бы сомневался!

Глава 13 Калека

Я был никем, и я был всем. Я плавал песчинкой в огромном океане информации, что протекали из меня и сквозь меня. Гравитационные поля,пронизывающие вселенную, подобно приливам и отливам моря послушно несли структурированные потоки информации от одной песчинки к другой, и каждая из песчинок этого великого оркестра знала, что она служит великой цели, и что ни один бит информации не остается без внимания тех, кто старше по рангу в этой сети, те структурировали и передавали данные еще дальше, кому-то неизмеримо важному, тому, кто подобно дирижеру направлял каждое движение этого гигантского оркестра.

Сознание возвращалось рывками. Только что я был маленьким кластером гигантской сети, клеточкой распределенного мозга непостижимого размера, а в следующую минуту я осознавал себя Глебом Немышевым – индивидом из рода Хомо Сапиенс, самозваным венцом развития природы на захудалойпланетке в отдаленном рукаве галактики. Осознание собственной ограниченности в сравнении с тем сверхразумом было столь острым, что вызывало почти физическую боль. Перед глазами до сих пор плавали сложные многомерные модели кластеров информации, что проходили через меня.

И все-таки я остался жив резюмировал я, глядя в грязный, заросший пылью потолок. И даже нахожусь в больничной палате на базе Красной Гвардии. На этом хорошие новости заканчивались и начинались плохие: спина, а особенно правые рука и нога пульсировали тупой, ноющей болью. Проморгав глаза, в которые как будто толченого стекла насыпали, я повернул голову вниз и вправо. Даже это немудреное движение потребовало немалых усилий, настолько я был слаб. Но увиденное разом выбило дух:под серой, давно просящейся в стирку простыней, было хорошо видно мое многострадальное тело. Вот только не в полном комплекте – рука заканчивалась чуть ниже локтя, ноги не хватало с середины бедра.

Вот и все, приплыли. Подохнуть на поле боя я давно уже не боялся и в глубине души даже желал такого финала своей непутевой жизни. Но как-то в голову не приходило, что вместо героической смерти мне предстояло влачить жизнь жалкого калеки. Прощай Мародер, прощай боевые выходы, прощай должность командира Красной Гвардии. Командиром нашего не то отряда, не то банды мутантов может быть только боец, жесткий и бесстрашный воин, который личным примером поведет бойцов в бой – без вариантов.

Я хрипло выдохнул проклятие и это действо потратило невеликий остаток сил – сознание ухнуло в густую тьму беспамятства, которую немедленно наполнили яркие и цветные графы связей между субъектами огромной нейросети. Я мгновенно успокоился, растворяясь в красивом и необычном бреду.

Когда я пришел в себя в следующий раз, возле моего ложа скорби обнаружился Леша Охрименко, который с брезгливым выражением лица разглядывал культю ноги.

- Ты смотри, Танюшка, этого бешеного живодера даже бомба не берет, - с нотками злорадного удивления сказал он незнакомой мутантке, что раскладывала прямо на постели бинты, - Столько народу в могилу легло, а наш Горелый живехонек и так резво на поправку идет, что прям зависть берет. Ну ничего, теперь без конечностей прыти-то поубавится!