Второй шанс (ЛП) - Роман Тереза. Страница 18
— Да, я очередная Джиллиан Майклс, — сказала я, имея в виду жесткого тренера в каком-то реалити-шоу, которое смотрела время от времени. Алекс снова улыбнулся. Я села в машину и выехала со стоянки, заметив, что он стоит там и смотрит мне в след.
Как и предполагала, на следующее утро я проснулась разбитой, у меня все болело, но я все равно отправилась на еще одну тренировку с Алексом. Не потому, что мне так уж нравились тренировки, а потому, что я хотела снова увидеть Алекса. К концу недели я решила, что нет ничего плохого в том, чтобы любоваться им издалека. Мое воображение было единственным местом, где я могла с ним поладить, но там было безопасно. В конце концов, Алекс оправится от развода, и тогда он снова будет готов к свиданиям. Он покинет безопасную гавань, которую предлагала моя дружба, и отправится в плаванье по волнам, которые сулят больше приключений, но когда это произойдет, я буду в силах, чтобы справиться с этим. На данный момент я ценила то, что у меня было, и решила не думать о неизбежных переменах, которые должны были произойти.
Сейчас моя жизнь впервые за долгое время была ровной и беззаботной, и я планировала наслаждаться этим как можно дольше.
Глава 12
Прошла ещё одна неделя. В пятницу, забрав детей из школы, я, как всегда, опустошила их рюкзаки, разбирая домашние задания, тесты и творческие проекты за неделю. Среди всех этих вещей затесалась листовка с надписью «Ежегодный праздник «Отец и Сын»».
Я положила её на стол, задаваясь вопросом, видел ли листовку Джейкоб. Начиная с детского сада, он ежегодно посещал это мероприятие с отцом. Праздник состоял из игры в «Вышибалу» в школьном спортзале под аккомпанемент хитов из топ-40, фаст-фуда и общения. Билеты на мероприятие продавались каждый год. К понедельнику по всей школе разместят плакаты, рекламирующие праздник, если ещё этого не сделали. Даже если я выброшу листовку в мусор, нет шансов, что Джейкоб не поймёт — наступило именно это время года. Как он чувствовал себя, когда его приятели на перемене обсуждали это, а ему нечего было добавить к разговору?
Я решила выяснить. Направилась в коридор и постучала в дверь комнаты Джейкоба.
— Могу я войти?
Сын лежал на кровати, просматривая ролики с YouTube на планшете.
— Да, — сказал Джейкоб, садясь.
Я села рядом с ним и вручила ему листовку.
— Что ты чувствуешь по этому поводу?
Джейкоб просто пожал плечами и положил листовку на кровать рядом с собой.
— Я ничего не чувствую из-за этого.
— Ты каждый год ходил с папой…
— Потому что он заставлял меня. Я никогда даже не хотел идти.
Это стало для меня сюрпризом. Я нахмурилась.
— Почему же ты никогда ничего не говорил?
— Потому что знаешь, каким был папа. Я не хотел, чтобы он бесился из-за меня, поэтому просто шёл. И, между прочим, у них были Доритос (прим.: Doritos — марка американских ароматизированных чипсов из тортильи. Выпускаются с 1964 года. Оригинальные Doritos не были приправлены), так что всё в порядке.
— Ты сказал, что ходил, чтобы папа не бесился?
Он кивнул:
— И ради Доритос.
Я понимала, что Джейкоб пытался быть забавным, упоминая Доритос, но не могла заставить себя рассмеяться. Я ненавидела то, что он чувствовал себя вынужденным делать что-то против своей воли, чтобы только не расстраивать отца.
— Мне бы хотелось, чтобы ты сказал хоть что-нибудь.
Джейкоб посмотрел на меня, ничего не говоря, моргая каждые несколько секунд, — он всегда так делал, когда ему что-то не нравилось.
— Поговоришь со мной о том, что ты чувствуешь из-за того, что папы больше нет? Я знаю, что на самом деле тебе не нравится обсуждать свои чувства, но мне нужно знать: с тобой всё в порядке или нет.
— Я в порядке, — сказал Джейкоб, опуская глаза и рассматривая свои ладони, сложенные на коленях. — Я имею в виду, мне грустно, что папа умер, и я иногда скучаю по нему, но…
— Но что? — спросила я.
— Ты подумаешь, что я плохой человек.
— Нет, не подумаю, — настаивала я, касаясь его ладони.
— Иногда я рад, что его больше нет, — проговорил Джейкоб, его голос был чуть громче шёпота. — Я чувствую, что жизнь легче, когда его нет рядом.
— И тебе стыдно так думать?
Выражение лица выдало его с головой. Он медленно кивнул.
— Я же сказал тебе, что я плохой человек.
— Ты не плохой человек, — я притянула его к себе. — Ты самый добрый и милый человек из тех, кого я когда-либо знала.
Джейкоб начал плакать. Его слёзы пропитали мою рубашку.
— Я не могу перестать думать, что я плохой.
Я выпустила его из рук, отклонилась назад и обхватила ладонями его запястья, глядя в глаза, заполненные слезами.
— Папа не всегда был милым. Иногда он мог быть откровенно неприятным. Нет ничего плохого в том, чтобы не скучать по тому, кто причинял тебе боль.
— Но иногда он тоже был милым.
— И когда ты вспоминаешь те времена, ты скучаешь по нему, так?
Джейкоб кивнул.
— Но не скучаешь по временам, когда он злился?
Он снова кивнул.
— Это абсолютно нормально, Джейки. Это не значит, что ты плохой.
Мысленно возвращаюсь в то время, когда ушёл мой отец. Я была настолько маленькой, что у меня было не много воспоминаний о нём, так что на самом деле я не скучала по нему. Я скучала по идее отца, но не по настоящему человеку, которым был мой отец.
Я отвела волосы Джейкоба в сторону. Они стали уже такими длинными, что почти лезли ему в глаза. Мне нужно найти время, чтобы отвести его на стрижку.
— Ты не плохой, — заверила я его снова. — Прими, как факт, что ты один из самых славных мальчиков, которых я когда-либо встречала.
— Ты говоришь это только потому, что ты моя мама.
— Не-а. Я бы сказала это независимо от того, чей ты сын, — мне удалось получить от Джейкоба намёк на улыбку. — Ты точно в порядке, если пропустишь эту штуку для папы и сына? — спросила я.
— Ага. На самом деле, это не так уж и весело. Я не очень люблю «Вышибалу». И они включают музыку так громко, что у меня болит голова.
Было таким облегчением узнать, что он не хочет идти, и я была рада, что мы с Джейкобом поговорили об этом и он доверился мне достаточно для того, чтобы позволить мне узнать, что происходит у него в голове.
— Ты знаешь, что я люблю тебя, верно?
Он кивнул и протянул мне свой планшет. Я взяла его у Джейкоба:
— Как насчёт того, чтобы вместо YouTube найти фильм, который мы сможем посмотреть все вместе?
Мне не нравилось, как много времени он проводит в одиночестве в своей комнате.
— Можно я выберу фильм?
Я кивнула.
— Сделаешь попкорн?
— Ты что, какой-то эксперт по переговорам?
— Что это значит?
Я улыбнулась.
— Ничего. Конечно, я сделаю попкорн.
Я встала, затем подняла на ноги Джейкоба.
Лидия сидела на диване и смотрела телевизор. Она не обрадовалась тому, что её просмотр был прерван, и не вдохновил фильм, выбранный братом. Она все ещё оставалась глубоко в своей фазе принцессы и хотела смотреть «Холодное сердце» в тысячный раз, но я объяснила, что уже обещала Джейкобу, что он сможет выбрать фильм.
— Ты сможешь выбрать в следующий раз.
Перед сном, когда я уложила детей, Джейкоб ещё раз заверил, что он в порядке, но я не могла не волноваться. Я боролась с чувством вины почти ежедневно, но я была взрослой. Я была в состоянии справиться с этим. Я не верила, что девятилетка сможет. Я обдумала предложение Марлы дать мне имя терапевта, к которому она водила своих детей после развода, и решила позвонить к ней, чтобы попросить номер. Я всё ещё не была уверена, насколько комфортно будет моим детям разговаривать с незнакомцем о своих чувствах.
Люди говорили, что как только младенчество останется позади, родительство станет более простым. Я не соглашусь. Когда мои дети были малышами, их воспитание было, определённо, менее сложным. У них были вполне элементарные потребности: еда, купание, смена подгузников. Ситуация становилась сложнее, когда кто-то из них заболевал или начинали резаться зубы, но затем воспитание снова было весьма простым делом. Чем старше становились мои дети, тем сложнее становилась ситуация. Больше не было возможности просто всунуть им в рот наполненную молоком грудь, чтобы успокоить. Порой было довольно сложно понять, что делать. Неважно, как сильно мне нравилось это, но материнство было более сложной вещью, чем я когда-либо могла себе представить.