Колдун 3 (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 3

Ох, девы, девы…ночь, которую я провел с главной русалкой Агриппиной точно запомню навсегда. Она была нежной и одновременно яростной – как настоящая, живая девушка, дорвавшаяся до желанного мужчины. И когда мы с ней расставались, поцеловала меня в губы и сказала, глядя в глаза взглядом своих странных, с вертикальными зрачками глаз: «Запомнишь меня навсегда. Будешь мечтать обо мне. Ну а если захочешь…может быть еще и встретимся».

А потом сделала мне подарок, о котором я не просил и о котором совсем даже не мечтал: теперь я могу дышать под водой. Зачем мне это нужно, как и где пригодится – я не знаю. Но разве дареному коню в зубы смотрят? Подарила – ну и ладно. Спасибо. Теперь могу щук стрелять из подводного ружья. Или снимать ролики о подводном мире Тверской области.

Как я дышу под водой? Да сам не знаю – как. Никаких тебе вдыханий жидкости с загрузкой в легкие грязной, с водорослями и амебами водой, никаких (боже упаси!) жабр, как у Ихтиандра. Просто захожу в воду и ныряю. И мне не хочется вынырнуть и вдохнуть.

Есть у меня версия, как это происходит – например, когда я погружаюсь в воду, вокруг моего тела создается некое силовое поле, пропускающее только молекулы воздуха, ну что-то вроде эдакой мембраны, работающей в одну сторону. Вот я так и дышу. И похоже, что это самая верная версия – грудь-то у меня вздымается, воздух в нее поступает – хотя и в меньших количествах, чем из атмосферы – видимо содержание кислорода при дыхании через мембрану получается гораздо большим. Но не настолько большим, чтобы я испытал кислородное опьянение.

Хотя…возможно что не опьянеть от переизбытка кислорода мне помогают колдовские способности, моя усиленная регенерация, способность залечивать раны за считанные минуты и все, сопутствующее этой самой регенерации «плюшки». Как сказал Прошка, я мог бы теперь сожрать горсть самого страшного яда без особых проблем для здоровья – переблевался бы, да на горшок побегал – вот и все последствия отравления. Нас, колдунов, не так просто искоренить! Только если на костре сжечь, чтобы один пепел остался. А то ведь встанем из углей и всем обидчикам тогда не поздоровится! Хе-хе-хе…

Итак, утро, солнце, июнь, из кухни пахнет чем-то печеным, что-то шипит, скворчит, и я сейчас буду пить чай, и скорее всего – с блинами. Ну есть у меня такое подозрение! И это опять тот случай, когда в голове зарождается чеканная мысль: «Да, в семейной жизни что-то есть!»

Поднимаюсь со своей новой широкой кровати, подтягиваю трусы-боксерки (терпеть не могу колхозные трусиля до колен), шагаю в кухню. И сразу же вижу спину Вари, стоящей у плиты, а также ее загорелые ноги, высовывающиеся из-под подола старенького сарафана. Ну и все остальное, прилагающееся к спине и ногам – очень аппетитное, упругое, теплое (щупали, знаем!).

– Ты опять в своем старом сарафане, черт подери! – воплю я голосом Вия, Варя ойкает, едва не роняет половник, испачканный белым, и укоризненно мотает головой:

– Вот же ты негодный! Разве можно так подкрадываться и вопить! А если бы я сейчас тут лужу от страха надула! Еле удержалась! Я же не железная! Ох, Вася, ты как большой ребенок! Гипнотизер, а туда же! Хулиган! Садись скорее, пока блины горячие!

Я довольно ухмыляюсь и прямо так, не умываясь, усаживаюсь за стол, лохматый и небритый. Да пофиг! Имею я право хоть иногда походить грязной небритой свиньей?! Надоел этот воинский порядок! Как в училище учиться отправился, так этот вечный культ порядка и чистоты меня и душит – брейся, наглаживайся, внешность соблюдай! Очень иногда мечтается наплевать на все эти условности и ходить таким, каким хочется – лохматым, неприбранным, в мятых штанах и застиранной майке! Бунт! Я взбунтовался! Хотя бы на полчаса…

Кстати – Варя так и не знает, что я настоящий черный колдун. Она считает, что я сильный гипнотизер-экстрасенс, который может кодировать от пьянства и заговаривать от плохих поступков. Ну и пускай. Когда-нибудь может ей и расскажу, но только не сейчас, не сегодня и не завтра. Зачем грузить ее лишней информацией? Ей и так по жизни тяжело досталось. Вышла по любви за школьного красавца-хулигана Сеню, наплевав на советы дельных людей, отговаривавших ее от этого действа (например, ведьмы бабы Нюры), а потом началось… Сеня начала пить, Варю гонять, избивать и всячески унижать, как и ее дочку Олю. Кстати – обвинил Варю в том, что Оля не его дочка – мол, не похожа на него. А в конце концов вообще втемяшил себе в голову, что Варя ублажает нашего местного олигарха Самохина, устраивая ему сеансы орального и других видов секса. Что было абсолютной напраслиной и просто подлостью – у Вари ( и я ей в этом верю) за всю жизнь не было никакого другого мужчины – кроме своего, ранее любимого мужа. После того, как Сеня начал пить, он стал вызывать у Вари такое отвращение, что она отказывала ему в сексе, и тогда он ее буквально насиловал. Варя не выдержала, обратилась за помощью к черной колдунье и та дала ей снадобье, лишающее мужчину сексуальной энергии. В общем – импотентом стал Сеня, что в конце концов его еще больше обозлило, и потому стыдный мужской недуг отразился на лице и фигуре строптивой жены в виде кровоподтеков и ссадин. Мол, это она виновата в проблемах Сени с потенцией – не возбуждает! И отказывает.

И тогда вмешался я, отправив придурка прямиком на встречу с кровожадными русалками – они «любят» насильников, и мало ему теперь не покажется. Скорее всего Сеня до сих пор еще жив в недрах бездонного пруда, а что там с ним делают русалки – мне совершенно не интересно. Пусть хоть кожу с него живьем нечисть снимает. Главное, что теперь он никогда не выйдет на землю. И слава богу. Сеня заслужил. Ненавижу подонков, унижающих людей, которые никак не могут им ответить.

Варя почему-то решила, что я ее мужа прибил и где-то прикопал (по Вариной просьбе, между прочим!), и как не пытался развеять это ее заблуждение – так у меня ничего и не вышло. Думает она, что ради нее я его убил. Да и пускай думает, мне от этого не холодно, ни жарко.

Мне с ней хорошо. Она в меня влюблена по-уши, за меня готова всех порвать, а мне с ней комфортно, уютно и хорошо. Люблю ли я ее? Не знаю. Может да, а может и нет. Кто бы еще дал определение такому понятию, как «любовь», тогда бы я возможно и ответил на этот каверзный вопрос.

Баба Нюра сказала мне, что у колдуна, как и у ведьмы, не может быть настоящей, крепкой семьи. Хотя бы по одной простой причине – мы живет полтысячи лет, а люди не больше сотни. А еще – на роду у меня написано связываться только с чужими, замужними женщинами, и что обычная, никем не «занятая» девушка никак и никогда мне и не светит. Неприятно, конечно, и верить не хочется, но баба Нюра знает толк в предсказаниях (белые ведьмы горазды на пророчества), и я ей в общем-то вполне верю.

Впрочем, Варя знает, что скорее всего я на ней не женюсь, и принимает меня таким, каков я есть. И кстати сказать – я ведь совсем не худший для нее вариант. Остаться одной с ребенком на руках, с родителями-пенсионерами, или же сожительствовать с богатым по деревенским меркам, непьющим, не курящим, красивым и со всех сторон положительным участковым – это ли не хорошая партия?

Деревенские бабы ей обзавидовались, особенно после того, как я накупил всякого женского барахла и одел мою Варю как говорят деревенские: «как куколку!». Ну да, одел-то я ее можно сказать для себя – приятно, когда твоя женщина хорошо одета, хорошо выглядит и все тебе завидуют( Смотри, какая красотка! Ух ты!), но факт есть факт – я теперь содержу Варю и буду содержать, пока мы с ней живем вместе. А если (когда!) расстанемся – я сделаю все, чтобы она и ее дочь не имели ни в чем особой нужды. Мы ведь в ответе за тех, кого приручили, не правда ли?

Сегодня я собрался усадить Варю в мой служебный уазик и отправиться в город – например, в Тверь, чтобы купить ей хорошей обуви, а Вариной девчонке хорошей одежды и всякого такого. Деньги есть, так чего их жалеть? Если я не могу себе позволить потратить денег на свою женщину – на кой черт тогда эти деньги зарабатывать?