Девственница на три дня (СИ) - Лакки Дэй. Страница 12

- Результаты окажутся отрицательными, - он тяжело вздохнул.

Я промолчала. Просто не знала, как расспросить его обо всем. Да и не была уверена, что имею право вмешиваться в его жизнь. Но босс решил рассказать обо всем сам. Я почувствовала, как крепко сжал он мою руку.

- Я действительно изменил Алине, - начал он. - Но это было один раз, и ситуация тогда сложилась непростая…

Кирилл говорил тихим спокойным голосом, видимо, боясь разбудить Артема. Но я чувствовала, что в душе у него все кипит, и слушала молча, не перебивая.

Оказалось, в тот момент они с женой здорово поругались. Зная ее характер, в это верилось легко. Недолго думая, Алина хлопнула дверью и уехала к родителям. И это я могла прекрасно представить. Наверняка она при этом не стеснялась в выражениях.

Тогда в его жизни и появилась другая. Она работала в его компании и при любой возможности строила глазки шефу. Молодая, красивая, всегда в хорошем настроении… Что еще нужно мужчине, которого бросила сварливая жена?

Их роман продолжался совсем недолго. Кирилл быстро понял, что совершил ошибку. Да и Алина, остыв, решила вернуться к мужу. Она стала милой и веселой, такой, какой была и до свадьбы. И постепенно у них с мужем все наладилось. С любовницей он расстался. С работы она уволилась, и больше они не встречались.

- Когда появился Артем, я сразу решил, что его мама как раз и есть та самая девушка, - признался босс. - Поэтому и принял его безоговорочно. Но решил все-таки найти ее. Это мне удалось только недавно. С тех пор, как мы расстались, она успела выйти замуж, сменила фамилию, и сейчас ждет ребенка. Первого. До этого детей у нее не было.

- Но откуда же тогда взялся Артем? - разволновавшись, я совсем забыла о дистанции, которую должна держать экономка в отношении хозяев дома.

- Предполагаю, что его мамаша хотела подбросить его не мне, а бывшему хозяину дома, - отозвался Кирилл. - Мы купили этот особняк незадолго до всей этой истории, и что творилось в его стенах раньше, я не знаю.

Малыш во сне завозился и сморщил носик, явно собираясь заплакать. Он словно подслушал наш разговор, и расстроился, что из любимого сыночка снова превратился в никому ненужного ребенка.

- Ш-ш-ш… - Кирилл аккуратно похлопал его по плечу, и мальчик успокоился.

И когда только он успел научиться всей этой родительской премудрости? В этот момент мне было бесконечно жаль их обоих. Они казались по-настоящему счастливыми в обществе друг друга, и ни у кого, кто видел их, не возникало сомнений в том, что они — самые близкие друг другу люди. Разлука им обоим причинит очень много страданий, в этом я была уверена.

- Я не отдам его, - решительно сказал Кирилл, посмотрев на меня. - Буду бороться. Способ только один. Мне нужно оформить опекунство, пока не найдутся его настоящие родители.

Последнее слово он сказал с презрением, словно выплюнул. И даже поморщился, но все же продолжил:

- Бывшие жильцы уехали за границу, так что это будет непросто.

- А что потом? - спросила я.

- Не знаю… Если не найдутся – усыновлю. И для этого мне нужно быть счастливо женатым. Вот и пришлось уговаривать Алину подождать с разводом. Это было нелегко. Но представители социальных служб могут появиться у нас в любой момент. Так что…

Разве после такого я могла уйти? Конечно, я осталась. Прямо там, около Артемкиной кроватки дала обещание, что буду рядом.

- Спасибо, - тихо сказал Кирилл и посмотрел на меня так, что я ничуть не пожалела о принятом решении.

Наверное, если его глаза разбрасывают такие лучики благодарности, значит, я и правда нужна. И действительность показалась уже не такой страшной. Ну, подумаешь, Алина. Не набросится же она на меня с кулаками. А говорить может все, что угодно. Я же постараюсь частично оглохнуть на время нашего вынужденного соседства и запрещу любым звукам, напоминающим рев бензопилы, проникать в мои ушные раковины.

Впрочем, урезать функционал собственного слухового аппарата мне не пришлось. Алина и сама как-то вдруг перестала обращать на меня внимание. Я и сама старалась попадаться ей на глаза как можно реже, но полностью избежать столкновений не удавалось. К моему большому удивлению, в такие моменты она ограничивалась тем, что морщила нос и отворачивалась. Так, словно я была пустым местом. Наверное, Кирилл все же поговорил с ней насчет отношения к обслуживающему персоналу.

Хотя материал полностью усвоить она так и не смогла. Кое-кому все же здорово попадало от чванливой хозяйки. В первую очередь, горничным. Теперь бедняжки по три раза перемывали полы, и только за прошедшую неделю дважды перетерли все окна. И все равно Алина, ставшая вдруг блюстительницей чистоты, все время оставалась недовольной.

Она взяла за правило ходить по дому с белым платочком и протирать им полки, перила лестницы и листья комнатных растений. И если на чистой ткани оставалась хотя бы еле заметная бледно-серая пыльная полоска, доставалось на орехи всем.

- Превратили дом в свинарник! - неслось в такие моменты по всем этажам. - Что дальше? Тараканов находить начну? Лентяйки!

Я, конечно, не напоминала о том, в каком состоянии был дом в тот момент, когда я впервые здесь появилась. Любой здравомыслящий человек понял бы, что это бесполезно. Поэтому просто просила девушек еще раз прибраться в «очагах антисанитарии».

Доставалось и нашему повару. Вот уж кто страдал по-настоящему незаслуженно.

- Она назвала мой чизкейк запеканкой, - чуть не плача докладывал он мне. - И сказала, что в нем нет изюма потому что я… я… вынес из дома все сухофрукты.

- Ничего страшного, - успокаивала его я. - Просто в следующий раз положите двойную порцию.

- Но как! - восклицал он. - Изюм в чизкейке! Это же надругательство!

Очень быстро атмосфера в доме поменялась. Он больше не казался жизнерадостным. Куда-то исчезло ощущение простора, словно стены стали ближе друг к другу, а потолок — ниже. Даже солнца стало проникать в окна меньше. И это несмотря на то, что сейчас их драили чаще, чем повелевал здравый смысл.

Единственным помещением, в котором по-прежнему хотелось улыбаться, оставалась детская. Сюда Алина не заглянула, кажется, ни разу. Артем и его няни вместе со мной попали в зону невидимости. Мальчика это совершенно не беспокоило, и он продолжал познавать мир с таким же любопытством, что и раньше. Честное слово, у этого малыша было чему поучиться!

И я с удовольствием впитывала эту науку. Как-то сложилось, что я все чаще стала заглядывать в его комнату. С удовольствием подменяла наших нянечек, если им нужно было отлучиться. И сама не заметила, как освоилась с малышачьим бытом.

Оказалось, что смена памперсов — это плевое дело, разведение смеси и того легче. Ну а уж наблюдать, с какой скоростью исчезает яблочное пюре, оказавшееся в плену у пухлых щек, и вовсе дело приятное.

Очень скоро Артемка стал меня узнавать и приветствовать очаровательнейшей улыбкой. В компании друг с другом нам было хорошо и спокойно. Рядом с малышом я чувствовала себя в безопасности, словно вокруг нас был очерчен мелком магический круг, не дающий проникать внутрь никакой нечисти.

Мне и подумать было больно, что ребенка придется отдать. С замиранием сердца я ждала, когда придут результаты ДНК-экспертизы, которые и послужат сигналом к началу битвы за мальчика. Мы должны ее выиграть! И я собиралась сделать ради этого все, что от меня зависело. Пусть даже ради этого придется жить в одном доме с целым кланом ведьм, я смогу, справлюсь.

Что может быть хуже, чем вдруг оказаться связанным в багажнике?

Трудно представить.

Человеку в багажнике очень неуютно. В этом я не сомневаюсь.

Особенно если этот человек — бизнесмен и в течение пяти минут может навскидку назвать с десяток персонажей, которые с радостью бы его в этот багажник упаковали.

Особенно если после тяжелого трудового дня он вышел из офиса, на минутку остановился на пороге, высматривая машину на парковке, и тут, откуда ни возьмись, налетели крепкие молодчики, связали его, залепили рот скотчем, надели на голову мешок и засунули беднягу в этот самый багажник.