Хамелеон. История одной любви (СИ) - Лель Агата. Страница 18

— Правду!

Он снова протяжно вздохнул. Глаза из синих превратились в почти черные.

— Ну вот зачем тебе это, скажи? Я же не расспрашиваю у тебя, про твои прежние отношения с Пупсом!

— Ага, всё ясно, ушел от ответа, значит все у вас было!

И тут, как говорится, Остапа понесло. Я не знаю, что на меня тогда нашло. То ли пелена ревности совсем затуманила мой мозг, то ли количество алкоголя, но меня прямо подмывало поиграть в сварливую женушку.

Отойдя чуть в сторону от остальных, я принялась полушепотом монотонно бубнить что-то на счет подорванного доверия, своих подозрений и прочую лабуду. Бред сивой кобылы. Впредь, я никогда в жизни не вела себя подобным образом, это вообще для меня не характерная черта, но тогда я была слишком молода, амбициозна, из всех щелей пёр юношеский максимализм, и мне казалось, что я делаю все верно. Мне невероятно сильно нравился этот мальчик, и я отстаивала свое право на него так, как умела. Но я не учла одного: Савва терпеть не мог, когда ему выносят мозг, и он говорил мне это многократно. Особенно на пустом месте. И я всегда кивала, что полностью с ним солидарна, но в тот день сделала все в точности до наоборот.

Он внимательно меня слушал, не перебивая и особо не обороняясь. По его лицу я видела, как его это напрягает, но разгон был велик, тормоза не срабатывали. В который раз я задавала ему вопрос, почему же они с Машей расстались, что послужило тому причиной. Его ответы, что она пустая, неинтересная, что с ней не о чем поговорить, почему-то не являлись для меня весомым аргументом. И я не унималась, требуя «честного» ответа.

— Она меня грузила, Кать. Как и ты сейчас. Остынь, — сказал он, и удалился в сторону беззаботно бухающих пацанов.

Вот так, доигралась!

Я видела, что Ритка наблюдала за нами весь разговор, и конечно, первым делом начала расспрашивать, что же там у нас произошло. Я отмахивалась, отвечая что ничего особенного, а она повторяла, что я дура, и не стоило пороть горячку. Я и сама знала, что дура. Но что сказано то сказано, поезд ушел.

— Иди к нему, вон он какой грустный стоит, — кивнула в его сторону Ритка.

— Не хочу. Надо будет — сам подойдет!

Упрямство, но тогда я считала, что это гордость. К моему несчастью, тогда я еще не умела отличать гордость от гордыни.

— Дура тупая, уведут мужика твоего! Вон, Маринка уже лыжи навострила. Иди говорю!

— Пусть катится, препятствовать не стану.

Я стояла спиной к Савве, постепенно осознавая всю нелепость ситуации и ее тупость.

Вдруг Савва отделился от толпы, и сам подошел ко мне.

— Поехали домой. Поговорим.

— А я хочу тут остаться! — не смотря на него, я демонстративно достала из пакета бутылку пива.

— Ну как хочешь… я уезжаю.

Он развернулся и пошёл в сторону мотоцикла.

— Сав, а ты меня подвезешь? — вдруг выпалила Ритка. Я подняла на нее ошарашенные, полные непонимания глаза.

— Поехали, — не оборачиваясь бросил он, и, запрыгнув на мотоцикл, включил зажигание. Я продолжала смотреть на Ритку сверлящим взглядом.

— Кать, ты не подумай ничего… мне просто… домой срочно надо, брат скоро от бабушки вернется, с ним сидеть надо, а на автобусе пока доеду… сама понимаешь…

— Делайте что хотите, — прервала я ее заикающиеся оправдания, и пошла в компанию пацанов.

Часть 15

Савва включил зажигание, и с громким рыком покинул территорию дома культуры. Вместе с Риткой, разумеется. Он же у нас такой безотказный самаритянин, спаситель всех страждущих! Я даже не удосужилась проводить их взглядом, демонстративно отвернувшись. За последний час столько всего произошло! Я стояла, и честно, охреневала. До меня все четче стало доходить, что эту кашу заварила именно я. Какая муха меня укусила? В голове не укладывалось. И Ритка… тоже мне, подруга называется. Свалила под каким-то нелепым предлогом, лишь бы просто облапать моего парня по дороге до дома. В том, что кроме поездки не будет ничего большего, я была полностью уверена. Но сам факт, что она бросила меня в такой момент, воспользовалась ситуацией, был крайне неприятен. Какой бы сукой я не была, так бы я никогда не поступила! Я стояла, и еле сдерживалась, что бы не зарыдать. Я ругала себя за свою твердолобость, за то, что не поехала с ним. Ломала комедия, гордая вся такая, что ты… Но раскисать было никак нельзя, Маринка буквально сверлила меня взглядом, явно выжидая удобного момента, что бы надавить на больное.

— А где Гром? За бухлом поехал? — Женька навалился на меня сбоку, обдавая удушающим амбре из водки, дешёвого пива и сигарет.

— Наверное… не знаю, — уклончиво ответила я, аккуратно отодвигая от себя вонючего друга.

— Вы что, поругались?

— Нет, с чего ты взял?

— Из-за Машки что ли?

Снова эта долбаная Машка!

— Нет, она тут совсем не при чем. А… ты ее знаешь? — стараясь не выдать своего ярого интереса, поинтересовалась я.

— Да так, видел пару раз, — поднеся очередную бутылку пива к краю лавки, он с громким хлопком сбил крышку ладонью. — В технарь приходила к Грому, осенью еще, — он приложился к горлышку, и его кадык заходил в такт поступающим глоткам. Я сидела и терпеливо ждала, когда же он напьется, что бы продолжить допрос.

— И что, у них прям любовь была?

Женька фыркнул, разбрызгивая янтарные капли.

— Ну ты скажешь тоже! Да она тупая истеричка. Пробка, — сжав руку в кулак, он постучал себя по макушке. — Потрахались пару месяцев, и разбежались, — он сально ухмыльнулся. — Хотя, я бы ее тоже чпокнул.

Многократно пощелкав зажигалкой, ему удалось-таки с энной попытки зажечь сигарету. Я же пыталась переварить услышанное. Как так? Что значит — просто потрахались? Нет, только не Савва! Человек такой тонкой душевной организации не может «просто трахаться». А как же любовь? Секс казался мне тогда каким-то священным деянием, доказательством высших чувств! Нет, я знала и парней и девчонок, которые не предавали этому столь большого значения, но я-то не такая! И Савва не такой! Сейчас меня умиляют мысли двадцатилетней давности. Тогда я могла напиться в хлам, курнуть травки, вляпаться в неприятную историю с ментами, но со своей драгоценной девственностью я носилась как с писаной торбой.

— Да брось ты, Катька, эта курица и ногтя твоего не стоит, — Женька по-дружески положил руку мне на плечо. — Будешь?

Я взяла у него пиво, и сделала несколько больших глотков. И вдруг мне стало себя так жалко, сижу тут одна, без парня и без подруги, и помимо воли слезы сами брызнули из глаз.

— Э, ты чего это? — заволновался Женька, беспокойно заерзав на месте. — Может тебе это… покурить?

Я пила теплое противное пиво, неумело курила Святой Георгий, то и дело давясь дымом, и жаловалась на жизнь человеку, который собственно мне и другом-то не был. Практически все разбрелись, остались самые стойкие, то есть самые пьяные. Судьба завтрашнего выступления по ходу дела мало кого волновала. Женька поддерживал меня как мог, говоря, что я крутая, вся такая красотка, прям подарок судьбы, а Савва для меня это так, мимолетное увлечение, и я запросто найду себе парня получше.

— Я когда тебя в первый раз увидел, ты мне сразу понравилась, — доверительно делился Женька, заплетающимся от выпитого языком. — Прям сразу понял, классная девчонка!

— А Савве я тоже сразу понравилась? — подняв на него осоловелые глаза, спросила я. Но не того ответа, видимо, ждал Женька.

— Не знаю. Он вообще странный. Нафик он тебе сдался? Знаешь сколько у него баб было?

— Сколько?

— Много! — лаконично отрезал Женька, и мне совсем не захотелось уточнять количество. С меня и так хватило на сегодня. Время было начало одиннадцатого, в одиннадцать ровно я должна быть дома как штык. Вовремя и трезвая. Поэтому я резво собралась домой, а Женька галантно вызвался меня проводить.

Мы шли по железнодорожным путям, ежась от холода и то и дело спотыкаясь. Меня мутило, хотелось поскорее принять ванну и лечь спать. Настроение препаршивое, а если еще и предки засекут что я на ногах еле стою, мне точно влетит. Женька что-то бесперестанно буробил, чем здорово меня напрягал. Уже практически подойдя к дому, среди деревьев акации я заметила какое-то движение. Меня это насторожило, и обернувшись, я увидела чей-то удаляющийся силуэт. Было уже темно, как назло не горел ни один фонарь, и я мысленно порадовалась, что иду не одна.