Девушка по соседству (ЛП) - Аурелло Лиза. Страница 24

— Ну и? — спросила она, устав от ожидания.

Он улыбнулся.

— Великолепно. То, что вы положили в блюдо, действительно по вкусу напоминает мясо.

— Я знаю, — сказала она, просияв. — Я готовила мое знаменитое вегетарианское чили для многих любителей мяса, и они все сказали то же самое.

— Я впечатлен. Что это, не подскажите?

— Текстурированный овощной протеин, чтобы это ни значило. Я стараюсь не слишком об этом задумываться.

Джейн вмешалась в их разговор, меняя предмет разговора.

— Итак… детектив Фитцгиббонс… возвращаясь к фото… что вы думаете это значит… и в каком состоянии находится расследование? Или вам не позволяется распространяться об этом?

— По сути, я здесь именно поэтому… — начал он, отложив вилку. — Я должен попросить вас об услуге, мисс Дженсен.

— Пожалуйста, зовите меня Джейн.

Он выдавил из себя улыбку.

— Хоть я и создал ложное представление о себе, я должен сохранять профессиональную дистанцию. Главной причиной моего сегодняшнего визита стало желание попросить вас приехать в участок для снятия отпечатков пальцев.

Он увидел выражение ее лица и заговорил быстрее.

— Так как мы нашли вашу фотографию в доме Колдвеллов, нам стоит проверить ваш дом на наличие отпечатков пальцев посторонних лиц, так что для этого нам надо знать какие из них ваши. Не могли бы вы быть так любезны…

Джейн покраснела от его пристального внимания.

— Конечно же. Я приеду. Просто скажите мне, куда и когда, и я буду там, детектив.

Глава 17

Кендре Орлано наконец-то удалось заменить сгоревшую лампочку в ее ванной комнате и беспощадный свет от четырех стоваттных лампочек над зеркалом, заставил ее почти ахнуть, когда она его включила. Она прислонилась к тумбочке, чтобы повнимательнее присмотреться к ее множественным несовершенствам.

— Дерьмо. Я должна хорошо выглядеть менее чем через час, — пожаловалась она болезненному отражению в зеркале.

В свои двадцать пять Кендра выглядела неважно, все благодаря тяжелой и насыщенной жизни. Из-за курения и поедания сладкого фастфуда у нее был плохой цвет лица и желтоватые зубы, а благодаря наркотикам и сигаретному дыму изменился цвет кожи. Все это разрушающе повлияло на ее внешний вид.

— Ар-р, — прорычала она громко.

Ее естественный цвет волос был светло-каштановым, если она помнила верно, но еще в средней школе она стала блондинкой. Окрашивание волос было своего рода наркотиком: это желание то усиливалось, то уменьшалось. Вскоре окрашивание на четыре тона светлее уже казалось недостаточным. Она становилась все светлее и блондинистее. Неудовлетворенная пока не довела цвет до платинового блонда, она вскоре поняла, что двенадцать лет отбеливания волос имели тяжелые последствия: волосы приобрели текстуру и мягкость соломы. Даже приобрели такой же оттенок.

Было уже десять минут седьмого, а она встречалась со старым ублюдком в семь сорок пять. Она начала накладывать макияж, что стало у нее привычной рутиной. Шаг первый: нанести толстую основу, чтобы скрыть лопнувшие капилляры от избыточного употребления алкоголя и шрамы, оставленные ей отмороженным сутенером три года назад. Джинго Гонсалез реально сильно поработал над ее лицом той ночью, когда избил ее. «Надеюсь, черви празднуют на этом куске дерьма, в еб*нной неглубокой могиле х*й знает где», — подумала она. Кендра слабо улыбнулась при этой мысли и приступила к шагу номер два и легко нанесла минеральную пудру на расширенные поры на ее носу и щеках, придав коже более ровный тон.

Шагом номер три стали глаза: аккуратно она нанесла бронзовые тени на веки, дополнив их черным лайнером в уголках глаз, заведя линии чуть дальше, и нанесла черную тушь, чтобы удлинить ее жидкие светло-коричневые ресницы. Финальный шаг включал румяна и помаду, которыми она накрасится, закончив одеваться.

Час спустя благодаря косметике за девяносто долларов, она подумала, что выглядит хорошо. Если быть реалистичной, хорошо, но с пометкой: она выглядела хорошо по ее меркам. Она знала, что многие люди обманывают себя по поводу своего внешнего вида, убеждая себя, что они красивее, чем есть. Дорогие зеркала и освещение могут помочь подобным заблуждениям жить, но сейчас у Кендры не было денег на подобную роскошь. Кендра взяла расческу и начала агрессивно расчесывать волосы, думая, что может быть, от этого к ним вернется часть блеска и эластичности, которую краска, отбеливатели и поглощенные наркотики забрали. Это был слишком большой спрос с пятидолларовой расчески.

Поспешив в свою спальню, она начала вытаскивать вещи из шкафчиков, чтобы найти то, что искала. Кендра опаздывала. В ее неупорядоченном гардеробе, она нашла узкое платье темно-синего цвета, но все ее чулки были погребены либо в переполненных туалетных столиках или же в корзине для белья. Наконец Кендра нашла пару, завалявшуюся в задней части ящика с нижним бельем.

Скользя в платье из спандекса, Кендра осознала, что платье не такое облегающее каким оно должно и привыкло быть. Она попыталась вспомнить последний раз, когда одевала его, и когда оно облегало ее тело как перчатка. Шесть или семь месяцев назад? Кендра попыталась разгладить морщинки своими костлявыми пальцами, но, в конце концов, ей пришлось приподнять его, чтобы надеть чулки телесного цвета. Потом она скользнула ступнями в ее пятидюймовые синие замшевые туфли. Прежде чем покинуть спальню, она нацепила свои серебряные браслеты и четыре из ее любимых колец, затем метнулась назад в ванную, чтобы нанести финальные штрихи макияжа.

Чувствуя, будто забыла что-то, она оглядела перевернутые с ног на голову апартаменты, и, в конце концов, зашла на кухню выпить стакан воды. Кендра умоляла Аарона помочь ей получить место получше, но он отказался вкладывать в это место деньги, скряга. Два года просьб и первоклассных отсосов привели ее в никуда. Но дела, кажется, начали идти в гору. Может быть вскоре, она будет жить в красивом месте с посудомоечной машиной из нержавеющей стали. Было бы классно иметь такую снова – мытье посуды было смертным приговором для маникюра, не говоря уже о состоянии кожи.

Не то, чтобы у нее было так много посуды – если было четыре тарелки, из которых можно было выбирать – это было хорошим днем. Но время было нещадным к Кендре и ей требовалось все сильнее ухаживать за собой. Для девушки, чьей главной ценностью была внешность, это было важным, и Кендра использовала секс как валюту. Это было единственным, в чем она была хороша. Вот почему, когда старый школьный приятель познакомил ее со своим планом, она за него ухватилась. Еще бы мать твою. Денег, что он заплатит, ей хватит, чтобы начать новую жизнь. Бонусом станет то, что она поможет другу – а говоря о друзьях, он был лучшим. Она всерьез обожала его. Очень. Всегда обожала. Было грустно, что жизнь развела их в разные стороны после выпускного.

Ее уровень жизни постепенно сходил на нет, и привел в уродливое место за прошедшие годы, так что обваливающиеся апартаменты очень хорошо отражали существование Кендры, физическая манифестация ее внутреннего разрушения. Так же как он делал в прошлом, когда в жизни Кендры происходило что-то плохое, Мейсон спешил на помощь. Его телефонный звонок в прошлом месяце прогремел как гром среди ясного неба, но Кендра была готова на все, что бы он ни предложил. Первое – у нее никогда не было сильных моральных убеждений, и второе то, что она сделает все ради Мейсона. Она любила его. Всегда любила.

Он также заботился о ней – но, не так как ей бы того хотелось. Они были друзьями, хорошими друзьями. Даже после происшествия в младшей школе, Мейс был одним из немногих людей, что остались с ней, так что она всегда была рядом с ним, и отказывалась покидать его, неважно какими ревнивыми становились его многочисленные подружки.

Опять же, все друзья Мейсона навсегда были преданы ему, а он им. Он был именно таким типом харизматического парня. Бен Бенеке, полузащитник гигантского роста, вечно тусовался с Мейсом, следуя за ним как будто они были привязаны веревкой друг к другу и купался в отраженных лучах славы Мейсона. Они познакомились в первом классе или это была, какая то тупая история наподобие.