Неделимый (ЛП) - Гласс Ивлин. Страница 1

Ивлин Гласс 

Неделимый

Серия: Мотоклуб Стальные Когти (3 из 3)

Перевод, редакция, вычитка, оформление, обложка: группа https://vk.com/true_love_books

ГЛАВА 1

— Милый, ты выглядишь таким одиноким, — донесся до Джима далекий голос. Или, может быть, это было в его голове, потому что, когда он поднял глаза от выпивки, стоящей перед ним, источник голоса казался таким же далеким и размытым. Медленно улыбнувшись, он сказал:

— Но разве не все мы?

Последовавшее следом хихиканье прозвучало как рождественские колокольчики, а голос невнятно произнес:

— Мы с подругой хотели бы посидеть с тобой некоторое время.

Джим помахал рукой — не совсем слыша девушку или задумавшись о том, чего она хотела. Он вернулся к своему напитку, утопая в пьяной дымке. Обвинения в перестрелке были сняты на основании отсутствия улик против Джима и его братьев, а также ненадлежащих полицейских процедур. Тем не менее, было немного утешения находиться на свободе, учитывая то, что Сьюзен не отвечала на его звонки или сообщения и даже, казалось, не жила в своей квартире.

Вероятно, она осталась с матерью, надеясь избежать встречи с ним, пока он не перестанет ее искать. Он даже не застал девушку навещающей отца в больнице. Пожилой мужчина был не в лучшей форме; Джим коротко поговорил с ним в поисках Сьюзен, а после ухода из больницы пришел прямо в клуб, чтобы заглушить свою боль.

Но он не собирался останавливаться на достигнутом. Чем больше Джим пил, тем яснее становилось то, что он сделал не так в прошлом и что должен сделать сейчас, чтобы все исправить. Воспоминания о временах, когда Уэйд подводил свою покойную жену, преследовали его, напоминая о том, что с тех пор он не изменился так сильно, как хотел. Очевидно, он разочаровал Сьюзен, и теперь должен доказать ей, что намерен добиться большего. Джим должен убедить ее любить его, даже, если он не святой.

Даже Трина давала ему такой шанс. Несмотря на ее слабость и неодобрение, Джим иногда действительно знал, как сильно она его любит. Она оставалась с ним в худшие времена, даже, если это означало быть накачанной болеутоляющими таблетками. Конечно, все вызвало больше плохих воспоминаний, чем хороших.

Он вспомнил, как нашел «Викодин» в шкафу.

— Что это? — спросил он, показывая ей бутылек.

Трина готовила на кухне, и устало улыбнулась ему.

— Я пошла к врачу с больной спиной. Помнишь, я повредила ее несколько дней назад, неудачно повернувшись, пока мыла пол? Во всяком случае, он сказал принимать их, когда мне больно, и показал несколько упражнений для укрепления мышц.

Джим отстал от ее, но месяц спустя у нее появилось другое оправдание, и Джим затеял ссору.

— Ты становишься наркоманкой, Трина? – обвинял он жену.

— Можно подумать и так, учитывая компанию, в которой ты находишься. Ваши парни, может, и не торгуют наркотиками, но все остальные банды здесь так делают, и я уверена, что некоторые из ваших предполагаемых друзей тоже. — Она вырвала бутылек у него из рук. — Это законно, Джимми. Может быть, тебе стоит меньше времени проводить со своими незаконными делами и больше времени со своей старой леди, которую ты утверждаешь, что любишь.

Джим ушел, направился в клуб и отключился в задней комнате. На следующее утро он подрался с одним из своих братьев, который позже ушел из клуба, и Джиму пришлось наложить швы в том месте, где кольцо парня врезалось ему в лоб. Трина появилась в больнице, плача и извиняясь. Она сказала Джиму, как сильно любит его и что просто хочет заботиться о нем. В эти мгновения Джим забыл обо всех своих заботах, и весь его гнев на Трину и остальной мир рассеялся. Все, что его волновало — это нежное, любящее прикосновение жены.

Кто-то массировал плечи Джима. На мгновение он улыбнулся, забыв о том, где находился, и подумав, что, возможно, Сьюзен пришла в себя и решила, что скучает по нему. Тем не менее, не потребовалось много времени, даже через затуманенное состояние, вызванное почти целой бутылкой виски, чтобы понять, что все было по-другому. Не было ни любви, ни нежности. Определенно не Сьюзен.

— Кто ты? — спросил он, и в ушах у него стучало при каждом слове.

Джим снова услышал хихиканье, и два голоса. Дыхание того, кто шептал ему в ухо, напоминало о мятном ликере,

— Дорогой, мы здесь, чтобы заботиться о тебе. Мы сделаем все, что ты захочешь.

Где-то перед ним находилось второе тело, образ которого стал неясным, когда незнакомка наклонилась вперед и засунула руку ему в промежность.

— Похоже, тебе нужно помочь рукой, дорогой.

Что она и сделала.

— Ну, хорошо, что вас двое, потому что я не маленький, и чтобы справиться со мной, нужны двое. — По смеху он понял, что сказал что-то не то, но Джиму было все равно, так как им удалось проскользнуть под его руки и помочь встать на ноги. Они шли, спотыкаясь, и он не мог видеть, куда они идут, но одна из женщин толкнула дверь, и следующее, что Джим помнил, как упал на кровать.

Что-то в глубине его сознания играло с ним, и он находился слишком далеко за чертой, чтобы быть в состоянии определить это. Джим был на грани обморока, что, вероятно, было самым лучшим. И все же мысль, таившаяся в глубине его души, не давала ему покоя, но, в конце концов, все же пришла ему в голову.

Когда у него была Трина, она всегда возвращалась и любила его, если он причинял себе боль. Теперь Джим знал, что должен был делать. Сьюзен была фельдшером. И ее работа — заботиться о раненых и больных людях, и она не могла игнорировать кого-то раненого или больного. Если бы он только нашел способ навредить себе, чтобы оказаться в больнице и вызвать "скорую", Сьюзен пришлось бы обратить на него внимание. Разве в медицинском сообществе нет какого-то кодекса чести?

«Вот и ответ», — подумал он, смеясь. Затем Уэйд погрузился в тяжелое опьянение.

ГЛАВА 2

Сьюзен скребла раковину в своей квартире так, как будто ее жизнь зависела от того, будет ли эта штуковина из нержавеющей стали полностью очищена от грязи, пищи или бактерий. Ее рука и плечо ныли, а спина и мышцы начинала болеть от напряжения. И все же она продолжала работать. Когда она закончит, то вычистит столешницы, потом шкафы, а затем перейдет в гостиную.

Она взяла неделю отпуска, ошеломленная всем, что происходило в ее жизни, кроме работы, и искала способ примириться с этим. Сьюзен нужно было навестить отца, но после их последнего разговора она не могла встретиться с ним лицом к лицу.

— Твой парень приходил ко мне, — прохрипел он. — Очевидно, ты его игнорируешь.

Сьюзен сжала губы в тонкую линию.

— Джим не мой парень, папа. Я не могу быть с тем, кто стреляет в людей и попадает в тюрьму. Мне нужно больше стабильности.

Отец покачал головой, а лицо его исказилось от боли.

— Он этого не делал, Сьюзен. Его не выпустили под залог. Обвинения были сняты. Может, тебе стоит заглянуть глубоко внутрь и найти другую причину, по которой ты отталкиваешь его.

Отец закашлял, и она нажала на кнопку, которая капала морфий в его организм. Через несколько минут мужчина уже спал, и Сьюзен выбежала из больницы. Она не только не могла смириться с тем, что здоровье отца пошатнулось, но и не хотела слушать то, что он говорил о Джиме.

Она видела новости о его аресте вскоре после того, как навестила Уэйда за решеткой. Ему было предъявлено обвинение в убийстве второй степени. И теперь новость об освобождении Джима и его братьев по мотоклубу звучала повсюду, с утверждением о том, что появились новые доказательства. Конечно, ходили слухи о подтасовке улик и свидетелей, но подавляющее большинство общественности считало, что их обвинили ложно.

Сьюзен не знала, что и думать, и не была уверена, что это имеет значение. В конце концов, виновен Джим в убийстве или нет, но он участвовал в перестрелке и постоянно попадал в опасные ситуации. Именно по этой причине она не решалась завязать с ним отношения, а Джим только доказал ее правоту.