Второе дно (СИ) - Ахметова Елена. Страница 35

Тао хмуро пронаблюдал за тем, как я мечусь по столовой, задергивая шторы, разыскивая старые запасы свечей и невесть куда запропастившиеся зеркальца. Зловещая подготовка к непонятным мистическим фокусам ничуть не повлияла на его аппетит, и он методично уничтожал печенье, наплевав на опасность быть повторно околдованным.

Я поставила зеркальца под углом друг к другу и установила между ними свечу. Сама я превосходно обошлась бы и без живого огня, но не рассчитывала, что Тао сумеет что-то рассмотреть без соответствующей подготовки, а потому деловито щелкнула зажигалкой. По столовой поплыл слабый анисовый запах, едва ощутимый за горьковатым ароматом кофе, но камердинер насторожился мгновенно:

— Что это?

— Фенхель, — коротко отозвалась я, усаживаясь перед зеркальцами, — и еще кое-что. Встаньте за моим правым плечом, положите на него левую руку и смотрите на свечу.

Тао, кажется, проглотил тысячу и одно замечание, но все-таки поднялся и встал где велено. Рука оказалась тяжелой и горячей, особенно — по сравнению с призрачным холодком за левым плечом, и я едва заметно вздрогнула, сжав колени. В зеркальцах отражалось растерянное лицо в обрамлении встрепанных рыжих волос и длинные пальцы на белой ткани: на Тао была достопамятная рубашка (разве что отстиранная, для разнообразия), и в полумраке она сливалась с моим домашним платьем в сплошной идеальный фон для смуглой ньямарангской кожи.

— Что дальше? — поинтересовался камердинер, вежливо не обращая внимания на мое замешательство.

Я встряхнулась и строго велела:

— Явись, живой, незваный!

Зеркальца потемнели, но первой на зов, как обычно, явилась альциона, чрезвычайно возмущенная тем, что ее привычное место занято чьей-то нахальной рукой. Гневно заверещав, она от души долбанула клювом по ладони Тао, пустив ему кровь… и резко замолчала. Тао, увы, хорошему примеру не последовал — отдернул руку и так обложил безответную птичку, что я не выдержала и собралась было отчитать его, как отчитала бы в аналогичной ситуации Терренса…

Яркий перьевой фонтан прервал обоих, в буквальном смысле залепив рот. Цветное оперение разлетелось во все стороны, только чудом не запалившись о свечу, и резкий птичий свист переплавился в детский стон, от которого у меня внутри все перевернулось. Альциона всегда превращалась, предварительно приземлившись, — но, похоже, тоже была уверена, что явится только в том случае, если я позову и напою своей кровью.

Кажется, кровь будущего отца производила примерно тот эффект. Только вот альциона в этот момент сидела у меня на плече — где никогда не поместилась бы пятилетняя девочка.

Я с ужасом ощутила, как по лицу скользит нежный пух, отброшенный, будто взрывом, а на плечо давит плавящееся в жутком изменении теплое тельце — вот-вот упадет.

— Что за?!. — Тао выразился так, что я сама едва не покраснела, и молниеносно подставил руки, ловя падающую девочку.

И застыл, озадаченно уставившись на нее во все глаза, будто позабыв все на свете.

Я обреченно зажмурилась. Сходство было слишком очевидным, чтобы объяснить его случайным совпадением: девочку словно слепили из наших черт, взяв ровно половину от Тао и половину — от меня. Это не могло не вызывать вопросы… на которые я не была готова отвечать. Да еще в такой момент, когда я вообще собиралась показать Тао короля, а вовсе не фамилиара с его глазами!

— Вивиан, — резко осипшим голосом произнес Тао, — вы не хотите ничего мне рассказать? Что-то… что произошло здесь, пока я был не в себе?

Это предположение заставило меня резко распахнуть глаза и мобилизовать все запасы убедительности, какие только были в моем распоряжении.

— Клянусь, я просто сделала все возможное, чтобы как можно скорее поставить вас на ноги! А это… это долгая история.

Ладно, с запасами убедительности все было очень и очень плохо.

— Кажется, я уже никуда не тороплюсь, — все еще не своим голосом известил меня Тао и осторожно сел на стул, устроив девочку у себя на коленях. — Вы сказали, что она мне просто примерещилась в бреду. Но…

Альциона, наконец, отмерла и глубокомысленно изрекла:

— Он же не должен меня видеть.

Тон у нее при этом был такой укоризненный, словно Тао рассмотрел ее исключительно из-за моего упущения.

— Вы собирались и дальше скрывать ее от меня? — хрипло спросил камердинер и прокашлялся, возвращая голосу привычное звучание. — Вивиан? Может быть, вы хотя бы представите нас?

Я нервно рассмеялась и воспроизвела тот свист, которым альциона обычно обозначала свое имя.

— Это мой фамилиар, мистер Лат, та самая птичка, которая клюнула вас в руку. Она может менять облик… и показать я действительно собиралась не ее, а причину, почему Его Величество не дотянет до осени.

Попытка перевести тему провалилась с треском. Тао вдумчиво смотрел вниз, на черноволосую макушку. Альциона, словно почувствовав чужой взгляд, вскинула голову и уставилась на камердинера.

— Вы недоговариваете, — заметил Тао, рассматривая свою нерожденную дочь. Безмолвная дуэль взглядов отчего-то больше всего напоминала соревнование пары двустволок, нацеленных друг на друга, и я с трудом удерживалась от нервного смеха. — Почему ваш фамилиар так похож на меня? Словно…

Безнадежно проиграв раунд в гляделки, альциона завозилась, пытаясь перебраться на колени уже ко мне. Тао покорно подсадил ее, завороженно рассматривая черноволосую макушку и странно спокойное лицо, и обессиленно опустил руки. Я обняла девочку, и она откинулась спиной мне на грудь — а в зеркальцах на столе отразилась нахохлившаяся птица, вцепившаяся когтями в ткань домашнего платья.

— Давайте так, — обреченно предложила я, — вы расскажете мне о принце, а я вам — о фамилиаре. А потом все-таки обсудим то, что я успела выяснить за минувшие дни, вам определенно стоит об этом услышать.

— Хорошо, — бессильно согласился Тао, переводя взгляд с меня на альциону и обратно, словно сличая. — Принц… ему сейчас двадцать два. Он родился в год, когда был заключен мирный договор с Фурминтом, и одним из его условий стала кровная связь между династиями. Поскольку на тот момент Его Высочество был единственным наследником Вайтонского престола, его помолвили с Ирмалиндой Агнезэ, младшей дочерью короля Фурминта. Невеста старше принца на три года. Они никогда не виделись вживую. Этой весной Его Высочество завершил свое обучение в Королевском университете Старого Кастла, и Фурминт напомнил Вайтону о соглашении. Разумеется, одной юриспруденции наследнику престола недостаточно, но второе высшее образование он будет получать уже после свадьбы, заочно…

Я прервала его жестом.

— Все это я могу узнать из газет, мистер Лат. Мне нужно что-то более личное, чтобы я могла судить о Его Высочестве как о человеке и хоть как-то предугадывать его действия. Что ему нравится? Как он проводит свободное время? Какое впечатление произвел на вас при первой встрече?

Я спрашивала — и практически ощущала, как вокруг Тао вырастает каменная стена. Он почему-то не хотел об этом говорить — настолько, что был готов забыть об элементарной вежливости.

— Вы же не рассчитываете, что я осыплю вас перчеными сплетнями о Его Высочестве? — прохладно осведомился Тао, впервые с момента превращения альционы оторвав от нее взгляд и уставившись на меня в упор — словно из двустволки прицелился. — Вы говорите о наследнике престола, мисс Блайт. Для вашего же блага… не задумывайтесь о том, какой он человек. Вряд ли вам удастся пообщаться лично.

— Причем тут перченые сплетни? — даже немного опешила я от такого перехода. — Я же спрашиваю вас! Вы его друг, разве не так? Вы ведь не стали бы поддерживать теплые отношения с тем, кто не заслужил вашего доверия и уважения, правда?

Тао выдохнул и отвел взгляд.

— Простите. Разумеется, вы правы. Просто Его Высочество… всегда был мишенью для грязных сплетен. А ко мне и Кристиану журналистам прорваться куда проще, чем к наследнику престола и приближенным, постоянно проживающим на территории дворца. Мы привыкли реагировать на подобные вопросы несколько резче, чем принято в приличном обществе.