Смерти вопреки (СИ) - Снежная Катерина. Страница 54

— Ты считаешь, что все люди на земле живут ради власти. Но мне она не нужна!

Арвил вздохнул.

— Ты рождена для нее. И даже без воспитания и обучения ты чувствуешь ответственность за тех, кто живет на Овинге. Не можешь не чувствовать. Разве нет?

— Нет!!!

Она подошла, села в кресло и доверительно наклонилась.

— Я ничего не могу изменить. Почему так нужно, чтобы я прошла этот чертов обряд. Для чего? Если и так ясно, что у меня нет нужных способностей.

Арвил отвел взгляд и, вздохнув, снова поднял глаза на Марину.

— После прохождения обряда ты не сможешь иметь детей. Никогда.

Марина откинулась в кресле, находя эту мысль весьма неутешительной. У нее-то не было детей. Но зато король Аравилата будет уверен, что род Квитвордов сгинет навсегда. Он и так и так сгинет.

— Отец свершит обряд Единства, и тогда твоя дочь вернется в Аравилат. Я надеюсь, что именно так и будет. После того, как мы выясним, кто ее отец, я скорее всего женюсь на ней. Ты должна знать, — минорно сообщил Арвил, наблюдая, как Марина тягостно вздохнула, ерзая в кресле и о чем-то расстроенно размышляя. Она подняла на него округлившиеся глаза, полные возмущения.

— Ты же старше ее на несколько десятков лет! Ей три года!

Она заглянула ему в глаза. Их серый цвет был холодным. В ее мыслях проскочило его признание: «Ты же сказал, что любишь меня».

— В королевских браках, не это важно. Овинга ее дом. Аравилат может стать ее королевством, — произнес Арвил, зная, что так и будет.

Марина задумалась, нервно перебирая в голове варианты. Возникало ощущение безвыходности.

— Ты уверен, что она останется жива? Почему измеры ее не убьют?

Он кивнул.

— Потому что они до последнего момента будут надеяться на то, что ее кровь защитит их.

А когда произойдет обряд единства, не останется никого, кто бы причинил ей боль.

— Откуда такая уверенность? Что это вообще за обряд?!

— Обряд очищения Овинги существует примерно восемь тысяч лет. Он хранится в секрете и передается только от Зенице к Зенице, либо будущему Зенице, если тот проходит определенный ритуал владения четырьмя стихиями. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я его проходил, — сообщил Арвил.

— Ты же не владеешь магией воды!

— Да, но сейчас есть Зеница Единства. У меня несколько лет в запасе, — ответил Арвил. — Эта практика введена для того, чтобы ритуал не потерялся, и всегда оставалась возможность уберечь Овингу любой ценой. А если гибнут оба, такое тоже было, то его письменный вариант хранится глубоко в недрах подземелий, сохранность его обеспечивается Королем Смерти. Такое случалось дважды за историю Аравилата.

— Поэтому просто так королем Аравилата, только завоевав его, стать невозможно, — сыронизировала Марина лекторским голосом, думая о своей семье.

— Именно, — кивнул Арвил. — Когда две тысячи лет назад измеры и ангелы пришли на Овингу, первые пытались захватить нас. О чем сильно пожалели. От миллиона измеров осталась десятая часть. Этого хватило, чтобы они подписали договор о перемирии на наших условиях. Вероятно, урок забылся, или они уверены, что противодействие ритуалу им поможет.

— А почему нет?

— Я не уверен, что эта версия верна. Но других объяснений, почему им понадобилась принцесса Аравилата, у меня нет.

Марина пришла в ужас.

— То есть, на самом деле ты ничего конкретно не знаешь?!!!

Он сжал челюсти, качая отрицательно головой, вздохнув:

— Никто не знает. Но могу сказать тебе одно. Когда отец взошел на трон и долго не имел наследников, он разыскивал подобный ритуал, много лет. Он не хотел передавать власть обратно Квитвордам.

— Поэтому нас истребляли, — прошептала Марина.

— Он ничего не нашел, — сообщил Арвил. — Я не думаю, что у измеров что-то есть. Потому ты можешь мне не верить, не доверять, но выхода у тебя нет. Если ты согласишься, это отсрочит время!

— Что будет, если я откажусь?

— Тебя принудят, и, поверь, это будет стократ хуже, — сообщил он, наблюдая за ней.

— Я подумаю, — произнесла Марина, действительно собираясь все основательно взвесить.

Арвил кивнул, встав.

— Я снимаю домашний арест. Ты можешь вернуться в свои апартаменты.

— Мне и тут неплохо, — съязвила Марина, вызвав улыбку Арвила.

— Скажи, то, что ты сказал тогда в спальне, — она посмотрела ему в глаза. — Это правда?

— Да, — лицо Арвила осталось бесстрастным. — Это ничего не меняет. Ни то, что я чувствую к тебе, ни то, что ты ко мне. Я связан обязательствами долга, короны и чести.

Впрочем, даже если ты этого не хочешь, рано или поздно тебе придется сделать выбор.

— Зачем же ты мне тогда сказал? — спросила Марина, опустив голову и глядя на него из-под ресниц.

— Чтобы ты боролась и выжила.

Он вышел из апартаментов, оставив Марину в смешанных чувствах. У нее осталось ощущение, что несмотря на то, что все было выяснено, оставалась странная недосказанность. Как будто между ними есть нечто, что было не прояснено, непоколебимо. И это нечто причиняло ей боль.

К вечеру Марина, не в силах сидеть в замкнутом пространстве, несмотря на почти зимний ветер и осенний холод, решила прогуляться. За окнами уже было темно, когда она попросила Мару приготовить одежду для прогулки. Мара, узнав, куда она собралась, да еще и на ночь глядя, недовольно посмотрела на нее, но все же ушла в гардероб. Она принесла теплое платье из грубой бордовой валяной шерсти с корсетом, отделанным цельным куском меха, горловина платья закрывалась красной шерстяной тканью с высоким меховым воротничком. Сверху к нему прилагалась меховая накидка с муфтой.

— Там не минус тридцать, — заметила Марина, скептически разглядывая наряд.

— Кем ты себя воображаешь, белым оборотнем? С поцелуем смерти и раной на плече. Там сыро!

— Скарлетт О’Харой, блин.

— С кем это ты собралась встречаться так поздно? — поинтересовалась она, но получила в ответ лишь загадочную улыбку.

— Приготовь, пожалуйста, горячую ванну часам к десяти, — попросила она, натягивая меховую шапку-боярку из того же меха, что и весь костюм.

Мара кивнула и протянула перчатки из тонкой кожи. Марина отправилась на палубу, наткнувшись у выхода на спину Арвила.

Он стоял, опершись о бортик, глядя в темные воды океана, полностью погруженный в себя. Его мрачный отрешенный вид поражал чувством одиночества и тягости. Словно почуяв, что за ним наблюдают, он стремительно обернулся. В первые доли секунды Марине показалось, что на его лице, обычно строгом, сосредоточенном, лежала печать обремененного тяжкой участью человека.

Она бросила взгляд вдоль палубы, упираясь в высокие, уходящие ввысь толстые стволы мачт и сероватые паруса. Та казалась пустой. На корме, за которой возвышался барельеф, зажглись большие желтые фонари, от которых шло тепло. Из их ртов и носов шел густой пар.

— Вышла прогуляться? — спросил Арвил. Марина кивнула.

Она подошла к нему и встала рядом, опершись о борт, вглядываясь в мрачную ледяную Протейму. И в ночном холоде, в шуме волн, обмораживающем влажностью ветре, они оба чувствовали единение с Овингой.

— Смотрите! — донесся до них сверху голос смотрящего. Забил колокол. Они вгляделись в темную даль, съедающую горизонт в ночной полутьме. Через пару минут вдалеке загорелся неясный отблеск электрических огней морского корабля. Современного, хорошо вооруженного, быстроходного.

— Что это? — Марина не поверила глазам.

— Это измерский корабль, — ровным голосом произнес Арвил. К ним подошел матрос.

— Так далеко от своих территорий? — он посмотрел на принца.

— С таким вооружением нас никакая магия не спасет, — заметила Марина. — Нас сметут.

— Нет, — холодно возразил Арвил, посмотрев на матроса. — За принцессу отвечаешь головой.

Он повернулся и решительно направился внутрь.

— Куда он? — спросила она, с ужасом думая, что возможно их ждет неравный бой.

— К капитану, — расстроено ответил матрос.

Они спустились вниз, на королевский этаж, и прошли в гостиную, которая выходила на правый борт, из окон виднелся приближающийся корабль. Сняв шапку и перчатки, Марина, нервничая, посмотрела на мрачного мужчину.