Властелин Кукол (ЛП) - Швартц Ричард. Страница 70

Мы ехали по имперской дороге, но эта была шире уже мне знакомой.

— Торговля с Каздиром развита хорошо?

— Не знаю. Раньше была. У подножья Ночных гор дожди идут чаще, чем здесь, в центральной части страны, там было много сельского хозяйства.

Но и здесь тоже. Газар являлся жизненной основой Бессарина, и с его помощью люди боролись с засухой и, похоже, успешно, потому что везде можно было встретить оросительные системы, обтянутые тканью ветротурбины и тут и там, вола, который упорно шагал по кругу, двигая колесо, черпающее воду вёдрами из ткани. Вода в свою очередь струилась в канаву и под каменными плитами текла от Газара к другой стороне. Здесь было зелено, воздух пах намного лучше, чем в Газалабаде, а река слева от нас немного охлаждала воздух. Небо всё ещё было голубым, а высоко над нами висела широкая полоса облаков, отливающих оранжевым светом.

На этой дороге было много народу, в основном пешеходы с длинными корзинами на спинах, которые иногда выглядели больше, чем сами люди. Также часто встречались волы, нагруженные тяжёлой поклажей, но редко телеги или даже повозки. Это было в основном зерно и фрукты, которые таким образом доставлялись в город.

Впереди я кое-что заметил, что бросилось в глаза: подвергнувшийся эрозии монолит из песчаника, на котором были вырезаны глубокие руны. Это были старые письмена Бессарина, а значит этот камень относился к периоду ещё до основания империи.

— Ты знаешь, что здесь написано? — спросил я Серафину, и та кивнула.

— Воздайте должное богу богов, вечно живущему, золотому богу, который прогоняет тьму, дарует свет жизни, безопасно ведёт вас, защищает и оберегает. Он дарует вам животных и растения, сохраняет вокруг вас мир и одаривает верующим и любящим сердцем. Любите бога богов, вечно живущего, золотого бога, воздайте должное Асару и его свету, — с благоговением произнесла она, хотя большинство рун из-за эрозии было сложно или даже невозможно прочитать.

Серафина смутилась, когда заметила, как мы с Касале удивлённо на неё смотрим.

— Когда-то здесь были и другие памятники богам, — объяснила она. — Их было много. Для каждого что-то. Один для бога, живущего в дереве, другой для того, кто позволяет расти растениям, один для бога любви и один для ненависти… Для всего. Но из них всех Асар был самым могущественным, и он вечен. Раньше здесь иногда даже присутствовал священник, который ухаживал за алтарём. Думаю, что это было давно, — она выглядела грустной.

— Значит боги тоже могут умереть, — констатировал я. Это была странная мысль. Боги были вечными, ведь на то они и боги.

Серафина посмотрела на меня и рассмеялась.

— Наверное, их можно забыть, но Асар всё ещё является богом богов, и любой другой бог по сравнению с ним незначительный и слабый.

— Я ещё никогда о нём не слышал, — заметил я.

— Ты видишь его каждый день, называешь по имени, тоскуешь по нему и поклоняешься.

Я вопросительно выгнул бровь.

— Посмотри наверх и увидишь бога богов, настолько могущественного, что ты никогда не сможешь взглянуть на него без слёз…, - объявила она, и я невольно посмотрел на солнце, так что мне пришлось моргнуть и отвести взгляд.

Она тихо рассмеялась.

— Асар — это бог солнца, бог утра с его надеждой на новую жизнь, бог дня со всем живущим на земле и бог заката, обещающий вернуться, чтобы рассеять тьму, вселяющую в людей страх. Ты уверен Хавальд, что не воздаёшь ему должное и постоянно не тоскуешь по нему? Он бог солнца, или если быть более точной — бог, который охраняет день.

— Это всего лишь солнце, — промолвил я.

— Ты всегда такой романтичный! — заметила она. Даже Касале улыбнулась. — Раньше люди поклонялись всему, что видели, реке, растениям, животным, всё считали даром богов и уважали.

— Это всё ещё дар богов, — запротестовал я.

Она кивнула, соглашаясь.

— Но мы это больше не уважаем, — сказала она, глядя вперёд. — Скоро должна появиться развилка, торговый путь в этом месте отходит от русла Газара. Мы поедем по узкой тропинке вдоль берега.

Касале удивлённо посмотрела на неё и кивнула.

— Это верно. Вам знаком гарнизон, Хелис? — спросила она. — Потому что у меня сложилось впечатление, будто о нём совсем забыли.

— Да, знаком, — с улыбкой ответила Серафина.

Я не слушал, потому что увидел на реке кое-что, что произвело на меня впечатление. Рядом с нами находилась цепь из, по меньшей мере, десяти очень больших барж, связанных между собой, а прямо перед нами, на набережной, стояло примерно с десяток запряжённых волов, которым группа людей как раз одевала тяжёлое ярмо. Толстые верёвки тянулись от первой баржи к берегу. Мне были знакомы бечевники, в некоторых местах тянуть суда против течения просто напрашивалось само собой, но это было совсем другое. Более грандиозное.

— Должно быть это зерновые баржи, — объяснила Серафина. — Раньше их поднимали против течения в Касдир каждый второй день, но теперь, думаю, этот караван отправляют туда каждый день. Город так сильно вырос. Они загружаются в Касдире, а потом по течению плывут в Газалабад. Но им также снова нужно вернуться, — она посмотрела на баржи. — Жизненные силы Газалабада. Вода и зерно. Без них мы ничто.

Волы преградили нам дорогу, и потребовалось некоторое время, пока мы смогли проехать мимо. У меня было достаточно времени, чтобы поглазеть на размер этих барж. Осадка была небольшой и по борту было хорошо видно, насколько они погрузятся в воду, когда будут загружены зерном. Чтобы заполнить амбары королевского города Иллиан, наверное, потребовалось бы всего двадцать таких барж, но для покрытия нужд в Газалабаде требуется десять каждый день?

Мне нравилась моя родина, и я гордился тем, что родился в Келаре, который был когда-то одним из самых больших и важных городов Трёх королевств. Талак уничтожил его и убил всех, будь то мужчина, женщина или ребёнок, разрушил стены, а землю покрыл солью. Но по сравнению с Газалабадом, Килар был всего лишь деревней, а Аскир предположительно был даже больше. В диаметре день пути на лошади! Но как такое возможно? Я надеялся скоро увидеть этот сказочный город своими глазами. Пришло время покинуть королевство Бессарин.

И всё же я ещё не до конца понял масштаб мышления старой империи. Я получил ещё один урок, когда справа от меня постепенно начала прорисовываться структура.

— Гарнизон, — гордо сказала Касале.

Я остановил лошадь и изумился. Это был не гарнизон, а целый город с двумя параллельными стенами, которые, казалось, тянулись бесконечно, оборонными воротами со всех четырёх сторон и собственной гаванью, тоже защищённой сторожевыми башнями. Он был намного больше, чем я мог себе представить.

Стены Газалабада были сделаны из кирпича. Из далека, казалось, что город светится золотисто-красным цветом. Эти стены состояли из уже знакомого мне белого камня, внешняя стена была в высоту примерно семь длин, равных росту человека, вторая, находилась в сорока шагах от перовой и была ещё выше на четыре длинны, равных росту человека.

Крепость, против которой Северная крепость казалась мне игрушечной. Мы молча поехали дальше, пока не достигли ворот. Они были сделаны из тяжёлого дуба и усилены железом, ворота, которые заставили бы отчаяться даже самого сильного врага. Но время победило их, они немного криво свисали на петлях, а перед ними образовалась песчаная дюна, на которой росли кусты и трава. И только ещё эта дюна поддерживала ворота в вертикальном положении.

Когда-то в них была калитка, я увидел верхний край, выглядывающий из-под дюны. Могучие стены ещё раз доказали, почему старая империя строила из камня, потому что укрепления выглядели почти нетронутыми временем, только перед ними и на самих укреплениях росли кустарники и травы. А на верху, на могучей оборонительной крепости у ворот росла группа смоковниц.

— Эти ворота больше не открываются, — заметила Касале, нахмурившись. — Как нам войти?

— Вскарабкаться по стене, — предложила Серафина. — У нас есть с собой верёвка?