Телохранитель для Оливки (СИ) - Давыдова Ирина. Страница 25

— Волнуешься? — подметила сестра, наблюдая за мной со стороны.

— Нет, — соврала я, — просто отвыкла от всего этого.

— Ну да. Пойдем, малышка. И не переживай, если что, мы на подхвате.

Что Лика имела ввиду я не поняла, но все равно в ответ кивнула.

Побросав в сумочку расческу, блеск для губ и зеркальце, я последний раз глянула на себя в зеркало на шкафу. Вроде бы ничего. А ничего — это совсем никак.

— Пойдем, — кивнула сестре, и мы вместе спустились с ней вниз в гостиную, где на диване отдыхала мамочка, читая какой-то журнал.

— Ой, Оливка, ты где собралась? — удивилась мама, а я почувствовала себя глупо, ведь забыла сказать ей о своей встрече с Градецким.

— У нашей малышки свидание, мамуль, — тут же поспешила Ангелика.

— Лап, у меня не свидание. Давай не будем, ладно? — попросила сестру, и тут же повернулась к маме: — Прости, мамуль, я забыла сказать, что меня Игнат попросил подъехать в офис на разговор.

— Ничего, мы присмотрим за Дамирушкой, не переживай. К тому же, скоро папа должен приехать домой.

— Спасибо, — я подошла к ней и присев рядом, обняла, снова вдыхая любимый и родной запах.

— Ой, сейчас Булочке позвоню, попрошу, чтобы распорядился на счет машины.

— А ты так и шалишь, называя мужа Булочкой? — хмыкнула я, и мы с мамой негромко рассмеялись.

— Только ему ни слова! Он думает, что я называю его так только наедине.

— Ну что ты, Лапушка, конечно, мы не скажем, — серьезно произнесла мама, а сестренка отошла в сторону, чтобы позвонить мужу.

— Мамуль, я постараюсь приехать поскорее. Специально, пока Дамир спит, уезжаю. Не хочу надолго с ним расставаться.

— Я тебя понимаю, но не переживай, теперь все будет хорошо.

— Я вам верю, — улыбнулась я, и снова обняла маму. Разве может быть что-то дороже этих объятий? Разве что объятия с сыном.

— Сейчас же дядя Слава прогреет мотор, и вы можете выезжать, — сообщила Лика, возвращаясь в нашу компанию.

— Спасибо, милая.

— Мам, ну ты только посмотри на нее, почему наша Оливка волнуется, как перед свиданием?

— Лик, я серьезно, хватит! Я полгода дальше допросной никуда не ходила, — одернула ее, чтобы прекратила придумывать всякие глупости. — Вот у тебя гормоны шалят.

— Есть такое. Прости, Оливка.

— Все хорошо. Ладно, я пойду. Не хочу время терять.

Расцеловав маму и сестру, я прошла в прихожую, обула зимние сапожки на небольшом каблучке, надела шубку и вышла на улицу, окунаясь в зимнюю красоту.

Да уж, и как я не догадалась, что помимо машины, в которой буду ехать я, ко мне приставят еще две, в виде охраны. Ну что же, может это и к лучшему?

Но на счет волнения Лапочка была права, и я не знаю, с чем оно связано. С моим первым незначительным выходом, или предстоящей встречей с Игнатом Градецким. Ох, нехорошо он на меня влияет. Или неправильно?

Всю дорогу я кусала губы и нервно заламывала пальцы, переживая о том, как буду себя вести в присутствии Игната. Как он меня встретит, будет ли рад снова увидеть, только теперь в более приятной обстановке. Понравится ли ему мое платье, и… Боже, о чем же я думаю? Неужели сестра права, и я действительно наряжалась для адвоката? Но зачем? Я ведь… нет… Больше я не любила Даниэля и даже не скорбила по нему. Слишком больно мне сделал этот человек.

Но что это? Я же дышала им, и…

— Оливия Дамировна, приехали.

Я вздрогнула, не обратив внимания на то, что машина остановилась, и мы стояли на парковке небольшого здания, где располагался офис Градецкого.

— Спасибо, — кивнула я и, не дожидаясь, пока мне откроют двери, как это делали раньше, сама вышла из салона автомобиля.

Мое тело тут же окутал холод, а пронизывающий ветер скользнул под шубку, слегка опаляя грудь. Хорошо, хоть теплые колготы додумалась надеть, иначе бы точно околела.

Запрокинула голову назад, подставляя лицо леденящим колючим снежинкам. Глупо, но я так скучала и по этому тоже. В свободе столько удивительных вещей. А главное, все родные рядом: сыночек, родители, сестренка со своим мужем. Дома тепло и уютно, не то что в холодной серой камере.

На нос упала большая снежинка. Я открыла глаза и хмыкнула, а затем поежилась от очередного порыва ветра.

Хватит мерзнуть.

Я вошла в здание, тут же окунаясь в приятное тепло, и вежливо поприветствовала охранника.

На удивление меня пропустили сразу, и я, не теряя больше не минуты, прошла к лифту, собираясь подняться на нужный этаж. Спасибо охраннику, который сообщил, что меня ждут и где именно находится кабинет Градецкого.

Но чем выше меня поднимал лифт, тем ближе я была к встрече с Игнатом, что, несомненно, меня пугало.

Почему? Я не знала, но в душе было волнение и легкий страх… Но это не был страх того, что мне причинят вред. Нет, все было иначе, проще и безопаснее.

Лифт издал звук, а затем стальные дверцы открылись, разъезжаясь в разные стороны. Я выдохнула и медленно ступила на ковролин, входя в небольшую и уютную приемную, где за рабочим столом сидела секретарь Градецкого.

— Добрый день. Меня зовут Оливия Байер. Мне должно быть назначено.

— Добрый день, Оливия Дамировна. С возвращением Вас, и да, Игнат Николаевич уже Вас ждет, — приветливо улыбнулась девушка, имя которой оказалось Светлана. Я заметила табличку на ее столе.

— Спасибо, — кивнула и медленно прошла к двери, на которой тоже висела позолоченная табличка.

Вздохнув, я неуверенно подняла руку, осторожно постучала и услышала негромкое «войдите».

— Здравствуй, Игнат, — произнесла я, стоило закрыть за собой двери.

— Добрый день. Удачно добралась? — он тут же поднялся из кресла и, пройдя по кабинету, подошел ко мне.

Я как раз расстегивала шубу, а он вовремя успел ее подхватить, помогая мне раздеться. Ох, даже эта мысль горячей волной прокатилась по моему телу. О чем я думаю?

Игнат повесил на тремпель шубку и жестом руки предложил присесть на диван.

Я поправила платье, рукой задела волосы, надеясь, что после ветра и снега я не выгляжу, как облезшая кошка, и только потом присела на диван.

— Спасибо. Все хорошо. Холодно только.

— Как на счет обеда? Я ничего не ел, ждал тебя. Закажем?

— Ааа… можно, да. И чай, хорошо? Немного замерзла.

— Конечно!

Он принялся что-то заказывать через Светлану, интересуясь моим вкусом. А когда обед пообещали привезти через полчаса, Игнат попросил секретаря сделать мне чай, а для него кофе.

Господи, ну почему он такой красивый? И как я раньше этого не замечала? Здесь, в его кабинете, в тепле, он в белой рубашке, рукава которой четко очерчивали подкаченные руки, и в черных брюках, идеально выделяющих натренированные бедра. Здесь я смотрела на него совсем по-другому. Не просто как на своего адвоката. Я смотрела на него как на мужчину, волнующего мою душу.

— Ты очень красивая. Тебе идет это платье, — произнес Игнат, не отрывая от меня взгляда, — Тебе вообще идет быть такой.

— Ааа… ка-какой? — немного запинаясь произнесла я, крепче сжав колени.

— Такой хрупкой и нежной. Носи платья, тебе очень хорошо в них.

— Игнат, я… — и тут я забыла, что именно хотела сказать.

Его пронзительный взгляд обжигал мое тело, накалял все внутренности, и дышать становилось невыносимо сложно. Зачем он это делает? Зачем смотрит на меня с интересом? Зачем оглядывает мое тело так, словно видит впервые. Мне бы уйти, убежать отсюда, исчезнуть, чтобы никогда больше не испытывать жар от пронзительных карих глаз. Но я, как дура, просто сидела припечатанная, приросшая к дивану и понимала, что и чай-то мне уже не нужен.

О холоде я напрочь позабыла. А полгода воздержания даже мою женскую сущность приводили в упадок. Игнат что-то всколыхнул во мне, взбудоражил, и теперь рядом с ним мне становилось трудно дышать.

Было ли мне противно? Нет, наоборот, я едва ли сдерживалась, чтобы не закричать и попросить его прикоснуться ко мне. Не помню, испытывала ли я такие чувства с Даниэлем?