Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 10

В Африке тем временем выступил против Карфагена нумидийский царь Сифакс, и Гасдрубал Гисконид отбыл с остатками своих войск туда, оставляя Магона в Испании одного. В надежде повторить неожиданный рейд Сципиона и отбить обратно Новый Карфаген, тот предпринял морской набег, но римский гарнизон города был не в пример сильнее потерявшего его карфагенского. Участвовавший в этом походе Арунтий, оценив ситуацию сходу, даже в штурм напрашиваться не стал, вызвавшись вместо этого разведывать местность и избежав потерь в своём отряде. А пока Магон плавал, от Карфагена отложился и Гадес. Сумев уклониться от участия в репрессиях Магона против восставшего города, наследник клана Тарквиниев всё-же остался у него, чтобы участвовать в намеченном сходу набеге на Лигурию, где предполагалось высадиться и снова взбунтовать галлов. Магон после этого должен был двинуться на соединение с Ганнибалом, а сам Арунтий — поднять мятеж против Рима в Этрурии. Судьбе не был угоден их успех, но если Магон был разгромлен и смертельно ранен в Лигурии, то нашему нынешнему нанимателю повезло больше. Потерпев неудачу в попытке мятежа, этрусские заговорщики пробились к нему и пополнили его отряд, с которым он и отплыл в Карфаген. И доставил всех в целости и сохранности, как и в прежние времена начала войны, миновав все заслоны римского флота.

Африканский поход Сципиона, учитывая его прежнюю дипломатию с Сифаксом, предугадать было несложно. Если полководцем Гасдрубал Гисконид был средненьким, то дипломатом он оказался гораздо лучшим. Зная о падкости нумидийской знати на карфагенских красавиц, он отдал Сифаксу в жёны свою дочь Софонибу, тёзку моей наложницы-бастулонки, ранее просватанную за Масиниссу. Это толкнуло того на окончательный переход на сторону римлян, зато Сифакс, реально правящий Нумидией, возобновил союз с Карфагеном. В результате Утика, близ которой высадился Сципион, не только не решилась на восстание, но и оказала ему яростное сопротивление, и в конце концов римлян удалось запереть на мысе, где они построили укреплённый лагерь. Если бы только выполнил свою задачу карфагенский флот! Увы, кончились у Карфагена толковые флотоводцы. Не сумев одолеть флот Сципиона и блокировать его лагерь с моря, карфагенские моряки свели на нет все успехи сухопутных войск. А потом римляне, воспользовавшись беспечностью противника, подожгли лагерь Сифакса и посеяли в нём панику, а при попытке спасти союзника досталось и Гасдрубалу. Нанятые для их подкрепления кельтиберы и балеарцы вскоре прибыли и восстановили боеспособность их войск, но получил подкрепления и Сципион. В пяти переходах от Утики римляне снова разгромили Гасдрубала с Сифаксом, от которого целые отряды начали перебегать к Масиниссе. Карфаген стоял на грани катастрофы, и лишь отдельные конные отряды, терроризируя коммуникации Сципиона, не давали ему подступить к городу. В их числе был и отряд Арунтия, в Африке сражавшийся на совесть. Зачем Тарквиниям римская гегемония?

Но Масинисса овладел Нумидией, а Сципион получил новые подкрепления c Сицилии, восстали ливийцы и заняли подчёркнуто нейтральную позицию подвластные Карфагену финикийские города. Ганнон Великий, извечный противник Баркидов в Совете Ста Четырёх, вёл уже переговоры о мире, когда подстрекаемая Баркидами чернь взбунтовалась и потребовала отзыва из Италии Ганнибала. Его высадка у Лептиды окончательно вскружила воинственному дурачью их дурные головы, и перемирие было нарушено весьма нагло и бесцеремонно. А чего с ними считаться, с этими римлянами, когда на помощь городу прибыл сам великий и непобедимый Ганнибал, под его знамёна готово встать многочисленное городское ополчение, а в слоновниках удалось наскрести аж восемьдесят слонов — вдвое больше, чем было у Ганнибала в начале его италийского похода? То, что впервые взявшим в руки оружие ополченцам далеко до ветеранов Сципиона, а недавно наловленные и собранные с частных слоновников хоботные — боевые лишь по названию, до горячих, но пустых голов как-то не доходило. Тех же, кто пытался их урезонить, тут же обвиняли в предательстве — со всеми вытекающими…

Сражение при Заме для понимающих ситуацию было актом отчаяния. Какой там повтор Канн! В лучшем случае можно было надеяться свести схватку вничью, и тогда появлялись неплохие шансы выторговать на переговорах более мягкие условия мира. Но горячившиеся на городских улицах и площадях ополченцы, завидев противника, перетрусили и лишили Ганнибала даже этого шанса. Вместо наиболее грамотного применения слонов — против конницы — ему пришлось растянуть их по всему фронту, и рассеять многочисленную конницу противника не удалось. В результате, как и следовало ожидать, получились "Канны наоборот". Вырвался из окружения "Священный отряд" карфагенской "золотой молодёжи", пробился сам Ганнибал с конной свитой, прорвалось несколько отрядов его ветеранов, да прорубился сквозь нумидийцев Масиниссы отряд Арунтия, прочие же все легли под мечами легионеров.

Чудеса дипломатии и изворотливости пришлось ему потом проявить, спасая от выдачи римлянам примкнувших к нему этрусков-мятежников. Это сам Арунтий, родившийся и выросший за пределами римских владений, а к началу войны имевший уже и карфагенское гражданство, воевал с Римом и его союзниками "по праву", и к нему у победителей претензий не было, а они, будучи формально подданными Рима, считались изменниками и подлежали безусловной выдаче как перебежчики. Если выданный перебежчик был римским гражданином, его казнили, если италийским союзником — продавали в рабство. Немалого труда и немалых денег стоило договориться с римлянами о "заочном" суде над вывезенными из Италии этрусками и их выкупе без выдачи — на взятки было роздано тогда едва ли меньше, чем уплачено потом официально за "рабов". В их числе были и Фуфлунс с Турмсом. Много ли удивительного в том, что у Арунтия нет недостатка в преданных ему людях? Пока Карфаген ныл, стонал и заливался слезами, собирая деньги на первые выплаты контрибуции Риму — при виде выведенного в море и подожжённого римлянами флота плакали куда меньше — наш "досточтимый", тоже знавший цену деньгам, но не делавший из них культа, закладывал основу будущих прибыльных дел. Гадес, перешедший под римский протекторат добровольно, разорительным поборам и конфискациям не подвергся, и своего имущества вне города Тарквинии не потеряли. И если карфагенское государство лишилось испанского серебра, то один скромный и неприметный карфагенский олигарх этрусского происхождения этого как-то не заметил, поскольку текущий к нему от отца серебряный ручеёк и не думал иссякать. Не прекращались и поступления меди, а главное — драгоценной чёрной бронзы, в которой по-прежнему нуждались храмы как самого Карфагена, так и богатого Востока. Были у него тут и ещё какие-то дела, о которых просвещавшие меня рассказчики предпочитали таинственно помалкивать. Не будучи стеснённым в деньгах, Арунтий и свою торговую флотилию пополнил, и несколько загородных поместий прикупил, и людей подходящих нанял. В общем — к небесам не взмыл, из грязи в князи не вырвался, но приподнялся заметно. И останавливаться на достигнутом явно не собирался. Вот к такому человеку мы и угодили на службу…

Беседу с нами "досточтимый" начал с "политинформации":

— Как вы оба, должно быть, наслышаны, ближайший сосед Карфагена — Нумидия. Это варварское царство ливийцев образовалось из нескольких племён уже после того, как в этих местах обосновались финикийцы, и возвысилось над прочими ливийцами за счёт того, что кое-чему научилось у Карфагена. Но Масинисса мечтает подмять под себя все ливийские племена, в том числе и давно подвластные Республике. По условиям мира с Римом Карфаген должен был уладить с Масиниссой все споры о границах с Нумидией. И Нумидия, и Карфаген, считаются сейчас друзьями и союзниками Рима, равными перед ним, но на деле Масинисса всегда получает поддержку от римлян во всех спорах. Недавно Республике пришлось отдать ему немало богатых земель, которые никогда не принадлежали его предкам и были почти бесполезны, пока их не возделали финикийские поселенцы, — на расстеленной перед ним на столе карте Арунтий показал нам территорию, оттяпанную у Карфагена Нумидией, которая действительно впечатляла.