Арбалетчики в Карфагене (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный". Страница 84

Будь у нас при себе огнестрел — мы бы, скорее всего, изрядно ошеломили им противника, но это ведь Мегара, здесь живут большие и уважаемые люди, покой которых священен и неприкосновенен — ага, особенно здесь и сейчас, гы-гы! Тем не менее, шуметь сверх меры Арунтий нам запретил, а наше дело — солдатское, велено — исполняй, и не имеет значения, что снаружи один хрен бушует гроза и гремит гром. Ага, как гребанёт из-под сарая, так хрен опомнишься потом. Но кого это гребёт? Что тут в меру, а что уже сверх меры — есть кому решать за нас. Поэтому нет у нас сейчас при себе наших кремнёвых пистолей, а есть только старые пружинные, о которых наш наниматель дипломатично промолчал. Их-то мы и пустили в ход, как только наши лихие испанские рубаки обеспечили нам такую возможность. Восемь выстрелов цельножелезными болтами со смехотворной дистанции по своему смертоубийственному эффекту оказались ничуть не хуже огнестрельных, но — тут тесть таки прав — всё-таки потише, а главное — не так резко контрастировали с металлическим лязгом мечей, которого в зале хватало. Кажется, греки так и не поняли, что произошло, а просвещать их у нас приказа не было. Приказ был — "замесить и нарубить"… тьфу, "захватить, освободить и эвакуировать", и пока-что мы выполняли только первый его пункт, но уж его-то мы выполняли весьма успешно.

Под ударами сразу трёх фалькат рухнул чрезмерно порядочный командир греков, перед тем словивший мой второй болт в плечо и болт Васькина в бедро, и его соплеменники, чересчур замуштрованные и непривычные к самостоятельным действиям без руководства, ощутимо занервничали. А потом с другого конца зала с рёвом и грохотом — ага, не шуметь сверх меры — ворвалось волосатое размалёванное зверьё… тьфу, дорогие и долгожданные товарищи по оружию. Это я про галльских наёмников неизвестного мне олигарха, дружественного нашему. Им самим, впрочем, пришлось это растолковывать, а то ведь этим полупьяным дебилам никто толком ни хрена не объяснил, и дело едва не обернулось трёхсторонней резнёй. К счастью, мы-то были предупреждены об ожидавшейся подмоге, а ихний главный оказался несколько вменяемее остальных, так что кое-как разобрались и занялись оставшимися греками совместно. Кельты тоже умеют и любят воевать без строя, а бойцы они храбрые и отчаянные, этого у них не отнять.

Среди последних уцелевших супостатов, которых мы теперь добивали — не было приказа брать пленных — оказался и давешний финикиец Итобал, с которым меня разлучила круговерть схватки. Везучий всё-таки стервец — ну, до теперешнего момента. Он снова увидел меня — но на сей раз почему-то с куда меньшим энтузиазмом.

— Оставьте его мне, ребята! — рявкнул я, — Он так рвался встретиться со мной!

Ради куража я снял шлем и отложил цетру, что его отчего-то совершенно не обрадовало. А напрасно — я решил поразмяться, и это значило, что он проживёт несколько дольше, чем мог бы.

— Ну, почтенный Итобал, твоя мечта исполнилась — ты меня нашёл, поймал, и я перед тобой. Я бы с удовольствием сбежал от тебя, но здесь так много людей, и все они хотят посмотреть, как мы с тобой убьём друг друга. Думаю, они меня не выпустят, так что деваться мне некуда — придётся драться. Я расстроен и опечален, но такова судьба. Не будем же заставлять людей ждать, это ведь в конце концов просто невежливо. Кажется, на нас уже делают ставки, гы-гы!

— Довольно глумиться, варвар! — прошипел финикиец, решивший, видимо, умереть достойно. Что ж, это надо уважить.

На морях античного мира немало пиратов, а на дорогах — разбойников, и не стоит браться за торговые дела тому, кто совсем уж не умеет обращаться с оружием. Он не был таким уж профаном и кое-что умел, это надо признать. На обычных бродяг-урок его навыков, пожалуй, хватило бы, но разве тягаться купцу с наёмником-профессионалом? Загнав Итобала на лестницу, вернув обратно в зал и позвенев с ним клинками в своё удовольствие, я наконец решил, что с финикийца хватит, и аккуратно проткнул его. Оно и к лучшему, что вышло именно так. Вспоминая, как я облапошил его в Египте, я прекрасно понимал, что такого не забывают и не прощают, и при другом раскладе, оцени он меня безошибочно, я мог бы огрести от него нешуточные проблемы. Но мне и тут повезло…

На этом, собственно, первый пункт полученного нами приказа был исполнен в точности. Нами или кельтами — тут имелись некоторые разногласия, но не фатальные, поскольку чувство элементарной справедливости им всё-же не чуждо, и не признать, что "что-то эти испанцы всё-таки сделали", они не могли. Другое дело, что уж они-то, ясный хрен, сделали бы гораздо больше, да только греков для этого "гораздо большего" на всех не хватило, и мы ещё, вдобавок, под ногами путались. Ну, кто бы сомневался, гы-гы!

Так или иначе — захватили, как и было велено. Пока мы собирали свои болты от арбалетов и пистолей, как-то без нас выполнился и пункт "освободить". С настоящей пунийкой-олигархичкой, да ещё и на сносях, пришлось бы, скорее всего, потрудиться, но "досточтимая" Имилька — такая же пунийка, как и наши иберийские камрады.

То бишь испанского разлива. Это рабыни ейные в ступор впали, а кое-кто и истерику закатил, когда вражьи греки внезапно особняк заняли, а сама хозяйка, хоть и прожила немало лет простой карфагенской олигархичкой, нюха иберийского не растеряла и случая не упустила. Камрады рассказали, что в дверях её покоев увидели валяющегося грека в луже крови и с широким испанским кинжалом в бочине. Бывший напарник, правда, добавил шёпотом, что того грека им пришлось дорезать, чтоб не мучился понапрасну — баба есть баба, и силёнок для полноценного удара ей всё-же не хватило, а доделать работу до конца — не хватило нормального воинского озверения. Но это уже тонкости, а толстость заключается в том, что стоило нам отвлечь и занять делом основную массу противника, выполняя пункт "захватить", пункт "освободить" очень даже успешно выполнила за нас и сама освобождаемая. Вот что значит испанка! Может быть, Ганнибал Барка и хреновый политик, но жену он себе выбрал умеючи, со знанием дела. Глядя на неё, я в очередной раз порадовался и за собственный грамотный выбор. Моя-то ведь — такая же, только помоложе и понеприхотливее, да ещё и поздоровее.

Пункт "освободить" был главным в нашем культурном спортивно-оздоровительном мероприятии — ага, особенно "оздоровительном" для тех, кто валяется сейчас на полу и на ступеньках лестницы — поскольку был связан с наибольшим риском, "эвакуировать" — уже дело техники, и это не могло не радовать. Покуда мы с кельтами буянили, а затем зачищали и прибирались, изображая "нас здесь не было, и вообще у нас алиби", даже гроза прекратилась и дождь поутих. А там уж и вовсе прояснилось и посветлело, как и полагается для полностью вступившей в свои права североафриканской весны. И настроение было бы соответствующим, весенним, если бы под ногами не валялись трупы, теперь уже обмародёренные и полураздетые. Впрочем, их мы дипломатично спишем на традиционное весеннее обострение у некоторых облечённых влиянием и властью ответственных товарищей…

— У нас пятеро "двухсотых" и четверо "трёхсотых", — сообщил Володя, — Это не считая пустяковых фингалов и царапин.

— Ага, пустяковых! — проныл Серёга, потирая ушибленный сквозь шлем лоб, — Тебе бы таких пустяков!

— А ты хлеблом не щёлкай, когда в деле! — типа, обменялись любезностями.

Пока собирались — нам нужно было забрать обе категории пострадавших своих, а рабам Имильки — приготовить носилки для госпожи и для раненых и увязать в дорожные тюки всё самое ценное — выдвинулись гонцы к нашим нанимателям и к воротам. Не к тем, что в Старый город, туда нам уж точно не надо, а к наружным — там к нашему подходу как раз должна смениться стража. Заступят те, кто в курсе и лишних вопросов не задаст.

Пункт "эвакуировать" был бы не в пример проще, будь супруга Барки не на таком позднем сроке, да ещё и в её возрасте. Но не получилось у Циклопа раньше, занят он был в Италии — млять, лучше б Магона тогда, после Канн, вместо себя оставил, а сам бы на родину за подкреплениями прогулялся, да наследника бы себе заодно сделал, гы-гы! Был бы сейчас означенный наследник практически взрослым и проблем не создавал бы при транспортировке ни малейших. Увы, великие не спрашивают нас, как нам удобнее, а вытворяют всё, что левой ноге захотелось. А тут ещё и у стены не всё вышло гладко…