Осмелься или беги (СИ) - Сорокина Дарья. Страница 2

— Рыбка, мне тут нашептали, что ты у нас еще не плавала ни с кем, — Кевин смачно облизал мне шею, и я отшатнулась в отвращении, чувствуя на себя влажную метку, отдающую дешевым алкоголем. Только парень рывком вернул меня обратно.

Умоляла его отпустить. Даже расплакаться хотела, но ужас от происходящего не позволил и всхлипнуть. Когда же пальцы Кевина принялись долго возиться с пуговицей на моих джинсах, почувствовала, что он не мгновение ослабил хватку с досады. Кубарем нырнула под стойку с удочками. В последний момент успела отпрыгнуть, а вот на несостоявшегося насильника рыболовные снасти свалились с оглушительным грохотом и погребли под собой.

Рука Кевина торчала из-под новеньких удочек и не шевелилась.

Из всех номеров в справочнике я тогда, не задумываясь, ткнула в Тони. Он тут же откликнулся, и уже через пять минут успокаивал меня на подъездной дорожке к магазину.

— Я убила его, убила. Боже, я человека убила, ТОНИ!

— Хреново. Почему тогда не сказала привести лопату, Хиз?

Нервно рассмеялась и представила, как мы вдвоем закапываем ублюдка Кевина.

— Стой тут, сейчас гляну на твоего жмурика.

Он почти сразу же вернулся, разминая правую руку.

— Жив он. Храпел под горой удочек. Я ему доброе утро пожелал, а то он легко отделался за то, что лапал мою сестричку.

Сначала, когда поняла, что Тони врезал младшему Хатчету у меня за спиной словно боинг примотали, но услышав "сестричка", вместе с ним рухнула в воды Атлантики.

— Пойдем, отвезу тебя домой, Хиз.

Сидя на пассажирском кресле, долго теребила ремень безопасности, пока не выдохнула:

— Я совсем непривлекательная?

— М? — Тони даже затормозил перед поворотом на нашу улицу. — Тебя только что чуть не трахнул капитан футбольной команды. Так что ты сейчас где-то на уровни чирлидерш, только с мозгами.

— По пьяни. Думаешь, по-трезвому он бы подошел и позвал на чашечку кофе? — возможность плакать очень не вовремя вернулась ко мне.

— Ну я, конечно, не капитан футбольной команды, но хочешь я тебя приглашу на кофе? — растеряно предложил парень.

— Нет… Лучше поцелуй меня, Тони. Я же девушка?

Любовь делает из людей конченых идиотов. Идиотов с отличной памятью на все, что связано с объектом обожания. Я помню почти каждый наш разговор, каждую случайно брошенную фразу, в которой искала скрытый смысл и надежду на взаимность. И, конечно, я запомнила тот поцелуй. Растерянность на лице Энтони сменилась удивлением. Он отстегнул ремень, перекинулся через коробку передач и на мгновение замер, глядя в мои заплаканные глаза.

Это сейчас я понимаю, что поцелуй был из жалости, и та долгожданная ласка оказалась для меня невыносимо горькой, потому что стала первой и единственной. Тони целовал меня слишком нежно и осторожно, а я нетерпеливо ускоряла его, боясь, что не успею получить по максимуму от этого момента, знала, что он вот-вот отстранится, и все будет кончено. Нашей многолетней дружбе придет конец, потому что целовать сестричку неправильно. Пусть и названную.

Чертова память. Мои ноздри до сих пор щекочет запах яблочного освежителя воздуха для салона, смешанный с запахом Тони. Кондиционер для белья, дезодорант, аромат его тела. Все чувства стали острее, даже розовато-оранжевый свет заходящего солнца превратился в нестерпимо яркое сияние, ослепившее меня и заставляющее закрыть глаза. Но я не хотела их закрывать. Должна была насмотреться, запечатлеть тот миг. Я люблю! Люблю его! Мое сердце кричало об этом, а руки пытались прижать Энтони ближе, чтобы ощутить его крепкую грудь своей, передать этот безумный импульс, заразить им парня. Пальцы жадно перебирали золотистые пряди, удивительно мягкие на ощупь. Второй рукой забралась ему под футболку и коснулась твердого живота, такого горячего, что собственная кожа показалась мне ледяной. Отогреться, впитать это тепло, стать кем-то большим чем девочкой по соседству. На какую-то долю секунды даже поверила, что у меня получится. Но моя холодная ладонь подействовала на Тони отрезвляюще. Он резко убрал руку и, все еще не отрываясь от моих губ, пробормотал:

— И чего это ты задумала, Хиз?

— Хочу тебя, — томно выдохнула даже не задумываясь, и парень рассмеялся.

Это было не зло или с издевкой. Тони на такое неспособен. Тот смех был защитной реакцией в повисшей в салоне атмосфере неловкости.

— Хизер. Хизер, — он повторял мое имя тоном учителя, уличившего студентку в списывании.

Молчала, стараясь снова не расплакаться и сохранить лицо. Не хватало еще одного жалостливого взгляда.

— Кое у кого сегодня потрясение. Тебя чуть не изнасиловали, и ты чудом спаслась. Это выброс гормонов. Давай не будем сейчас пороть горячку, окей?

— Это не горячка, Тони! Разве, ты не понимаешь?

Он нахмурился, а глаза из ласковых светло карих стали непроницаемо темными.

— Гектор мне голову оторвет, если я тебя хоть пальцем трону.

— Значит, все дело только в моем старшем брате? Я поговорю с ним. Я же не маленькая девочка, в самом деле, он поймет, — тараторила, цепляясь за любую надежду, не понимая, что Энтони всего лишь не может послать меня открытым текстом.

— Давай обсудим это завтра, Хиз. Уверен, утром ты проснешься и с ужасом осознаешь, что чуть не переспала с придурком из дома напротив.

Обещанное завтра не наступило. Мы не общались почти месяц после того случая. Здоровались на бегу, когда Тони рывком срывался на своем пикапе с подъездной дороги, разбрасывая колесами гравий в разные стороны.

Потом я наврала Гектору, что у меня появился парень и даже стала пропадать по вечерам, правда, в городской библиотеке. Мама с папой не могли нарадоваться на мои успехи по предметам, а Энтони перестал шарахаться и вскоре все вернулось на прежние рельсы.

Так какого черта он заставляет меня снова пережить ту секундную эйфорию, за которую я расплачивалась весь этот год? Притворялась, что все в порядке. Стала отличницей. Подыгрывала, строила из себя ту самую младшую сестричку, лишь бы быть с ним рядом.

— Хи-зер, — он помахал рукой у меня перед лицом.

— А?

— Помнишь подработку у Хатчетов, говорю?

— Хотелось бы забыть.

Тони наградил меня своим фирменным смешком, и в груди снова зазвенело. Голосок надежды, который старательно душила в себе, оживился и напомнил об обещанном разговоре. Вдруг, именно сейчас парень решил обсудить тот поцелуй и наши чувства?

— Будешь моей Бонни'?

— Что? — у меня словно из груди воздух выбили. Еще бы! Энтони буквально процитировал популярное признание в любви на День святого Валентина.

— Ну Бонни и Клайд. Два гангстера из Техаса. Ну или, если тебе привычнее, Бетмен и Робин. Черный плащ и Зигзаг Маккряк? — Он сложил ладони, изображая пистолет.

— Ой, да заткнись ты, — смеясь, толкнула его под ребро. — Я знаю, кто такие Бонни и Клайд. Хочешь грабануть Хатчетов?

— В точку! Они же тебе не заплатили за последний месяц?

Вот такие мелочи напоминают мне, почему так сильно запала на соседского мальчишку, теперь уже мужчину. Его шуточки и безумные импульсивные идеи. Или он не шутит?

— Нет не заплатили. Погоди, ты на полном серьезе?

— Да. Обещай, что поможешь и никому не расскажешь?

Тогда я бездумно ответила да, не зная, что эта кривая дорожка выведет меня к другому человеку, а после мы все окажемся в западне, устроенной организаторами DARE.

Придурок, Тони. Глупая я и мерзавец с гребанной фарой.

— Откуда ты знаешь мое имя? — во рту пересохло, и я кожей ощутила, как губы незнакомца искривила улыбка.

Его рука легла мне на талию, а затем спустилась чуть ниже к задравшейся толстовке.

Затаила дыхание, боясь сделать лишний вдох или неловкое движение. А еще думала, не пора ли начинать кричать о помощи. Но этот темный силуэт обещал подарить такую нужную мне фару за честный ответ. А я не хочу выпасть из DARE!

Раздался щелчок на поясе.