Витрина кукол. Королева (СИ) - Австрийская Анна. Страница 2
Принцесса Би заряжала своей улыбкой всех вокруг. Видимо потому, что ее образ мне навеял первый день весны. Само солнышко помогало мне шить эту куклу, пропитывая нити своим теплом и светом.
Вторым героем маленького театра стал Бо. Его костюм-перчатка был создан в лоскутной технике из ярких красных, синих и зеленых треугольников. Дружок принцессы мне приснился, через несколько дней.
Добрый шарманщик на ходу импровизировал новую сказку, стараясь играть свою мелодию. Я щелкнула пальчиками, и куклы ожили, сразу вступаю в игру.
Вся местная ребятня сбежалась посмотреть на новое представление старого шарманщика.
После спектакля он поднес мне серебряную монету. Я долго отнекивалась, не желая забирать чужой ужин, но шарманщик гордо возвестил, что любой труд должен быть оплачен, а тем более мой. Ведь я не просто сшила кукол, а создала моменты радости и смеха, для многих детей и взрослых.
У меня оставались еще три куклы, которые я планировала продать, но судьба решила иначе.
Сразу после представления я заметила маленькую чумазую девочку, которая рассматривала красавицу Луизу. Папковая кукла (кукла из папье-маше) с длинными косами из тонких шнурков была скромна и печальна. Ее тонкое серое платьице было украшено ярко-красной латкой, прямо, как наряд самой девочки.
— Эй, иди сюда, — позвала я малышку к себе.
Преодолев страх, девочка приблизилась, не сводя своих глазок с Луизы. В этих глазках светилось восхищение и любовь.
— Как тебя зовут? — спросила я с улыбкой.
— Лиззи, — тихо ответила.
— Тебе понравилась моя кукла?
— Да, очень…
— Держи, — подарила я свою скромницу.
— Это мне? Правда? — не верила своей радости малышка.
— Да, тебе.
— А как ее зовут?
— Луиза, — улыбнулась я.
Девочку аккуратно, чтобы не помять, прижала куколку к себе. Удивительно, но мне показалось, что Луиза улыбнулась.
Булочник, за медяк, купил у меня бумажную куколку с тремя нарядами. Как оказалось его дочь коллекционирует бумажных кукол. Он же обещал рассказать обо мне дочери и ее подругам.
Последнюю куколку — лошадку из глины, у меня купил за два медяка, конюх. Он посчитал ее отличным оберегом для своей конюшни.
Так, за пять куколок я выручила серебрушку и два медяка. Таких монет мне бы хватило на неплохой ужин в таверне или новую корзинку, для овощей.
— Ох, Ида. Так никогда не сможешь заработать, — по-доброму журила меня Валентина, — ты же продешевила.
— Но я не могу назначить цену за друзей, — оправдывалась я. Тем более у этих людей не было возможности дать мне больше…
Да, брать деньги за кукол было сложно с бедняков. С богачами, которые предлагали монеты сами, я не церемонилась.
На рынок я ходила еще несколько раз, а потом начали ходить уже ко мне домой. Дочка пекаря, раз в неделю заказывала у меня новый наряд для одной из своих кукол.
Через два года, я превратила первый этаж своего домика в торговую лавку. Пока я мастерила кукол, Валентина торговалась с покупателями.
Надо отметить, что дела у нас шли ровно, и денег хватало и на ужин, и на одежду. Пока однажды мимо не проезжал белый маг. Он заглянул ко мне желая прикупить подарок дочери, но скупил много всего. Именно он и поведал мне, что кукла, это не только игрушка, но и отличный атрибут для магических ритуалов. Колдовские куколки использовали для представления человека и наложения на него чар, так же кукол заговаривали, превращая в амулеты, и еще многое другое.
Магии меня никто не учил, поэтому многое из того, что говорил маг, я не поняла. В подарок, за мои удачные творения, он оставил мне книгу по белой магии и сделал заказ на обрядовые куклы, обещая приехать за ним через месяц.
Я очень старалась, выполняла все в точности так, как было описано в книге, и была вознаграждена. Маг заплатил мне золотом, более чем щедро. Попутно он оставил новый заказ.
Вот теперь я поняла суть коммерческой жилки. Вместе с моим профессионализмом росли и амбиции. Заказы от магов сыпались на меня, словно из рога изобилия. Моя популярность набирала обороты, и в двадцать пять лет я получила заказ от самого короля.
В этом и заключалось второе «НО». Я хотела не просто дом и не просто магазин, а шикарный дом с бутиком в собственность. Снимать помещения было не по мне, я хотела только свое.
На этот дом я долго копила. Раньше здесь располагалось модное ателье известной модельерши Зизи Классон.
Стоило только взглянуть на большую стеклянную витрину, как я поняла, что этот дом должен быть моим. Разузнать кому он принадлежит не составило особого труда. Высокое здание, в два этажа, из дымчато-серого камня принадлежало семье Валенсис, близким родственникам короля.
Поверенный семьи Валенсис был крайне удивлен моим желанием приобрести собственность, которая не продавалась.
— Сколько? — задала я единственный вопрос.
— Очень дорого, — усмехнулся гнусный старикан.
— Я понимаю, что не дешево, — улыбнулась я, изображая вежливый оскал.
— Я должен посоветоваться со своим начальством, — быстро стушевался поверенный.
— Советуйтесь, — разрешила я, — надеюсь через неделю услышать ваш положительный ответ.
Через неделю. Когда поверенный не появился на моем пороге, я переступила через свою гордость и направилась к нему сама.
Старик встретил меня довольной ехидной улыбкой, и после приветствия передал мне чек центрального банка Некрополиса. В графе «сумма» стояла баснословная цифра, которая совершенно не была объективной, а именно пятьдесят тысяч золотых.
На эти деньги я могла спокойно построить три таких дома, но… но я желала именно этот.
Чтож… на моем счету около сорока тысяч уже собрано, и открытый лимит займа двадцать тысяч. Хватает!
— Прошу перо, — довольно улыбнулась я, чем смутила поверенного.
Красивое золотое перо оставило фирменный росчерк Иды Далас.
— Прошу освободить мою собственность к полудню третьего дня, — твердо сказала я и удалилась.
Еще месяц я делала ремонт в своем новом доме, и продавала старый. За покрытие долгов банку пришлось продать мою любимую красавицу Корнелию. На нее давно положила глаз Мария Самит, магиня из белых.
Корнелия — будуарная кукла. Кукла — аксессуар, предназначенная для привлечения внимания взрослой дамы, нежели ребенка. Над ней я трудилась семь месяцев. Тонкий фарфор, настоящие белокурые волосы, наряд от мадам Зизи и венок из постоянно-живых цветов. Корнелию я оживила сразу, и пообещала не продавать тому, кто не понравится маленькой леди. Мария Самит не нравилась мне, поэтому долгое время я ей отказывала. Корнелия же была совсем не против столь богатой компании. Цену Корнелия назначила сама. Магиня Самит и не думала торговаться…
Этой суммы мне хватило не только на возврат долга, но и на шикарный ремонт.
Бедный дизайнер и подрядчик потратили немало времени и своего таланта, пока воплотили то, что я видела в своем воображении. Но и вознаграждены за свои неудобства они были более чем достойно. Зато теперь, черная мраморная лестница, всегда начищенная до блеска могла сравниться разве что с дворцовой. Обрамляли сие великолепие кованые перила — розы. Они делались кузнецом, по моему личному эскизу. Этой лестнице я уделила очень много внимания, потому что она не только служила средством спуска или подъема. Но и соединяла для меня два абсолютно разных мира: свет и тьму.
«Светом» я называла жилой этаж. Там все было пропитано уютом и особым неповторимым теплом. Дизайн второго этажа полностью создавала Валентина. Она, когда увидела мои фантазии в бутике, наотрез запретила заниматься жилыми комнатами, коротко бросив, что: «Жить в подобном мраке, можно только после смерти!». Я особо не спорила, потому что вкус и любовь к домашнему очагу у этой женщины были в крови. «Свет» заключал в себе только теплые тона, пропитанные ярким солнцем, голубым небом, свежей зеленью и лесом.
— Идочка, — с улыбкой встретила меня Валентина, — садись скорее завтракать. Совсем исхудала, девочка.