Все неправильно или любовь мага (СИ) - Австрийская Анна. Страница 5

— Ээээ… нет! А с какой целью прекрасная особа интересуется? Хотите меня соблазнить?

— Нет, — покачала я головой.

— Жаль… — тихо буркнул мужчина, но я предпочла пропустить этот комментарий мимо ушей.

— А любимая девушка у вас есть?

— Есть та, которая нравится…

— Тогда извинитесь перед ней за меня, — подмигнула я оборотню, надевая перчатки.

— За что? — только и успел спросить Борвис. Потому что в следующий миг я схватила ножницы и начала кромсать остатки формы оборотня.

При этом я старалась не смотреть на Борвиса и не краснеть.

— Ммм… Не то чтобы я жалуюсь, но… Калина, может нам стоит познакомиться поближе?

— Куда уж ближе? — усмехнулась я.

Разрезав одежду, я смогла лицезреть все ужасы ранений Борвиса. Во-первых, сильное мускулистое тело было изранено. Множество кровоподтеков, царапин и ссадин. Но было еще несколько глубоких порезов, а в одном из них — на груди, виднелся черный инородный предмет — осколок, по всей видимости.

— Ты в порядке? — спросил меня мужчина.

— А?.. Да… Сейчас выдохну и приступим.

Я отвернулась от пациента, зажмурила глаза и несколько раз глубоко вздохнула. «Глаза бояться, а руки делают» — напомнила я себе пословицу и вернулась к своему заданию.

— Если будет неприятно — терпи! — командовала я. — Если будет жечь — шипи. Если будет больно — кричи! НО, кричать не советую…

— Почему?

— Я могу испугаться и сделать что-то непоправимое… — честно предупредила я.

— Это обнадеживает, — скептически заметил мужчина.

— Я рада… Итак, приступим. Ты оборотень…

— Верное замечание!

— Значит твои раны заживут быстро, нужно им только немного помочь. Начнем с простого — промоем твои раны.

Я диктовала сама себе действия, надеясь, что так смогу не совершить ошибку.

Изотоническим раствором я промыла все царапины, ссадины и порезы. Ватных тампонов я извела массу, зато была уверена, что смыла всю возможную заразу. Украдкой посматривая на своего пациента, я удивлялась его выдержке. Мужчина стойко терпел, лишь изредка до хруста сжимая челюсть.

— А теперь, я лучше позову врачевателей, — решила я не рисковать и не вытаскивать осколки самостоятельно.

— Что? А ты тогда кто? — не понял оборотень.

— Я… студентка, — доложила я, не вдаваясь в подробности.

— Хм… Экзамен сдала? — усмехнулся Борвис.

— Теоретический на пятерку, — гордо хвасталась я.

— Тогда, не нужно никого звать. Как ты заметила, я оборотень и заживет на мне все быстро. А ты хоть руку набьешь.

— Но… тут шить придется. Раны глубокие и…

— Шей! — разрешил оборотень.

— Послушайте, я, конечно, стараюсь хорошо учится, но никогда ничего подобного не делала. Более того, шить я с детства ненавижу. У меня не стежки, а сплошные узлы выходят.

— Насколько я знаю, узелки должны быть…

— Но…

— Калина, смелее. Я же не кисейная барышня, меня шрамы не страшат. Говорят, что они украшают мужчину.

— Угу, — скептически фыркнула я, — только вот…

— Смелее, Калина!

— Ладно… Я только позову врачевателя для консультации.

Красавец — врач, который продолжал обхаживать Дуняшу под предлогом помощи больному, внимательно выслушал меня, похвалил за правильные выводы и благословил на операцию.

— Но… может быть лучше вам? Из меня швея неважная.

— Милая девушка, в экстренной ситуации вам будет не до красоты. И поверьте, ровность шва окажется самым незначительным…

Я боялась сделать что-то неправильно, ведь это была моя первая реальная операция.

— Но… — снова попыталась возразить я, но врачеватель строго заявил, чтобы я шла помогать больному.

— Хотя бы проверьте рану на осколки.

— Хорошо, как все вычистишь, позовешь, — согласился вампир.

Я, конечно, понимала, что Дуне достался пациент сложнее — человек, но от этого лично мне легче не становилось.

По пути к пациенту, я взяла недостающие материалы: несколько пинцетов, разных размеров, колющую изогнутую иглу, кетгутовый шовный материал и местную анестезию в виде геля. Колоть оборотням лекарства было бесполезно — оно быстро перегорало. Были, естественно, специальные препараты, но я их не знала. Зато знала, что подобные операции оборотни, вампиры и демоны переносили часто без обезболивания.

— Ну что? Будем практиковаться с ниткой и иголкой? — встретил меня улыбкой Борвис. Он, естественно, слышал наш разговор с вампиром, так как тканевые ширмы звукоизоляцией не отличаются.

— Я постараюсь сделать все красиво, — поджало я губы.

— Верю! — изобразил серьезность мужчина, но в глазах его плясали смешинки.

Я даже поразилась стойкости этого офицера. Ему плохо, ему больно… с помощницей (в виде меня) не повезло. А он не унывает… Даже наоборот, он добр и весел. Поэтому я не имела права напортачить. И тут меня озарило: дело ведь не в экзамене и не в оценке! Я должна помогать тому, кто попал в беду. На то я и помощник. Не стану же я только своего работодателя спасать… А в жизни может всякое произойти…

Я быстро разложила инструменты в удобном порядке, сменила перчатки и приступила к работе.

— Итак, обезболить совсем я не смогу, — рассказывала я пациенту свои действия, — но попробую местную анестезию. Эффект короткий, но я постараюсь успеть сделать основные манипуляции.

— Я могу потерпеть…

— Верю, но я не садист. Если есть возможность хоть немного ослабить боль, я это сделаю. Аллергия есть на анальгетики?

— Нет, — покачал головой оборотень.

— Отлично! Начнем… — сказала я вслух, а мысленно добавила: «помогите мне Святила».

Спрей я распылила вокруг самой большой и глубокой раны. Из нее торчал кусок пластика. Досчитав до десяти (давая анестезии подействовать) я принялась извлекать из раны все инородные материалы. К счастью их оказалось всего два: большой кусок пластика неправильной формы и маленький металлический огрызок. Следом я промыла рану антисептиком. Борвис все это время молчал и наблюдал за мной.

— Больно? — спросила я.

Сама не знаю, зачем это сделала, ведь сама прекрасно знала ответ.

— Нет, — соврал оборотень и снова подарил мне улыбку.

Первую свою рану я показала вампиру-врачевателю и, получив похвалу за отличную работу, приступила к шитью. Картинка из учебника с нужным швом сама возникла в голове. Вдела кетгут в иглу, искупала их в изотоническом растворе, и положила ближе ножницы.

— Постарайтесь не двигаться, пожалуйста, — обратилась я к оборотню, решившись сделать первый шов.

Аккуратно сжала концы раны с двух сторон и сделала первый стежок, примерно в центре длины пореза. Именно этот стежок оказался самым сложным. Остальные уже делать было проще. Я старалась из всех сил делать красивые ровные швы, одинакового размера и степенью натяжения нити, чтобы шрам, который непременно останется, не был уродливым. Итого на первой ране я сделала семь швов. Закрепив последний узелок сбоку от раны, я облегченно выдохнула.

— Уже все? — удивился Борвис.

— С первой раной почти покончено, — кивнула я.

— Я восхищен… Калина, у вас золотые руки.

— Обменяемся любезностями позже, — кисло улыбнулась я, продолжая оказание первой помощи.

Шов я щедро обработала антисептиком, после чего спрятала его под марлевую повязку, которую закрепила пластырем.

Две оставшиеся раны показались мне проще. На одну я наложила три шва, а на третью вообще двумя обошлась. Каждую из них так же спрятала повязками.

Оборотень все это время молчал, ничем не выдавая своих мучений.

— Ну вот и все, — выдохнула я.

— Спасибо, Калина! — искренне поблагодарил меня Борвис.

— Это вам спасибо, — улыбнулась я, — мне достался очень терпеливый и понимающий пациент.

— А мне прекрасный врачеватель!

— До свидания, — попрощалась я с пациентом и хотела уже идти вон из палаты, но была остановлена.

— Калина… надеюсь, что у нас состоится это свидание, до которого ты прощаешься.

Я удивленно таращилась на оборотня, не зная, что ответить.