Корсар (СИ) - Манило Лина. Страница 19

— Поехали кататься? — вдруг предлагает. — Потому что, если останемся здесь ещё хоть на чуть-чуть, случится беда.

— Просто кататься?

— Можем не просто, можем задом наперёд, — усмехается и целует забинтованную ладонь. Так естественно и просто, словно именно это и должен был сделать, а у меня сердце в ушах стучит африканским барабаном и ноги ватные. — Собирайся.

Легко подпимается на ноги, а я снова подчиняюсь, словно рядом с Роджером теряю волю, захваченная его уверенность в каждом своём действии на каком-то молекулярном уровне.

— А можно будет твоим мотоциклом немного поуправлять? — спрашиваю, набравшись смелости, когда выходим из дома, а свежий ночной воздух хоть немного мысли в порядок помогает привести. — Давно мечтала.

— Слышала, что доктор говорил? — Сводит брови к переносице, хмурится, но улыбка так и рвётся на волю. Она у него красивая очень, так бы и любовалась. — Руки перенапрягать нельзя, а чоппер — тяжёлый товарищ, потому сначала вылечимся, потом будем его мучить. Договорились?

Это его “вылечимся” попадает прямиком в сердце, заставляя верить, что я ему действительно небезразлична. На языке вертятся вопросы о жене, детях, прошлом, которое наверняка полно событиями, но не могу себе позволить такой вольности. Не тогда, когда вообще не пойми что происходит между нами.

И есть ли на самом деле возможность этого “мы”?

Закрываю дверь на замок, хотя это и кажется смешным, когда в двух окнах зияют провалы, но мне нужны простые машинальные действия, которые хоть как-то смогут помочь не свихнуться от всего, что происходит в последнее время.

— Садись, принцесса, — говорит, указывая рукой на свой мотоцикл, который и правда огромен. Я такие видела только в кино или рекламных роликах, а тут вживую. Красота! — Не против в одно место со мной заехать? Обещаю, там тебя никто не обидит.

Паника бьёт в голову, потому что на мне самые обычные джинсы, чёрная футболка, которой уже лет двести, наверное, ветровка, что делает меня похожей на мальчика, ни грамма косметики на лице… В какое такое место он хочет меня отвезти?

— Может быть, просто покатаемся? И вообще... тебя же дома наверняка ждут.

Намекаю на жену, но спросить об этом напрямую не решаюсь. Всё-таки я трусиха, но именно в этот момент боюсь узнать правду.

— Ты боишься, что ли? — усмехается и становится совсем близко. Настолько, что ощущаю терпкий аромат его туалетной воды с лёгким оттенком цитрусовых. К нему примешивается запах бензина, табака и нагретой на солнце кожи. С ума сойти можно, или в обморок упасть. — И никто меня нигде не ждёт, не выдумывай.

— Нет, ты что? Не боюсь я ничего, но можно просто покататься…

— Упёртая какая, — проводит рукой по моим волосам, а я замираю, потому что, обычно, в такие моменты люди целуются. Паника скручивает внутренности в тугой узел, и я задерживаю дыхание. У меня совсем небольшой опыт в общении с мужчинами, но кое-что всё-таки понимаю в этой жизни. — Главное, чтобы ты меня не боялась.

Отрицательно машу головой, а Роджер отходит в сторону и к мотоциклу направляется. Поворачивается ко мне спиной, а я невольно засматриваюсь на широкие плечи, тонкую талию, крепкие ноги. Он похож на пловца или человека, который довольно много времени проводит в спортзале.

— Запрыгивай, не бойся, обижать девушек в списке моих дел на сегодня не значится.

И я иду к нему, потому что не хочу оставаться одна. Без него быть не хочу.

12. Роджер

— Можно хотя бы вперёд сесть? — спрашивает, а на губах улыбка лукавая играет. — Если самой повести нельзя.

Разве что на месте не прыгает от предвкушения, а у меня харя треснет, наверное, от улыбки.

— Замётано, — киваю, а Ева бодро запрыгивает на сидение, даже без моей помощи, хоть и морщится слегка, думая, что я не вижу, когда за грипсы* руками забинтованными хватается.

Что она делает со мной? Жилы на кулак наматывает, не иначе. Прямо уплываю, стоит ей только рядом оказаться. И ведь умом понимаю, что нельзя злоупотреблять, чтобы выбраться суметь, пока по макушку не засосало, а всё равно продолжаю поводы и причины искать хоть немного растянуть удовольствие. Как героиновый наркоман, мучаюсь, но приход ловлю, каждой дозе радуясь.

Когда руки кладу поверх её ладошек, а стройное тело в опасной близости от моего, закрываю глаза, чтобы нервы успокоить. Её огненно-красные пряди пахнут ландышами. Такой простой аромат, а как голову кружит, с ума сойти можно. Чуть наклоняюсь вперёд, почти носом касаюсь шелковистых густых волос, спадающих ниже лопаток, и от этого почти задыхаюсь. Поцеловать бы её, прямо в солнечный затылок, закрыть глаза и унестись туда, где живёт счастье. Оно же где-то должно обитать, правильно?

Завожу мотор, включаю музыку, чтобы мысли лишние в голову не лезли, а Ева радостно взвизгивает, когда мотоцикл с рёвом с места срывается. Втягиваю живот, задерживаю дыхание, чтобы ненароком к ней корпусом не прислониться. Потому что, кажется, почувствую тепло её кожи даже сквозь слои одежды, и тогда никто ответить не сможет, каким боком повернётся наше путешествие.

Башка забита мыслями разной степени бредовости, но руки знают, что делать. Я с двенадцати лет за рулём: в равной степени неплохо управляю как велосипедом так и КАМАЗом, но лучшим способом расслабиться и найти для себя гармонию считаю прокатиться на мотоцикле по ночному городу, лавируя по узким улочкам и мчась по широким магистралям. Правда, когда Ева так близко, дико жалею, что не кручу сейчас баранку автомобиля. Так было бы безопаснее.

Очень давно, когда жизнь ткнула меня носом в моё же собственное дерьмо, снова тряхнула, перевернув всё с ног на голову, перед выбором поставила, я задумался, чем хочу заниматься в жизни. И оказалось, что ничего кроме как бить морды, крутить гайки и вертеть руль из стороны в сторону не умею. В итоге стал учить молодёжь управлять железными конями, стальными гробами и прочим транспортом, чему был безмерно счастлив, потому что нашёл себя и своё место в жизни. До кучи открыли с Викингом пару авто- и мотомастерских, а в последствии организовали с Карлом "Петли и узлы", правда белобрысый параноик старается не отсвечивать, ну а мне светиться не зазорно, меня и так все знают. От кого мне прятаться? Разве что от собственной совести.

Рядом всегда были Карл и верный Витёк, успевший за годы стать Викингом, потому моё извечное внутреннее стылое одиночество, сковывающее чувства ледяным панцирем, почти не мешало жить. И вот, со временем нашлись и другие люди, которым оказался нужен, а я почти оттаял, стал даже казаться нормальным. Все проблемы, боль прошлого и жажду мести запихнул на самую дальнюю полку сознания, лишь иногда доставая на свет, отряхивая от пыли, чтобы не забыть, кто я есть на самом деле и почему таким стал.

И вдруг появилась Ева, пахнущая солнцем и луговыми травами, пропитанная весенними ветрами и майскими грозами, с глазами, наполненными тоской, и мне на миг показалось, что могу стать другим и забыть всё то, что на дно утягивает, когда грудную клетку вскрыть готов, чтобы лихорадочно стучащее сердце вырвать.

— Ты так и не сказал, куда мы едем! — Поворачивает ко мне голову, а ветер развевает рыжие волосы, и те пламенеют вокруг огненным ореолом. Смотрит на меня, а в глазах ни капли страха, только решимость и сила, которой не должно быть у девушки её возраста. — Точно не в лес?

Смеюсь, отрицательно машу головой, стараясь поменьше смотреть на неё, за дорогой слежу, чтобы в кювет не выехать. За тридцать лет ни разу не попал даже в незначительную аварию, и ломать устоявшиеся законы не хочется. Но как же сложно устоять рядом с ней, и не впитывать её образ каждой порой.

Ей девятнадцать, девятнадцать, чёрт возьми, а тебе сорок два. Запомнил? Повтори. Пару раз повтори, чтобы как азбуку помнил, назубок.

Противный внутренний голос долбит по нервам, призывает одуматься, не творить херни, пока ситуация не накалилась до предела, а последствия слабости не утащили за черту.