Корсар (СИ) - Манило Лина. Страница 34

— Ева, я не знаю, что там и как, но если он жив, с ним всё будет хорошо. Я тебе обещаю.

Молчу о том, что сперва хребет ему сломаю, если до этого раньше никто не додумался, а потом уже всё точно будет хорошо.

Ева лихорадочно кивает, становится на носочки, целует в губы — быстрым, стремительным поцелуем, — и бежит в коридор.

— Поехали! — кричит оттуда, гремя чем-то. Чертыхается, что-то роняет, а я направляюсь следом.

— А ты куда собралась, позволь поинтересоваться?

Слежу за тем, как она надевает свои конверсы, тянется за ветровкой и всё это так торопливо, словно конец света не за горами.

— За Артёмом, — говорит, переводя на меня удивлённый взгляд. — Его же нашли, я поеду с тобой.

Ах, ты же моя золотая девочка. К Карлу собралась, чистая душа.

— Нет уж, никуда ты не поедешь, и это не обсуждается.

— Роджер, но сейчас не время играть в строгого повелителя. Ты же не обязан с ним возиться. Он мой брат, потому я должна там быть.

— Ага, конечно, размечталась. — Подхожу к ней, беру за руки и сжимаю запястья, стараясь не затронуть порезы, повязку на которых давно уже нужно было сменить. — Послушай меня внимательно, я второй раз повторять не буду: туда, куда я сейчас поеду, таким хорошеньким и смелым девочкам как ты не место. Поверь мне на слово. Я быстро, а тебя к себе завезу, потому что здесь не оставлю.

— Но я должна…

— Ничего ты никому не должна, поняла? Так что не спорь со мной, сама же знаешь, что бесполезно.

— Ты тиран, — усмехается и отходит в сторону. — Ладно, поехали уже хоть куда-нибудь, потому что сейчас взорвусь от волнения.

Оставив Еву в своей квартире и вручив ноутбук, чтобы не скучала, еду к гаражному кооперативу, где ждёт Карл. И Артём, надеюсь, всё-таки живой и здоровый.

Телефон настойчиво трезвонит в кармане — кому-то явно неймётся. Подозреваю, что это — мой нетерпеливый светловолосый друг, но останавливаться и проверять верность теории нет желания. Быстрее доеду, быстрее успокоится.

В том, что Артём просрал “заработанные” деньги сомневаться не приходится, но потерянные баксы — не самая большая проблема. Надо выяснить, что за люди ему их одалживали и зачем так много? Кто в своём уме на такое пойдёт, если Артём этот — сущий пацан, нигде не работающий и живущий, по сути, за счёт сестры? Нет, что-то здесь нечисто, и узнать ответы намерен именно сегодня.

Съезжаю с пригорка, завидев стройные ряды гаражей, а в памяти возникают картинки долбанного прошлого, когда в одной из этих коробок мы с ребятами нашли труп девушки. Не самые радостные воспоминания, откровенно говоря. Да, я много дерьма в жизни совершил, но убивать женщин… это за гранью добра и зла.

Глушу мотор, отставляю мотоцикл возле одного из боксов и иду в самый конец широкой дорожки, где стоят гаражи Карла. Лучше на задумываться, что он в них прячет, на самом деле. О некоторых вещах лучше даже не догадываться, крепче нервы будут.

Чем ближе к цели, тем слышнее голоса и звуки какой-то возни, вскрики. Ускоряю шаг, потому что слишком хорошо знаю: ребята Карла бываю удивительно жестоки и изобретательны. Меньше всего хочется, чтобы по моей вине с пацаном случилась ещё большая неприятность, чем та, в которую уже вляпаться по своей дури успел.

— Роджер, — говорит Карл, первым завидев меня. — Наконец-то.

Он стоит возле входа в один из гаражей, из которого во тьму улицы льётся яркий свет, рассматривает что-то на экране своего мобильного.

— Где пацан?

— Там, проходи.

Указывает кивком головы, а я делаю шаг в нужном направлении. Когда попадаю внутрь, яркий свет бьёт в глаз, ослепляет на короткий миг, потому не сразу получается сфокусироваться на происходящем внутри. Когда привыкаю, замечаю трёх парней, играющих в карты на перевёрнутой дном кверху бочке, а в самом углу, туго связанный по рукам и ногам толстой верёвкой лежит Артём, а рот заклеен куском серебристого скотча.

— Какого хрена тут творится? — вырывается у меня, потому что затравленный и мутный взгляд парнишки, устремлённый прямо на меня, бьёт по совести.

— Обычное дело, — флегматично замечает Карл, появившийся в гараже следом за мной. — Когда мои ребята нашли его, драться лез, угрозами сыпал, плевался даже. Вот они его и связали от греха подальше. Чтоб самим ненароком не разнервничаться.

— Сильно дёргался?

— Чуть почки Соколу не отбил, — хохочет один из игроков и потирает небритый подбородок. — Да, Сокол?

Упомянутый Сокол — парень лет двадцати пяти, облачённый в кожу, с хитрым взглядом и ленивой ухмылкой на тонких губах — кивает и даже поясницу потирает в доказательство.

Огибаю картёжников и подхожу к Артёму, который, завидев меня, начинает неистово дёргаться и пытаться вырваться. Протягиваю руку, чтобы отклеить скотч, но Карл останавливает:

— Я бы не советовал.

Поворачиваю голову и встречаюсь с напряжённым взглядом красноватых глаз.

— Почему?

— Он под наркотой, причём очень забористой. Ещё плюнет в тебя, или лягнёт. Оно тебе надо?

Под наркотой? Ещё лучше.

— Пошли покурим, — предлагает Карл и выходит из гаража.

Кидаю последний взгляд на Артёма, а тот всё буянит, мычит, но ему не вырваться — слишком крепки путы.

— Где вы его нашли? — спрашиваю, когда сигареты в наших пальцах тлеют, а молчание неприлично затягивается.

— В Радужном посёлке, в одном из притонов.

Чувствую, как лицо сводит судорогой, а кулаки сами собой сжимаются. Радужный посёлок знают многие. Там денно и нощно торгуют наркотой даже дети, а обычным людям мимо проходить опасно — никогда не знаешь, на какого урода нарвёшься.

— Мать его…

— Да мать там уже вряд ли поможет, — хмыкает Карл, — пропал мальчик. Сам знаешь, каким там дерьмом торгуют, от таких зависимостей почти не избавляются.

Хочется материться и крушить всё на свете, но сдерживаюсь, потому что нужно срочно что-то делать. Придумать бы ещё, что именно.

— Он имеет какое-то отношение к той девочке? — спрашивает Карл и закуривает вторую сигарету. В красных сполохах огонька зажигалки, сквозь завесу табачного дыма, он кажется особенно худым и зловещим.

— Это её брат.

— Не повезло крошке…

Киваю, делая глубокую затяжку, а желание напиться в хлам, до беспамятства и умопомрачения ширится и растёт. От перспективы рассказать об этом Еве подташнивает, потому что о таком говорить — всё равно, что без ножа резать.

— Слушай, — говорит Карл и хлопает себя ладонью по лбу. — Викинг!

Не сразу понимаю, к чему он клонит, а когда доходит наконец, чувствую, как внутри трещит и крошится каменная плита.

После того, как от передоза погиб сын Викинга, он сначала закопался с башкой в своём горе, но выбрался и открыл несколько нарколечебниц. Говорили, что с пациентами там творят настоящие чудеса, используя какие-то передовые технологии. Мы с Карлом никогда в это не вникали, но слава об этих клиниках росла с каждым годом.

Собственно, начхать, если в этих клиниках привязывают голой жопой у оголённым проводам или запирают нариков в сыром подвале. Если это помогает, будем пытаться. Иногда цель оправдывает любые средства.

— Если там мальцу не помогут, то проще уж пристрелить, — изрекает Карл и выбрасывает в кусты окурок. — Сестра поплачет, да потом вздохнёт спокойно.

— У тебя так всё просто, Карлуша. Пристрелил, голову открутил, в лесу закопал...

— Да шучу я, не заводись, — ухмыляется Карл и делает шаг к гаражу, где в углу так и валяется Артём. — Нужен он мне больно, стрелять в него. Патронов жаль. Но, в общем, сам знаешь, что наркоман — человек конченый, потому радость, если загнётся. Но мы его полечим, чего уж. Вдруг полегчает?

Сплёвываю на землю, злясь на самого себя и всю эту ситуацию, и иду за Карлом. Тот, не теряя времени, набирает номер Викинга и споро договаривается о госпитализации пациента.

— Так, парни, игра окончена. — Карл сгребает в кучу карты, выбрасывает их в угол и те разлетаются по воздуху, красиво пикируя на цементный пол. — Грузите его в машину, поедем кое-куда.