И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix". Страница 13

— Ты сдаёшься? Так быстро?

— У меня ребёнок, Жан. Тебе не понять.

Иван скривился и его шумный выдох поглотили звуки музыки.

— Отец с тобой рассчитался? — передёрнул тему.

— Да. Мне на карточку поступили сто пятьдесят.

— Сто пятьдесят? А ещё…

— Ещё пятьдесят мы договорились по окончании всего. Но это уже от Кристины.

На красивом лице Беспалова появился налёт сомнения.

— Жан, мне кажется, будь её воля, она бы меня придушила, — улыбнулась девушка.

— Не обращай внимания. — Отвернулся он в сторону.

Парню и хотелось, и не хотелось убеждать Еву бороться и не отказываться от их общего будущего. В нём говорили, и почти что пубертатное упрямство, и одновременно какая-то зрелая мудрость. Первое кипело и бурлило, казалось бы, в силах сокрушить всё на своём пути, а вторая робко свербела и лениво вибрировала внутри, но, тем не менее, останавливала.

И, в конце концов, победила.

До окончания мелодии они дотанцевали молча, а когда пришло время ловить букет, Женевьева не пошла.

Однако за всё время праздника и к отцу Иван тоже не приблизился, а общался только с гостями и чисто по делам. Теперь уже своим делам. Беспалов-младший начал подумывать заняться тепловыми коммуникациями, но, разумеется, современными, наукоёмкими и технологичными. Поэтому выискивал, выспрашивал, подсчитывал, прикидывал и выяснял. Очень в этом деле помогало ему волшебное слово «Принстон». Он не раз и не два поблагодарил за это мать и Господа Бога.

А потом в какой-то определенный момент почувствовал усталость. Она навалилась сразу вся, как скопившаяся у преграды вода — только открой заслонку и хлынет. Ивану захотелось присесть, а ещё лучше — прилечь. Он обвёл усталым, блуждающим взглядом зал. Отец; мачеха; Кристина; Павел Сергеевич — владелец транспортного «РАТЭК», отец с ним начинал ещё в нулевые; Вера Захаровна — сестра Светочки; её муж — дирижёр какого-то там симфонического оркестра; лучшая подруга Кристины — Алла, кажется, Иван точно не помнил её имени; какие-то два знакомых отца из Германии, один из них родился и вырос где-то в степях Казахстана — все, абсолютно все чужие.

Даже образ Евы, порхающей всё так же между столиками и отдающей последние распоряжения, не вызывал ничего кроме сожаления. Иван уже будто попрощался с ней.

— Ты готова ехать домой? — остановил девушку у подножия лестницы.

— Эм-м, видишь ли, — убрала она свою «пружинку» от лица, — у меня Вовка сейчас у Лены, я должна сначала заехать за ним.

— Ну так позвони, пусть он сегодня у неё переночует.

— У неё Сергей против.

— Козёл, — скрипнул зубами Иван. — Но я должен проверить Ромашовых, чтобы они не разобрали дом по кирпичику, и не перетрахались там все.

— Жан! — округлила глаза девушка. — По-моему, ты их слишком опекаешь.

— Но съездить я всё равно должен. Кстати, у тебя нет таблетки от головы? Задрало терпеть. — Приложил он руку к макушке.

В подсобке Ева дала ему «Немисил», Иван опрокинул в себя раствор одним глотком, чмокнул девушку в губки и стремглав ринулся на выход.

Дом встретил его горящим светом во всех окнах. Без исключения. Только поэтому парень уже понял, что появился здесь совсем не напрасно.

Входная дверь была распахнута настежь, из неё лился коридорный свет, и раздавалась приглушенная музыка на весь безлюдный двор. Стены дома вибрировали от басов.

Прежде чем войти, Иван решил, что не лишним будет для начала немного подышать свежим воздухом и успокоиться, дабы не ворваться на этот «утренник», как волк — в избу с козлятами, и не «слопать» там всех «карапузиков». Идея с «тусой» ему не нравилась априори, поэтому ни о какой лояльности и снисхождении речь, разумеется, не шла. Даже если они сейчас там сидят, пьют чай и читают Набокова вслух, он найдёт к чему придраться. Всенепременно.

Подойдя к вольеру, Беспалов увидел, как верхом на разлёгшемся Тайсоне свернулась калачиком спящая Дрю.

— Внезапно, — улыбнулся Иван.

Пёс поднял голову и даже не шевельнул хвостом. Это всегда являлось верным признаком его сытости, но сейчас выглядело так, будто огромный зверь боится потревожить свою маленькую подружку.

— Жентельмен хренов, — умилился хозяин и, развернувшись, направился в дом.

От милой картинки симбиоза злейших врагов полегчало, а от «Нимесила» успела пройти голова.

Переступив порог, Беспалов заметил мелькнувшую в дверях фигурку и распущенные волосы не то Марго, не то Арины — на этот раз действительно не отличил. Девушка скрылась в доме, дверь за ней захлопнулась, музыка опять стала потише.

А в коридоре остался стоять какой-то «гопник». И что сразу не понравилось Ивану, на школьника этот «кент» ни как не тянул — был крупнее, выше, взрослее.

«А это что ещё за… акселерат», — поднялось небольшое негодование.

Глядя на вошедшего панибратским, глупым взглядом, «переросток» вставил в рот сигарету.

— Привет, — подмигнул Беспалову как своему и прикурил от зажигалки. — Проходи, не стесняйся, — выпустил богатую струю дыма в белый потолок.

Ваня почуял вкус крови — ему понравилось.

Не боксировал и не занимался в зале он довольно давно — отвлёк приезд Евы — поэтому привыкшие к работе и усилиям мышцы уже ныли от желания сбросить излишки накопившейся энергии. Размяться самим и размять кого-нибудь другого.

В мгновение ока Иван оказался перед курильщиком, а его рука — у того на горле.

— Чёй? — выдавил он из себя вопрос, думая о девушке, которая только что скрылась за дверью.

Гопник чуть закашлялся от неожиданности, но тут же высокомерно скривил рот и уверенным движением свободной руки схватил Беспалова за запястье. Рывком попытался убрать захват со своего горла, и когда кисть на его кадыке сжалась уже с силой почти не совместимой с жизнью, а вместе с ней в сторону потянулась его собственная шея, в глазах гостя проявилось некое подобие осознания. Дошло.

— Мне повторить вопрос? — тряхнул его как куклу Беспалов.

— Что значит «чей»? — злой и пристыженный от своей беспомощности выплёвывал слова гопник, всё ещё не выпуская из руки сигарету. — Папы с мамой.

Иван облизал губы.

— Это я уже понял. А ещё — раб божий. Но я не об этом. Чей: Марго или Арины? — Опекуну почему-то очень важно было знать, какое отношение «это нечто» имеет к его девчатам.

При упоминании сестричек, гость немного так расслабился и, ухмыляясь, как самый отрицательный герой самого наивного приключенческого фильма, произнёс:

— А мне какая нах разница. Они ж одинаковые.

Иван чуть отстранился — такого «подарка судьбы» не ожидал даже он. Это предвосхищало все желания и чаяния. Как полностью довольный жизнью, Беспалов расплылся в ещё более нехорошей улыбке:

— Чува-а-ак, родной ты мо-о-ой, — похлопал незадачливого курильщика по щеке, — как же мне тебя не хватало.

Хрясь!

В этот удар Ваня вложился от души. От хорошего прямого в печень «гопник» выронил сигарету и застыл в немом крике с открытым ртом.

Чпок!

Это уже был боковой хук справа в шею. Голова гостя безвольно запрокинулась, клацнули зубы, прямые каштановые волосы взметнулись вверх и тут же опали. «Чувак» сделал пару взмахов руками, отлетел назад и, сильно ударившись затылком о стену, сполз по ней на пол. Приземлившись окончательно, он попытался отдышаться, грязно матерясь и зло сверкая расфокусированным взглядом. Но подняться не пытался — судя по всему, у него резко и очень сильно потемнело в глазах.

Беспалов подобрал окурок, рассыпавшийся искрами по коридору, и, пройдя в туалет, выкинул в унитаз. Смыл и, под шум воды и музыки, переступая через вытянувшиеся ноги гостя, направился дальше.

Стряхивая и расслабляя правую ударную руку и потирая костяшки, он отворил дверь в холл.

Понимал в происходящем Иван мало, только лишь чувствовал, что не может иначе. В нём разбудили зверя. Всё. Теперь держитесь все, кто не пристёгнут, и да хранит вас Зубная фея.

Иван и раньше чувствовал, что не зря, ох, не зря превратился в собственника. Он знал! Он так и знал, что годных отношений с парнями сестричкам пока не видать, а опасных и уничижительных он допустить просто не может. Его задача оградить, заслонить, отогнать от них всех этих…