И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! (СИ) - Мизухара Кристина Ивановна "onix". Страница 42

К тому же, Арину растила и воспитывала та, которая родила его на свет божий, да и сама девчушка в будущем обещалась превратиться в настоящую женщину — неглупую, дипломатичную и заботливую. Уживчивую и ласковую. Но даже это полностью не объясняло, почему именно она, и как так получилось.

«И самое интересное — как я пропустил момент? — Иван вспомнил, с чего всё началось, как этот Макарон целовал девчушку у них на диване, как его самого тогда неслабо тряхнуло, а он тряхнул пацана. — А если бы не увидел, как он её… то что? Как бы оно всё… завернулось?»

— Ты таблетку выпила? — гулко проговорил в её место за ушком.

— Я Но-шпу приложила. У меня там кариес уже давно.

Он опять потянулся к её шее. Иван очень устал и сейчас шевелиться почти не хотел.

Но мог.

Парень проутюжил руками фигуру девушка сверху вниз, как гитарист свой инструмент, и стиснул в ладонях маленькую, аккуратную попку под халатом, после чего уже довольно натужно выдохнул.

Даже не имея опыта, Арина поняла его безошибочно и на радостях нашла в себе силы остановить.

— Вань, у меня это…

Беспалов замер, как бы показывая, что весь внимание.

— Ну… это… — Внимание это, конечно, очень хорошо, но вот понятливость или догадливость всё-таки лучше.

— Что. — Поднял голову Ваня.

Арина скептически скривила губки и отвернулась в сторону.

И молчала.

— Кнопка. — Несильно тряхнул он её.

— Месячные.

Он нахмурился, будто не веря в то, что ему только что сказали.

— Подожди. — Отстранился и приподнялся на локте. — Ты что, стесняешься мне сказать слово «месячные»? — прищурился в темноте. — Мне, который уже был в тебе своим членом и не один раз? Который лишил тебя девственности? — Ваня сделал паузу, как бы показывая степень своего ошеломления. — Кноп, я видел тебя голой. Видел твою грудь и трогал её, и мял, и целовал. И планирую делать это впредь, и не раз. — Он улыбнулся. — И не два.

Иван чувствовал, как Арина каменеет с каждым его словом. Когда он договорил, она уже не знала, куда себя деть от смущения и неловкости.

«Наверняка, ещё и покраснела», — с досадой подумал парень о сумраке комнаты.

— А! — вдруг с диким воплем впился своими длинными пальцами ей в бока.

— Уи! — завизжала девчушка.

Иван принялся её щекотать и тормошить, а она брыкалась так, что Арбуз пулей рванул с кровати, а визжала до того громко, что питомца выкинуло из комнаты звуковой волной.

— Завтра же поедем к зубному. — Внезапно сменил щекотливую тему опекун, по уши довольный.

— Да. Поедем. — Одёрнула на себе халатик девушка.

— А потом я бы хотел свозить тебя к гинекологу. На консультацию.

Вообще-то, с темой контрацепции, которая в случае с Ариной его весьма раздражала своей прозаичностью и неотвратимостью, Иван предпочитал бы вообще не сталкиваться. Но даже она не шла ни в какие сравнения с проблемой, обозначенной Сергеем Валерьевичем Базиным. Иван

совершенно не хотел знать ни о каких деньгах: ни матери, ни отчима. Но разве ж ему дадут.

«Нельзя прогибаться, — сжимал он кулаки и зубы. — Прогнёшься — сожрут». Направляясь по дорожке к дверям дома, Ваня уже усиленно думал.

В принципе, ему ничего не стоило забрать Арину и переехать в свою квартиру. Там же практически без труда могла поместиться и Марго. Дом, где скорее всего, всё-таки лежали деньги Йурега, и этот придурок даже не потрудился это скрыть, чтобы их не беспокоили, стал опасен. Беспалов понимал, что нужно срочно самоустраниться от этой темы и держаться от неё как можно дальше.

«У мудозвона туева куча двоюродной родни в Москве. Отдать им. Пусть работают для него кассирами, а мне нах не надо и девчонкам тоже».

Хотя мысль о том, что отчима на зоне прижали так, что он готов платить, грела душу. Желание прикинуться Иванушкой дурачком, найти деньги и не давать ни «копья» никому перебирала струны внутри груди получше Мефистофеля. И пусть Берцева там хорошенько протянут сквозь строй, может вернётся другим человеком.

«Хотя… куда ему».

— У Марго есть мечта? — спросил Арину, после того как они опять успокоились. — О чём она мечтает?

Иван не увидел, но почувствовал, как девушка улыбнулась.

— О тебе, — озорством полнились и её интонации.

— Я спросил ни о «ком», а о «чём». Ну… ей чего-нибудь хочется купить? Заиметь? Может быть, машину или квартиру.

— Ну у неё всегда одна проблема — пуанты. Но об этом ты знаешь, — гладила его по плечам и спине Арина.

— Д-да, знаю. А кроме?

— Эм-м… ну кроме балета она хотела попасть на концерт Кипелова или Беляева.

Валерия Кипелова Иван знал, а вот Беляева — вряд ли.

— А в Диснейленд она не хочет?

— В Диснейленде она была. Во Франции. Они же этой весной ездили туда на конкурс. В Париж. Ты не знал?

— Я? Откуда!

— А! Во! Вспомнила! Она хочет научиться кататься на горных лыжах! Оно? Всё выпрашивала у мамы Жанны, чтобы та её отпустила с Сашкой в Домбай или Приэльбрусье.

— Так, так, так, уже интересней, — поднял голову на Арину Иван и уставился с интересом. — Кто такой Сашка?

— Сашка, это её подруга.

— А ты? Ты не хочешь научиться кататься на горных лыжах?

— Нет, мне больше коньки нравятся.

То, что сообщила Арина, Беспалова заинтересовало. Он уже давно, ещё после того как планировал купить Марго какую-нибудь игрушку, но так и не купил, решил соорудить для неё что-нибудь более масштабное. Индивидуальное. Поэтому, сделав себе галочку в голове разработать эту тему, почувствовал, что тело и мозги расслабляются настолько, что он вот-вот подпадёт под юрисдикцию Морфея.

Ощутила это и Арина — его объятия чуть ослабли, и он немного отстранился.

— Вань, давай я расскажу тебе сказку, — приглаживала она ему волосы на голове, в результате чего он уже не мог держать глаза открытыми — они закатывались, не в силах выпутаться из-под тяжелого «одеяла» век.

— Сказку?

— Да. Про двух маленьких фей-близняшек, которые помогали людям, между собой часто ссорились и тут же мирились.

— Близняшек? — сон как рукой сняло. — Каких близняшек. Нет уж, не надо мне больше близняшек и других няшек. Хватит.

— Ладно, ладно. А ещё есть сказка про Конфею.

— Про кого?

— Фея Конфет или сокращенно Конфея. Она раздавала людям конфеты, которые они не могли съесть сами, а отдавали тем, кому нужнее, и так случались интересные истории, у них появлялись друзья.

Она что-то ещё там говорила и говорила, и гладила, и гладила его по волосам, и Иван уснул.

Девушка осторожно поднялась с кровати и укрыла его пледом. Хотела снять хотя бы ремень с парня, но не представляла, как это можно сделать, не потревожив.

Проснулся Беспалов первым.

Он вообще не понял, почему в одежде, и что ему так всё неудобно и непривычно. Пока разобрался, пока айфон показал, что на данный момент три часа ночи, пробудился окончательно.

Арина спала почти в той же позе, что и при его появлении. Стараясь не разбудить, Беспалов поднялся, взял со спинки стула пиджак и, взглянув с нежностью на девушку в темноте, тихонько вышел из комнаты.

Прошел к себе в спальню, переоделся, расстелил пастель, сходил в ванную помыл ноги и почистил зубы, как был приучен ещё в Бертфоршире.

И только собрался за Ариной в спальню — всё-таки хотелось девушку перенести к себе — как встретил её в коридоре в обнимку с рулоном одеяла.

— Эм-м… можно мне к тебе?

«Здравствуй, любимая мамочка! У нас всё хорошо, но мы по тебе очень сильно скучаем. Как у тебя дела? Как твоё здоровье? Как поживет твоя коленка? Не сильно беспокоит?» — Арина выпрямилась, сидя на диване возле журнального столика в холле стоматологического кабинета Собкалиных, и зажала колпачок ручки меж зубов.

«Хотя, как она может её не беспокоить в таком холоде? — вспомнила рассказы Ивана о том, что с приполярным Уралом шутки плохи. Зима длиной в двести пятьдесят дней и милая температурка «засорок» — всё это далеко не курорт.