Карантин - Зорин Виталий. Страница 35

Полынов вошел в круг света, падавший из трюма лайнера, ступил на пандус и поздоровался со всеми за руку, заодно познакомившись с летчиком, оказавшимся командиром корабля. Звали его Устюжанин Василий Тимофеевич, было ему лет под пятьдесят, и его кряжистая фигура, широкоскулое, с мягкими чертами лицо, медлительные интонации в голосе, неторопливые, уверенные движения, крепкое рукопожатие – мгновенно располагали к себе. Сразу становилось понятно, что за плечами Устюжанина столько часов полетного времени, что ни о каких непредвиденных ситуациях во время полета речи идти не может.

– Как дела с экспедиционным снаряжением? Все погрузили? – спросил Полынов.

– Так точно, гражданин начальник! – не преминул съерничать Братчиков.

– Тогда – летим? – Никита вопросительно посмотрел на Устюжанина.

– Как только – так сразу, – размеренно пророкотал командир корабля добродушным басом и степенно глянул на наручные часы. – Через пятнадцать минут задраиваем люк, проверяем бортовые системы и ровно в четыре двадцать взлетаем.

– Никита Артемович, – подал голос из-за спины Володя. – Мы тут вам форму привезли… Переодеваться будете?

Никита мельком окинул взглядом свою команду и понял, что в джинсах, кроссовках и легкой рубашке он смотрится белой вороной.

– Не возражаю. Но не на пандусе же? – улыбнулся он и развел руками.

– Зачем здесь… – смутился Володя. – Идемте в трейлер.

Трюм лайнера поражал просто-таки гигантскими размерами. Такое сооружение по всем канонам человеческих представлений летать не могло – ему положено было вечно покоиться на земле, причем на весьма основательном фундаменте, а не стоять на самолетном шасси. Трейлер в дальнем конце трюма имел никак не меньше десяти метров в длину, но сюда, как минимум, могла свободно поместиться еще парочка таких же машин.

Трейлер Никите понравился – мощная, приземистая махина обтекаемой формы на шести осях. Она и по болоту пройдет, и в песках не увязнет. Сто очков вперед «Катерпиллеру» даст – а что может «Катерпиллер», Полынов недавно воочию убедился.

– Штатовская машина? – поинтересовался он у Мигунова.

– Что? Да нет, наша… Какое-то военное КБ для Антарктиды разрабатывало… Экспериментальный образец… А как станцию «Мирный» законсервировали, так машина невостребованной оказалась… Нет, не сюда, – остановил Мигунов Полынова, когда тот взялся за поручень у двери в торце трейлера. – Здесь вход в лабораторный отсек. А жилой отсек возле кабины… Да, так вот, когда Снеговой увидел этот экспериментальный образец, сразу загорелся его заполучить. А технари из КБ, понятное дело, тому и рады, даже ходовую часть переделали – первоначально машина была на гусеничном ходу… Так что наша передвижная лаборатория единственная в своем роде во всем мире. Можно сказать, уникальная…

Переступая через крепежные тросы, фиксирующие неподвижность трейлера во время полета, Никита наконец добрался к кабине и, поднявшись по лесенке сбоку трейлера, открыл дверцу. Жилой отсек оказался крошечным и напоминал собой купе железнодорожного вагона, разве что чуть побольше. Две двухъярусные койки, между ними стол. И все. На одной из нижних коек лежало запечатанное в полиэтилен обмундирование, под койкой стояли армейские ботинки.

– Зато лаборатория у нас просторная, – словно оправдываясь за тесноту жилого отсека, зачастил Володя. – Тамбур с душевой, туалетом…

Полынов насмешливо посмотрел на него. Не приходилось, видимо, Мигунову ночевать в бунгало в джунглях, когда по тебе без всякого зазрения совести наперегонки галопируют насекомые.

– Слушай, Володя, – перебил Мигунова Полынов, снимая с плеча ремень сумки и ставя ее на стол. – Выйди, пожалуйста, я переоденусь.

Володя осекся и переменился в лице, словно его не вежливо попросили, а грубо выставили вон. Определенно комплекс ложной неполноценности основательно довлел над его психикой.

– Да-да. Понял, – совсем уж по-солдафонски среагировал он и кубарем скатился по лесенке из жилого отсека.

Никита прикрыл за ним дверь и стал переодеваться. Плевать ему было, что там подумал Мигунов, когда он его выставил за дверь, но кое-что из своего снаряжения он не хотел показывать никому. В частности, пистолет и лазерный диск к пентопу.

Рыжая камуфлированная форма оказалась немного великовата, но это и к лучшему – пистолета под мышкой не видно. А вообще форма, на удивление, была сшита хорошо, в противовес той форме, в которой в свое время щеголял Полынов, и, самое главное, рационально – со множеством карманов и кармашков как на брюках, так и на куртке. Естественно, что никаких знаков различия на декоративных погончиках не имелось, зато на обоих рукавах красовались шевроны. На левом – с эмблемой Министерства по чрезвычайным ситуациям, на правом – Всероссийского центра медицины катастроф «Защита». Надо понимать, второй шеврон присутствовал чисто номинально, чтобы не вызывать у медиков негативных эмоций на создание в МЧС альтернативной структуры. Все-таки во всех операциях Министерства по чрезвычайным ситуациям ВЦМК «Защита» принимал самое активное участие.

Переодевшись и переобувшись, Никита рассовал по карманам личные вещи и деньги, немного подумал и сунул в карман куртки пентоп. В аккурат мини-компьютер поместился – будто карман специально для него кроили.

Никита уложил свои вещи в сумку, задвинул ее под кровать и, нахлобучив на голову армейское кепи, вышел из трейлера.

Вышел как раз вовремя, чтобы увидеть, как к трюму самолета подъехали два «уазика» и, лихо развернувшись, остановились. Из одной машины выскочил полковник Федорчук и взбежал по пандусу.

«Это еще что за явление?» – неприятно удивился Никита.

– Здравия желаю всем сотрудникам МЧС! – козырнул Федорчук, смотря только на Полынова. – Никита Артемович, дело у нас к вам небольшое, – улыбаясь во всю ширь лица, обратился к нему полковник, но глаза его при этом опять-таки, как и на совещании у министра обороны, ничего не выражали.

Пустота и холод были в черных, неподвижных глазах полковника Федорчука. Как у покойника.

– Я вас слушаю, – сказал Полынов.

– Вчера в Каменной степи со штабной машиной генерала Потапова неприятность приключилась – мост полетел, и починить ее в полевых условиях нет никакой возможности. А тут как раз вы туда летите.

Не могли бы, так сказать, оказией «уазик» для генерала прихватить? Место у вас вроде бы есть…

– Да я, в общем, не против, – осторожно проговорил Полынов. – Но в самолете распоряжается командир корабля.

Он кивнул в сторону Устюжанина, спокойно курившего сигарету чуть в стороне.

– Да мне что? – пожал плечами Устюжанин. – Я здесь в роли извозчика. Можете еще и пару танков загрузить – не за рубеж ведь летим, никто груз проверять не будет.

– Тогда и я не возражаю, – проговорил Полынов, хотя ему ой как не хотелось брать на борт машину ФСБ. – Не пешком же ходить командующему учениями по Каменной степи, – все же не удержался он, чтобы не отпустить колкость.

– Спасибо, – опять расплылся в улыбке одними губами Федорчук. – Думаю, генерал Потапов оценит вашу услугу.

Он повернулся и махнул рукой шоферу одного из «уазиков». Машина сорвалась с места, въехала по пандусу в трюм и остановилась метрах в двух от трейлера. Из «уазика» выбрались двое лейтенантов в форме десантников, сноровисто, с явным знанием дела, прикрепили страховочными тросами машину к полу и направились к выходу.

– Еще раз благодарю, – козырнул полковник Федорчук. – Счастливого полета.

Он развернулся, сбежал на летное поле вслед за своими бравыми десантниками, они сели во второй «уазик» и сразу же укатили. И трех минут не заняла вся операция.

– Пора, – сказал Устюжанин, гася окурок. – Попрошу всех пройти в салон для сопровождающего персонала и занять места в креслах.

– Да ты что, Тимофеич?! – возмутился Братчиков. – Мы, как всегда, у себя в трейлере сидеть будем.

По всему было понятно, что не в первый раз спецбригада летела самолетом Устюжанина.

– Как хотите, – безразлично повел плечами командир корабля. – Только в ближайшие полчаса носа из трейлера не высовывайте – не хочу за ваши шишки и ушибы во время набора высоты отвечать.