Никогда не поздно (СИ) - Кандера Кристина. Страница 12

— Ага, — довольно кивнула леди Делгар и ее щеки заметно порозовели. — Первый в числе лучших. Леммард Брокк.

Я сглотнула. Даже такая темнота как я слышала это имя. То есть не в таком соотношении, но об Ингарде Брокке, герцоге Нэшвилл, не слышал только глухой.

— Сын канцлера. Лучший адепт по результатам первого семестра. Очень и очень сильный маг, его искра так ярко сияет… да ты и сама должна была видеть, он же с нами учится, на одном потоке. Сам Лемм мечтает стать боевым магом, говорят, он даже с отцом поругался из-за этого, канцлер не желает, чтобы его наследник рисковал своей жизнью, но Лемм, он такой самостоятельный. Он, кстати, старше нас на год, ему уже девятнадцать. В прошлом году он не участвовал во вступительных испытаниях, поскольку путешествовал вместе с матерью. Ах, он такой… — и она мечтательно вздохнула.

Здесь мне было все ясно. Девчонки в приюте такой вот мечтательный взор и глупую улыбочку вкупе с румянцем на щеках называли просто: «втюрилась».

Только из всего сказанного Камиллой, я в тот момент поняла две вещи: меня приняли в академию на два года раньше положенного, поскольку мне-то было всего шестнадцать, и второе — надо как-то чуть больше внимания обращать на сокурсников.

А то вот так толкнешь на перемене какого-нибудь адепта, а он окажется ни много, ни мало, а сыном советника или канцлера, а то и вовсе посла иностранного государства. И доказывай потом, что это не заговор с твоей стороны и не желание развязать международный скандал.

Но в этот конкретный момент меня интересовало вовсе не это.

— Но почему он отказался от стипендии? — признаюсь, первой моей мыслью было, что это розыгрыш. Камилла вместе со своими друзьями-аристократами просто решилась подшутить над бедной сироткой, которая перебивается с хлеба на воду, рядится в лохмотья и вообще… недостойна дышать одним с ними, высокородными аристократами, воздухом.

Мне даже в деканат идти расхотелось. Я почти уже представила, как кучка адептов, подглядывают за нами и мерзко хихикают. Ожидая того самого момента, когда безродная плебейка опозорится, явившись к даме секретарю и потребует у нее стипендию.

Другого развития событий я не видела и не могла себе представить. Признаюсь честно, несмотря на то, что за прошедшие с момента зачисления в академию месяцы, я не очень-то общалась со своими сокурсниками, иногда слухи о грубых и жестоких розыгрышах долетали даже до меня. И вот, настал тот час, когда предметом злой шутки избрали меня.

Теперь передо мной складывалась вся картинка целиком. А я-то, дура набитая, удивлялась, что сама леди Делгар, которая не сказала мне ни единого слова за несколько месяцев, сама прибежала искать меня в уборную. Никак посмотрела, как я убегала туда, вся в слезах и решила добить своими насмешками. Да и потом, уж слишком поведение Камиллы было странным, совершенно не подходящим благородной леди из высшего общества.

Я снова остановилась и вырвала локоть из цепких ручек Камиллы, смерила соседку неприязненным взглядом и уже открыла рот, чтобы высказать все, что думаю о ее поведении, как дверь деканата (а мы оказывается уже пришли, это я погруженная в свои размышления, не заметила) распахнулась.

Я резко обернулась, внутренне сжимаясь и готовясь к насмешкам или чему-нибудь подобному, не слишком приятному. Но увиденное заставило меня замереть на месте. Из деканата вышел парень. На нем была форма адепта, такая же, как на мне, но в отличие от моей, новенькая, идеально пошитая по фигуре и из очень дорогого материала. Точно знаю, что из дорогого, потому что дешевая и поношенная форма, вроде той, что я приобрела у кастелянши за несколько монет, никак не могла так замечательно обтягивать внушительную фигуру.

Но не это поразило меня. Совсем не это, хотя признаться, парень был высок и широкоплеч, его нельзя было назвать красавцем. Тот же Эван Росс, сын советника по финансовым вопросам, который тоже учился вместе с нами на одном потоке, был не в пример красивее. Кстати, Эван был одним из немногих моих сокурсников, которого я знала не только в лицо, но и запомнила его имя. Просто… нельзя было не заметить высокого, удивительно красивого блондина со светло-карими глазами, нежной кожей и заразительной улыбкой. Признаюсь, даже я, никогда не засматривающаяся на парней и не имеющая достаточно времени на то, чтобы общаться с сокурсниками, не могла не обратить внимания на яркую красоту Эвана Росса.

Этот же парень был темноволос, светлоглаз, что удивительно, поскольку подобное сочетание довольно редкое, с квадратным подбородком и упрямым выражением на породистом лице. А еще… от него словно бы волнами расходилась аура уверенности в себе, превосходства и собственного достоинства. Наверное, именно так должен выглядеть настоящий правитель: властный, непоколебимый и абсолютно уверенный в собственных силах и в своем праве на эту самую уверенность. И почему-то я сразу догадалась, кто именно передо мной. С первого взгляда поняла, что вот этот брюнет с очень светлыми, почти прозрачными глазами, есть ни кто иной, как Леммард Брокк. А когда поняла это, то испугалась. По-настоящему испугалась, потому что противостоять ему у меня не хватит не только сил, но и решимости.

— Камилла? — Леммард отмер и тепло улыбнулся моей соседке. — Что ты здесь делаешь? Я думал, что ты уже уехала домой на каникулы. Ты же вроде все экзамены сдала.

— Д-да, — на Камиллу мне даже смотреть не понадобилось, я спиной почувствовала, что она заливается краской, а голос моей соседки, которая всего минуту назад разливалась соловьем, вдруг стал неуверенный и… дрожал. Она тоже чувствует его силу! — поняла я и опустила взгляд. — Я тут… вот, с Айрин. Ее в деканат вызвали и… — она что-то еще говорила, но я уже не слушала, просто… великолепный Леммард Брокк обратил на меня свое высочайшее внимание.

Я даже не глядя на него это почувствовала. Кожей ощутила, как взгляд светлых глаз скользит по моим мокрым волосам, поношенной и да, тоже мокрой, форме, по растоптанным ботинкам, носки которых виднелись из-под слишком короткой юбки. Впервые в жизни я почувствовала себя жалкой и ничтожной. Никогда особо не придавала значения своему внешнему виду, в большей степени потому, что денег на красивые — а главное, новые! — платья у меня все равно не было.

— Айрин? — в голосе сиятельного аристократа прозвучало что-то… что-то странное и я, забывшись вскинула голову, заглянула в глаза Лемма и… кажется, на какое-то мгновение совершенно выпала из реальности. Сил отвести взгляд или что-нибудь сказать, у меня попросту не осталось. — Айрин Лайрон?

Мне показалось, что воздух вокруг меня сгустился, стал осязаемым, грудь сжалась от спазма. Леммард Брокк знает мое имя! В этот момент, я даже сообразить не могла, хорошо это или плохо. Но следующая фраза лучшего адепта на курсе, развеяла мои страхи:

— Так ты та самая адептка, со стипендией? Заходи, — и он посторонился, пропуская меня в приемную декана. И даже дверь придержал. А я никак не могла сделать шаг. Я вообще ничего не могла. Странно так было. — Тебя уже давно ждут. Кам, представляешь, Дортиз не желала меня отпускать, — проговорил Лемм, обращаясь уже к Камилле, которая, скорее всего, так же как и я, застыла на месте и смотрела на свою мечту глупым влюбленным взглядом. И да, вот сейчас я ее понимала. На самом деле понимала, потому что сама вообще о присутствии соседки тут же в коридоре забыла начисто, как и о цели своего визита в деканат, и о стипендии… Да обо всем я забыла, встретившись с Леммардом Брокком! К счастью, сам маркиз, а он именно что маркиз, раз папенька его герцог, не забыл, зачем мы собственно все здесь и собрались и совсем отошел в сторону, поближе к Камилле, продолжая придерживать для меня дверь. — Никогда не думал, что отказ от стипендии займет так много времени. Кошмар какой-то, развели тут…

Дальше я уже не слушала, потому что из-за распахнутой двери в приемную нашего декана послышался недовольный голос госпожи Дортиз:

— Что там такое? Вы заходить будете? Если нет, немедленно закройте дверь!