Изделие №300 (СИ) - Проскуряков Алексей. Страница 9

- Мне всё равно, я хочу запугать их, если у него получится, они будут напуганы, если нет, то ничего страшного.

- Гильдия сломает ему жизнь, — руки Хана дрожали всё сильнее.

- Старик, не ровняй всех по себе, — вскочил со своего места Астан. — Если Гильдия сломала тебе, это не значит, что его ждет аналогичная судьба.

Мертвяк неожиданно быстро и удивительно ловко перемахнул через диван и нанёс короткий удар Астану, тот рухнул на ковер. На подмогу другу бросился Марс, но Хан уже успокоился. Нарываться на драку с ним Марсу не хотелось, поэтому он сделал вид, что встал со своего места, чтобы помочь Астану подняться.

- Хан, твоё поведение недопустимо. Ты стареешь, медленно, но стареешь. Если будешь так себя вести и дальше, то враги дождутся момента, когда тебе будет нечего им предъявить. — Дилер ходил по комнате, рассеянно теребя в руках трость. — И придёт день, когда ты просто не проснешься. Грустно будет тогда.

- Скорее я пущу себе пулю в лоб, чем меня убьют твои молодчики или любые другие враги.

- От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Не ты ли мне сказал эту довоенную мудрость?

- Не тебе, Таску. А этим двоим скажи, что ещё слово про меня, сказанное в таком духе, и дробовик насытится новой кровью.

Дилер сделал мягкий жест подчиненным, и те не говоря ни слова вышли из кабинета, после чего глава города сел обратно в своё кресло, закурил и, выпустив колечко дыма, продолжил:

- Не будь так резок с ними, парнишки не так плохи, или ты всё злишься, что я заметил тебя ими? Брось, подумай, что было бы, набросься так на тебя кто-либо? Сейчас бы чистили кабинет. Хан, я ценю тебя, но ты уже не тот. Выдержка пропала, и сила уходит.

- Дилер, эти братцы угробят всё то, что ты строил.

- Ты просто их не любишь.

- Помяни мои слова, — Хан открыл двер.

- Удачи, друг, — бросил ему вдогонку правитель и вновь принялся за книгу.

Мертвяк вышел на улицу, от бессильной злобы он дрожал так сильно, что не смог прикурить сигарету. Громко выругавшись, он направился в бар. «Дружище…» — начал было Таск, однако фразу закончить не успел, потому что тяжелая рука старого вояки отправила его до ближайшей стены. Хан взял со стола бутылку Гильдиевского самогона и бросил на пол несколько купюр, после чего вышел просипев: «Сдачи не надо». Несколько минут в баре стояла полная тишина, и только сопение Таска, собиравшего деньги, нарушало её. Один из посетителей прошептал соседу: «Хан своих не бил. Он всегда говорил, что мертвяка пальцем не тронет. Видать совсем крыша поехала на старости лет».

Зайдя домой, Хан яростно опрокинул стул, на котором обычно сидел Артём и, устроившись на своем месте, откупорил бутыль. В его голове снова роились мысли, которые с каждым днём было уловить всё сложнее. Одно он знал точно, завтра в поход. Всё равно куда, главное подальше отсюда. Подальше от этих двух проходимцев. Подальше от лицемерного Дилера, кормящего всех идеями, вычитанными в довоенных книгах и совершенно непригодными для нынешнего времени. Подальше, туда на свободу, где есть только ты, твое оружие и земля под ногами. Старик махом выпил стакан и заел его таблетками из походной сумки. Мысли немного притормозили, и, кажется, начали слушаться хозяина, словно кто-то взрывом остановил разлив реки, направив её обратно в русло.

Старик вспоминал свою жизнь, она мерно бежала перед его глазами. Вот он обычный работник офиса двадцати лет, его ждёт повышение по службе, дома красавица- невеста. Жизнь прекрасна. Не так ли? А вот спустя неделю он же бежит в сторону бомбоубежища и успевает туда одним из последних. Вместе с невестой и братом они получают свою комнату и жизнь уже не прекрасна, но и не отвратительна. Потом? Потом бунт. Брат и жена (да да, уже жена) остаются там, под землёю. А Александр (так его звали когда-то давно) поднимается наверх, где будет строить новый мир. Жизнь снова наладилась. Город растёт, крепнет, получает своё первое название — Гильдия. Со временем ему требуются ресурсы, и Александр, получивший все военный навыки пока жил под землёй, заслуженный житель города, ветеран нового общества, ведёт экспедицию на поиски. Он ещё не знает, что через два дня всё перевернется с ног на голову. Суть в том, что его большая группа была загнана кочевниками в сильно зараженную зону и большинство уже не вышли оттуда, а кто вышел, мечтали остаться с погибшими. С того дня в Гильдии узнали, кто такие мертвяки. Оставшиеся в живых начали разлагаться на глазах, кто-то сразу, кто-то медленней. На улицах города появились люди с отмирающей кожей, лишенные человеческого облика. Затем состоялся суд. Их изгнали, ибо они уже не были чистыми. Изгнали всех, кто был заражен. И дали только один шанс. После суда любой мертвяк объявлялся врагом города и убивался на месте. Так исчез Александр, и появился Хан.

Он стал лидером изгнанников, нашёл им еду, воду и дом. Дом, куда потом стекались все, кто не хотел жить по законам Черты или по законам Гильдии. Новый город назвали Кладбище. Но сидеть на месте было не для Хана, поэтому, оставив Кладбище другу, он отправился бродить по Черте. Более легендарной и одиозной фигуры встретить было нельзя. Лучший наемник, лучший напарник и просто отличный друг. Таков был Хан.

Прошли годы, появился новый город — Кордон. Он был основан молодым человеком с аристократическими замашками, бывшим известным наркоторговцем, «ставшим на путь истинный» по имени Дилер. Дилер собрал под своё крыло самых влиятельных людей округа и, конечно, он не мог забыть о Хане, которого сделал своим первым помощником. Мертвяк помогал ему во всём: руководил постройкой города, расселял людей, улучшал условия их жизни, но при этом всегда отличался жесткостью и категоричностью решений, такое правило он вынес из собственного опыта.

Времена менялись, но мертвяки не следят за временем. Дилер взрослел со своим городом, а Хан медленно старел. И однажды старик услышал слова, ранившие его в самое сердце. Он узнал, что его время пришло. За свою работу он получит дом, огромную кучу валюты, хорошую еду и при желании первую очередь на любое из заданий. Хан был отправлен на пенсию, однако оставался первым наемником города. Его место заняли Астан и Марс, которые недолюбливали предыдущего управленца, считая его излишне консервативным, но не могли не уважать на тот момент. С годами это уважение пропало, и появилась пренебрежительность, свойственная им по отношению ко всем наемникам.

Мертвяк не опустил рук, теперь он выполнял все наиболее важные поручения Дилера. Убийство внешних и внутренних врагов, подавление восстаний, прокладывание путей для караванов, ведение военных операций. Репутация наемника изменилась, он уже не был так любим рабочими, которых убивал, уничтожая очаги очередного бунта. Порой ему было стыдно за эти действия, однако он понимал, что это нужно на переспективу. Пусть терпят сейчас, чтобы существовать потом. Шахтеры жили недолго, поэтому спустя некоторое время старые его заслуги были забыты.

И вновь пришло разочарование. За год до появления Артёма, Хан узнал, что Астан и Марс предпочитают использовать более дешевых, покладистых, а главное более молодых наемников. Он не выдержал и высказал правителю все о нем и его слабеющих перспективах построить новое общество, он так же высказал своё мнение об этих двух «проходимцах» и о том, как они устроят город после смерти Дилера. Старик считал, что это будет рай для работорговцев, наркоторговцев и прочей нечисти, населяющей большую часть Черты. С того дня дружеские отношение между мертвяком и аристократом были прекращены, однако Хан остался единственным гражданином, имеющим возможность зайти к правителю в любой час, но только раз в месяц. Именно этой возможностью он и воспользовался сегодня.

На данный момент старик имел две проблемы в своей голове: первую — он старел, медленно, но старел, а так как никто не мог предсказать, как старость будет проходить у отдельно взятого мертвяка, его пугала неизвестность. Порой ему казались голоса, а значит, возможно, гниение добралось до мозга. Иногда он ощущал слабость в мышцах, может это разлагается плоть? Или плохая усваеваемость пищи — к поражению внутренних органов. Хан не мог отличить, что из этого является признаком естественного старения, а что порождением лучевой болезни, только подобное могло напугать бесстрашного воина. Бессилие перед будущим. Своим будущим.