Город Улыбок (СИ) - Гринь Роман Андреевич. Страница 34

-- Кристина Валенштайн! -- Сказал я тихо сам себе. -- Как мне нравится твое имя! Сладко! Какое же оно сладкое! -- Я будто чувствовал его на самом кончике языка. Хотелось повторять его еще и еще. -- Кристина! Кристина! Кристина! Ох, вы покорили мое сердце, фройляйн Валенштайн!

Я видел Кристину всего несколько раз, но этого было достаточно, чтобы она покорила меня. Просто леди-совершенство: красота, элегантность, грация, острый ум, красноречие, идеальный контроль эмоций, тактичность и холодная вежливость, пылкий целеустремленный характер, скрытый за оболочкой ледяной недотроги и это обжигающее презрение в глазах. Ох, будто эта женщина дразнила меня одним только взглядом. Хотелось заполучить ее, сломить, подчинить, чтобы она стояла передо мной на коленях и молила о пощаде, чтобы дрожала от страха, словно перепуганный котенок. Но этого не будет. Я знал, что этого никогда не будет! Она замечает только мастера Марка, другие для нее не существуют. А во мне она видела лишь избалованного мальчишку. Да я был бы даже не против, если бы она занялась моим воспитанием, лишь бы прикоснуться к ее телу, к губам, нежно, еле ощутимо проскользнуть по ее груди, плоскому животику и ниже, сорвать сладкий стон с аппетитных губ. Кристина была примерно на десять лет старше меня, что, несомненно, делало ее еще более желанной. С большинством ровесниц мне было довольно скучно. И хоть я обычно спал только с молодыми девушками и парнями, но они были просто секс-игрушками, как какой-то фалоимитатор или резиновая кукла, мне даже поговорить с ними не о чем. Но Кристина другая! Я знал, что мне с ней не будет скучно! Я верил, что за образом этой холодной цундере скрывается настоящая похотливая извращенка, надо ее только разбудить!

Лифт издал тихий писк и двери раскрылись на нужном мне этаже. Я оказался в довольно большом холе, перед массивной дверью из красного дерева. Посередине -- декоративное тиснение -- раскрытый золотой циркуль, что описывает круг. Ну, вот и пришли. Вся полиция города ищет нас, а мы вот так вот просто собираемся в одном из своих мест для встреч, вот умора. Не стоит недооценивать Архитекторов и ресурсы, которыми они обладают. Сейчас начнется заседание, которое действительно решит судьбу города, а не тот никчемный цирк, что состоялся недавно в Центральном Управлении Полиции. Перед важной встречей нужно подкрепиться чем-то сладеньким. Я выкинул "чупа-чупс" в урну и достал из сумки шоколадку. Размотав ее и откусив хороший кусок, уверенно толкнул дверь.

-- Алоха! -- вошел в помещение, жизнерадостно улыбнулся и отсалютовал всем присутствующим.

В большом зале с пол сотней удобных мягких кресел, сидело лишь четыре человека. Не густо! Вообще, Архитекторов на данный момент существовало шестнадцать, правда не знаю, успел ли городской священник Кевин Крокус стать полноправным Архитектором, но он в любом случае уже мертв. Так что, теперь нас шестнадцать и сегодня должны были прийти все. Но, видимо, я все-таки рановато.

-- Привет, малыш! -- Сказал Эдуард со скучающим видом. Сегодня он был одет в темно-красный пиджак, розовую унисекс рубашку и обтягивающие черные брюки. На шее массивная золотая подвеска с рубинами, которой бы позавидовали даже французские короли дореволюционной эпохи. А они скромностью и сдержанностью не отличались. Вообще, Архитекторы старались придерживаться достаточно аскетического образа жизни. Но для Эдуарда было сделано исключение. Все-таки этот человек управлял всей модой в Городе Улыбок. От него зависело, что завтра наденет весь бомонд, какой цвет будет моден в этом сезоне, какой товар завезут в бутики, что будет хорошо раскупаться, а что нет. Эдуард был одним из тех, кто отвечал за двигатель экономики нашего города, экономики общества потребления. Именно благодаря ему люди с такой охотой выкидали кучу денег на совершенно ненужные им тряпки. Эдуард любил свою работу, а еще французскую и итальянскую кухню, плавание, красный цвет, золото, наркотики и молоденьких брутальных парней.

Эдуард посмотрел на меня немного меланхолическим взглядом и помахал пальцами, изображая что-то вроде приветствия. Судя по "стеклянным" глазам, он уже успел чем-то закинуться.

-- Милая футболка! -- Сказал Эдуард, и уже через миг забыл о моем существовании, он начал быстро чертить на бумаге наброски каких-то новых нарядов. Наверняка они уже через пару дней появятся в самых дорогих бутиках Города Улыбок.

-- Здравствуй! -- Сказала Соня, толстенькая маленькая дамочка, выглядевшая лет на сорок (что в Городе Улыбок означало, что ей могло быть и девяносто), в таком ужасном бесформенном сиреневом шерстяном свитере, что Эдуарда начинало реально подташнивать, если ему приходилось смотреть на нее. Соня отвечала за всю фармакологию города. Не было таких аптек, которые были бы ей не подконтрольны. Эта женщина всегда говорила: "Горожане должны быть не слишком больными, но и не слишком здоровыми! Такими, чтобы могли и хотели потреблять больше товаров, в том числе и лекарств!". Соня, как и я, любила сладости, что было заметно по ее пухлой фигуре. Так же ей нравилось смотреть исторические фильмы, листать лекарственные справочники и вышивать крестиком. Она всем всегда улыбалась, и всех тихо ненавидела. Меня Соня раздражала.

-- Привет, Прокси! -- Помахала мне рукой молодая женщина. Вступив в организацию, я забрал у нее статус самого младшего Архитектора, чему она была, несомненно, рада. Эту женщину звали Светлана. Света была из "чистых" русских. "Чистыми" в Городе Улыбок называли тех, кто вступал в браки только внутри своей национальной общины, словно боясь смешать свою кровь с местным населением. Американцы, коих в Городе Улыбок было большинство, презирали таких людей, а некоторые даже открыто клеймили фашистами, расистами, ксенофобами и так далее. И тем не мене "чистые" были не таким редким явлением. Например, глава городской мафии, дон Скордзини, как и вся мафиозная элита были из "чистых" итальянцев, а Архитектор Кристина Валенштайн -- из немцев. Да и сами Старшие Архитекторы тоже по слухам из "чистых", Марк Голдман -- из евреев, а Джим Чеосборн -- из украинцев. Правда, они были такими старыми, что никто уже и не мог подтвердить правда ли это, все-таки им обоим больше ста семидесяти лет. Но вернемся к Свете. Светлана отвечала за связи с общественностью. Именно эта милая девушка могла за пару дней сделать звезду из никому неизвестного бездомного, святого из самого закоренелого грешника, и наоборот, очернить даже самого доброго и популярного человека, если вдруг он стал на пути у Архитекторов. Но очернять ей очень не нравилось, и к счастью для нее, ей это приходилось делать нечасто. А вот пропиарить Света могла кого угодно, когда угодно и где угодно. И пиарить она любила. Вообще у этой женщины был весьма добрый и открытый характер, насколько это возможно для Архитектора. Не считая Марка и Кристины, из всех членов организации она нравилась мне больше всего. Кстати, она единственный Архитектор, с которым я занимался сексом. И она тоже весьма изобретательна в постели. Света любила банановое мороженое, красное полусухое вино, боулинг, книги Джека Лоднона и кричать во время секса. Последний факт я узнал не из досье, а опытным путем. Ненавидела коммунистов, фасоль и вечерние выпуски новостей. И да, это она создала ту анимационную девочку, что вещает нам со стометровых экранов о том, что надо больше покупать вкусняшек, радовать себя подарками, петь и танцевать, и тогда уровень счастья в городе вырастет еще больше. Анимированную девочку звали Юкки-тян. -- Сядешь возле меня? -- Предложила Света.

Я улыбнулся, кивнул и отправился к ней. В углу, скрестив руки на груди, сидел щупленький китаец. Кай Цинь был Архитектором, что отвечал за безопасность организации. Он поддерживал связи с мафией, полицией, ГБР и многими другими формальными и неформальными департаментами, организациями, группировками и сектами. Этот человек был крайне немногословным. Я вообще не видел, чтобы он когда-то что-то говорил. Но я знал, что именно он, возможно, самый незаменимый из всех в этой организации. Остальных Архитекторов пока здесь не было.