Вихрь пламени (СИ) - Каменски Макс. Страница 45
- Далеко ли эти мосты?
- День пути в пешем строе.
- Что с разбежавшейся армией? Ты?
- Кесарь, кесарь, - раздался крик снаружи палатки. Следом внутрь ворвался запыхавшийся солдат.
- Что стряслось? - у Айрона все похолодело.
- Кесарь, там... армия... Много. Они вокруг нас.
- Так что же? Стройтесь к бою.
- Они прислали переговорщиков и...
- И что?
- У них нет знамен. Только белое полотно на деревянной пике, а на острие его - множество алых венков. А еще... они требуют участия в переговорах человека по имени Упатра.
Как оказалось, к лагерю союзных войск подошло не меньше восьми тысяч тех, кто бежал с поля боя на Ит. В основном это были всадники, одетые лишь в легкие холщовые одежды с деревянными копьями в руках. Завидев кесаря с Упатрой в компании, их переговорщики разразились радостными криками. Следом и вся ватага, стоявшая в пятистах шагах от лагеря, когда к ним прибежал гонец из королевского лагеря, принялась ликовать, чего пока Айрон понять не мог.
После недолгих переговоров, выяснилось, что всадниками были так называемое ополчение, которое шахи принудительно забирали в солдаты еще в детстве. В общем-то, Упатра был их командиром, и они прознали, что он присоединился к царю востока. Ополченцы были плохо вооружены и шахи их обычно использовали в разъездах, разведке или тыловых налетах, однако все они были неплохими наездниками и, главное, очень быстры и мобильны, чего не хватало сейчас преимущественно пехотной армии Айрона. Правда, получалось так, что все эти бравые вояки сбежали буквально сразу после начала боя. Но как объяснял Упатра, он сам отдал такой приказ, поскольку коннице на берегу под градом пушечных выстрелов, делать нечего. Упомянуть об этом, правда, в разговоре с кесарем про шахов и свободу, эратумец забыл.
Александр, присоединившийся к переговорам, был очень за присоединение Упатры. В отличие от ситуации с Манипутрой, властитель Трои не говорил Айрону осторожничать и больше следить за этим командиром легкой конницы. И это смущало кесаря. Все шло не так, как раньше. Все было как-то не так.
Насчет информации про мост Дракона Александр только кивнул - он естественно знал об этом, но пока что не понимал, как они могли использовать это обстоятельство в свою пользу. Однако поскольку сведений о движении армии Эратума на границы Трои не поступало, он предложил провести разведку ситуации с угоняемыми крестьянами боем - подняться на кораблях вверх по течению, а по берегу пустить Упатру, предложив тому собирать провиант и сторонников "дела свободы". Эратумец горячо согласился, хотя Айрон не мог сказать, что идея ему нравится. Он все чаще вспоминал Айву и Нуэ. Все чаще думал о том, как бы оказаться дома. Что там происходит на самом деле? Держится ли еще Эльвут? Известия только от Александра и невозможность использовать другие источники угнетали. В какой-то момент кесарь почувствовать, что очень зависит от Александра. И чем дальше он уходил в глубь территории Эратума, тем сильнее он вынужден надеяться на властителя Трои. А это только и нужно хитрому гиганту.
За этими мыслями Александр и Упатра застали утром Айрона, когда тот стоял у своего шатра, покручивая несколько перьев павлина в руках, и задумчиво смотрел на покачивающиеся на воде корабли. Войска в это время грузились на корабли, следовало отдать последние приказы.
- Мой кесарь? - вопросительно обратился к Айрону властитель Трои, но Айрон не ответил и даже не посмотрел на гиганта. Он продолжал глядеть в сторону. Возникла неловкая пауза.
Неожиданно Александр зычно позвал несколько сотников, велел им вести людей к шатру кесаря. Также окликнул Детей Восхода - солдаты пока что только загрузили фураж на корабли, сами болтались на берегу. Упатра тоже окликнул своих - спустя четверть часа вокруг шатра и все еще неподвижного Айрона собралось все воинство.
Когда основные офицеры экспедиционных сил оказались в первых рядах, Александр подошел очень близко к Айрону - только тогда кесарь перевел на него взгляд, посмотрел ему прямо в глаза. Будучи на две головы ниже гиганта, кесарь умудрился сделать так, словно он был выше, а не гигант из Трои.
Спустя какие-то мгновения когда два правителя смотрели друг на друга, Александр резко опустился на одно колено, склонил голову и мощным голосом возвестил:
- Сим сегодня клянусь в вечной верности правителю Солнца, истинному властителю юга, великому кесарю Айрону вил Ильден! Со мной присягают на верность все вассалы, слуги и поданные мои. Вода и земля наши отныне в твоей власти, о великий! Прошу государя моего отметить верного воина своего знаком своей благости.
Наступила тишина. Все воины, особенно морские волки, впали в ступор и во все глаза смотрели на происходящее. Айрон несколько секунд свысока взирал на Александра, но затем протянул одно из перьев павлина властителю Трои:
- Встать, верный воин Ильдена. Я дарую тебе свою веру и свое покровительство, - сказал железным голосом кесарь.
- Навеки, - ответил Александр, поднимаясь и принимая перо. - Оружейника ко мне - пусть поместит сей знак на моем доспехе. И чтоб никто не вздумал носить перья, не полученные из рук кесаря!
Отойдя к своим воинам Александр как-то неожиданно оставил Упатру одного. Тот был несколько сбит с толку происходящим, но когда Айрон перевел на него взгляд, то как-то естественно и по наитию понял, что нужно делать. Опустившись на колено перед Айроном, эратумец четко, хотя немного заговариваясь произнес:
- Я, У-Упатра, сын земель Эратума, клянусь в в-верности правителю Солнца, сыну Ильдена, в-великому кесарю юга и востока. У меня нет земель, но есть горячее сердце, которое в руках кесаря. Все, кто верен мне и делу моему, отныне в его распоряжении и власти. Прошу кесаря отметить своего верного воина знаком своей благости.
- Дарую тебе, Упатра, и делу твоему свое благословение. Будь верен мне, и свобода наконец-то придет в твои земли! - сказал Кесарь, вручая перо павлина эратумцу.