Узы согласия (СИ) - Васина Екатерина. Страница 26

Извращенец. То есть, просто сидхе.

Глава пятнадцатая

Вопрос кто мой отец волновал давно. Серьезно, с кем ухитрилась связаться мать. От кого мне достались такие таланты? Все говорили, что второй родитель – не человек. Ну знаете, Капитаны Очевидности! Проблема в том, что большего почувствовать не могли. Это полная глупость, что возможно по запаху ощутить кто ты. Да, сидхе чуют своих, оборотни – своих. И так далее. Можно ощутить низших демонов, если ты знаешь, как они воняют. Ну и все. То есть, если высший демон, древний бог или сидхе захотят остаться неузнанными, то это так и останется. Я уж молчу про их детей-полукровок. Занимательный факт, но человеческая часть заглушает остальную в плане узнавания. Как однажды сказал Лэйген: “Люди слишком живучи и коварны. Слабые, смертные, но при этом мы никогда не станем нападать на них”. Почему – не сказал. Но факт – сидхе не трогают людей. Порой мне кажется, они втайне восхищаются тем, как мы ярко умеем чувствовать. “Мы”, потому что я считаю себя человеком. Меня вырастила мама, пусть и в Горхейме, я никогда не видела отца и не ощущала в себе чего-то нечеловеческого. Дар не в счет, я про эмоции и мысли.

И вот теперь, когда отец сам попытался связаться со мной, было страшно. Настолько, что в итоге так и не заснула. Лежала с закрытыми глазами, старалась дышать ровно, считала в уме всякие штуки, но сон не пришел. Даже не помогло сопение Кесси. Вот уж кто заснул сразу, едва за Аластором закрылась дверь. КатШи уткнулась мне носом в бок и уже видела десятый сон. Я же продолжала притворяться и думать.

Фраза про леди Удачу вырвалась действительно не спонтанно. Я чувствовала, что она нам поможет. Что-то пыталось мне помешать. Но леди Удача обычно сильнее. По сути она сопровождает нас везде. Я видела в Горхейме человека, который ее оскорбил. Поверьте, те, кто жалуется, что от них отвернулась Удача, не видели, как это происходит, когда она действительно это делает.

И потому озноб то и дело заставлял меня натягивать одеяло повыше. Играть с Фортуной не самое умное решение. Исход предугадать вообще нельзя.

Зато я знаю, что ожидает меня и Аластора, если мы не найдем Лэйгена. Тут пойдешь на любой риск, лишь бы не оказаться в застенках спальни Мэб.

Да, да, именно спальни. Я не сомневалась, что Мэб лично возьмется покарать нас. И делать она это предпочитала со вкусом и комфортом. Аластор не рассказывал мне, но я слышала о том, что однажды Мэб наказывала его. Сама. В конце концов, его раны зажили. И он снова начал ходить.

Сидхе обожают детей. Но маленькими. А подростков воспитывают жестко. Это тоже от любви. Слабый сидхе быстро станет добычей других. Особенно если это высокий сидхе.

Я поняла, что все, не засну. И встала, стараясь не разбудить Кесси. Вот она пусть отдохнет. КатШи хорошие защитники, даже и не чистокровные. К тому же леди Удача благоволит к животным и тем, кто любит их.

На низкой кушетке у кровати лежал роскошный пеньюар. Дымчато-серебристого цвета, точно сотканный из пены. Я такое не ношу, но сейчас накинула его на плечи. Ходить по комнате в одной майке не хотелось. Я не уверена, что Аластор не подглядывал.

Он не подглядывал.

Я увидела наместника, едва подошла к окну. Небо Горхейма, ночью бездонно-черное, сейчас медленно приобретало все оттенки красного и алого. Три луны отступали за горизонт. А дорожку сада пересекал один из кусачих цветов. Он преследовал мышь. В кустах бродили ночные тени, некоторые из них вздыхали и принимали пугающие формы.

Аластор в саду был не один. Я вцепилась пальцами в штору, радуясь, что не высунулась в окно по пояс и не привлекла к себе внимание. Рядом с наместником находилась одна из инкубов. Характерные крошечные рожки, выглядывающие из копны волос, черных и густых, смуглая кожа, идеальная фигура, открытая везде, где можно и нельзя. Как она с такими сиськами ходит? А бегает?

Я прислушалась. Окно чуть приоткрыто, да и собеседники не стараются разговаривать шепотом.

– Твоя бывшая невеста рвет и мечет. – голос у инкуба хрипловатый, томный. – Ты в курсе, что она ходила к Провидице? Точнее, пыталась.

– Далеко зашла?

А вот у Аластор что вид, что тон были скучающими. Хотя я не знаю, как можно выглядеть скучающим, когда тут едва ли не в лицо тычут прелестями.

А может оттого и скучно? Сколько я помню, вокруг Темного принца всегда толпились главные красотки Горхейма. Чем он нередко пользовался.

– Первые десять пролетов. – хихикнула инкуб. – Потом ее телохранители вытаскивали в истерике. Чуть глаза себе не выцарапала.

Она вдруг взяла Темного принца за руку, положила его ладонь к себе на грудь. Я за шторкой приподняла брови. Да тут, кажется, эротика намечается?

Но Аластор как-то не слишком вдохновился. Инкуб продолжала прижимать его пальцы обеими ладонями, при этом дышать начала более учащенно.

– Ты снова будешь с нами, наместник? Твои девочки заскучали.

– Серьезно? Твой новый ухажер настолько обычный и скучный? Несмотря на то, что на днях подарил огромный желтый бриллиант?

– Это мелочи. Ты заставляешь меня смеяться… и кричать.

А можно я поржу над ситуацией? Не выдержала и все же высунулась в окно. Но меня пока не замечали.

– Давно не слышала анекдотов? – нет, Аластор явно не стремился упасть лицом на выдающиеся половые признаки собеседницы. Он и руку то убрал, стоило инкубу опустить свои конечности.

– Прекрати. Я не верю, что невесту ты прогнал из-за полукровки. Серьезно, Ал, Хесс – дура.

– О, да-а-а! – не выдержала я.

Они оба разом вскинули головы, а я весело помахала в ответ.

– Утро доброе. Не обращайте на меня внимание. Но советую для дальнейшего переместиться в спальню, потому что тут могут цветы покусать.

Точно в ответ на мою реплику из кустов донеслось шипение, вылетела пара лепестков.

А вот милое личико инкуба аж перекосило.

– Завидуй молча. – бросила она мне.

– Чему именно? – попросила вежливо уточнить. – Десятому размеру? Волосам? Титулу одной из лучших шлюх Горхейма? Тому, что трогала наместника за задницу?

– И не только. – теперь, казалось, Аластор с трудом удерживается от смеха.

– Точно! – кивнула я. – И не только. В любом случае, это не те поводы, которые могут заставить меня стонать от зависти. Ладно, вы продолжайте, а я пойду. Хотела полюбоваться рассветом, а тут вон чего.

И скрылась в комнате. После чего засекла время.

Спустя буквально пару минут в окне показалась мужская фигура.

– Ты зачем так сурово с Грейзи?

– Я?

Аластор присел на подоконник, уже откровенно ухмыляясь.

– Дорогая, когда я отправил ее домой, у нее между рожек плясало пламя.

– О, психует. Наверное, женские дни и все такое. Лекс с Сиантой не вернулись?

– Скоро. Разделишь со мной завтрак? А заодно расскажешь подробнее о Фортуне. Я всю ночь пытался представить, как нам встретиться с ней.

– Ты тоже не спал?!

Мы посмотрели друг на друга. И мне вдруг захотелось срочно обратно в Торонто. Этот взгляд сидхе кого угодно выбьет из равновесия. Особенно рано утром, когда ты еще и не выспалась.

– Тебе идет этот наряд.

Голос у Аластора зазвучал ниже, грубее. И сам он точно весь подобрался, напружинился.

Я же поплотнее запахнула пеньюар и покивала.

– Знаю. Спасибо. И все такое. А теперь скажи где будет завтрак, и я туда приду. Мне надо привести себя в порядок.

– Ты помнишь, как мы гуляли в нашем парке?

Этот вопрос был из запрещенных. И не “мы” гуляли, а я. Аластор же вечно возникал неподалеку, типа мимо проходил. В итоге, мне с сожалением пришлось оставить утренние прогулки. И я стала просто садиться у раскрытого окна, пить кофе и читать.

– Ты прекрасна в любом виде. – его голос по-прежнему звучал хрипло, напряженно. – Но особенно вот такая: сонная, непричесанная и нежная.

Я на всякий случай оглядела себя, даже вокруг оси повернулась. Сонная и лохматая – ладно, но нежная! Это инкубовские феромоны так повлияли?