День и ночь (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 52
Тут Ирина была полностью согласна. Она бы точно приготовила…
— Кирилл, а ты как оказался в рядах и стадах? Или это секрет?
— Не секрет, — помрачнел мужчина. — Посидим где-нибудь?
Ирина сморщила нос. В кафешки не хотелось.
— Лавочка подойдет?
— Вполне.
Кирилл поудобнее устроился, облокотился на скамейку. Ирина бросила взгляд на часы. Ей еще надо территорию обойти, но время пока есть. А вот нуль-транспортировки нет.
И почему участковым не разрешают на роликах кататься? Или хотя бы на великах?
Намного удобнее было бы.
— Что такое Чечня — знаешь?
Ирина знала.
По опыту знала, у соседки сын туда ушел, вернулся грузом-200. В закрытом гробу. То, что с ним сделали… люди с людьми делать не должны были.
— В курсе.
— Твое поколение эта история не зацепила. А я постарше буду.
— Насколько? — не удержалась Ирина.
— С тобой у нас разница в шестнадцать лет.
— Да ладно?
Кирилл не выглядел. Ну… лет тридцать она бы ему дала, и то подумала бы. Но чтобы к сороковнику? Не верится!
— Факт. Попал я туда сопливым мальчишкой, из военкомата — на бал.
— Как тебя угораздило?
— На первую войну меня и не угораздило, на вторую попал. В морду ректору дал… так получилось.
— Хоть за дело?
— За дело. У него дочка была из разряда: гуляй — не хочу! Я и не захотел сорок седьмым в очереди быть, да еще и не последним. Дочку послал, а та залетела. Ну и сказала папе, что это я ее…
— Коза.
— Ректор ко мне, мол, женись. Я, сама понимаешь, в дурь. Оно мне надо — на общественной да… гхм! Пепельнице жениться? Двадцати лет — и то нет. Слово за слово, ну и прилетело от меня в морду ректору. Отчисление, военкомат, звонок… как я потом узнал — позвонил, пад… извини.
— Это не ругательство, а характеристика, — махнула рукой Ирина.
— Дальше… думаешь, много сопляки вроде меня навоевать могли?
— Пушечное мясо?
— Даже хуже. Месяц провоевал — попал в плен. Сам дурак, но так получилось. Кинули в яму…
Ирина кивнула.
Про то, что вместо тюрем были ямы в земле, она знала. Жутко это…
— А потом решили поразвлечься. Месяц я там просидел… стал не нужен, или что-то еще, не знаю. До сих пор вспоминать гадко. Но решили, с…, цирк себе устроить. Поймали где-то волка, и скинули ко мне. Один на один, человек против зверя.
— Брррр…
— Я и сам не понял — КАК? Но жить, наверное, хотелось. Помню, волку зубами горло порвал. Кровь пил… как не сдох — не знаю. Даже эти ко мне не полезли, наверное, жить хотели.
Ирину передернуло.
— А когда…
— В полнолуние. Повезло, у меня и времени немного осталось. Два дня до полнолуния как раз было, когда ко мне волка кинули. Не то бы сдох, наверное, они ж мне потом даже воды не давали, боялись… а так — выбрался из ямы.
Ирина поежилась.
— Там хоть кто-то живой остался?
— Не знаю. Когда я в первый раз перекинулся… в памяти ничего не отложилось. Помню только одно. Когда очнулся, голый весь, руки в крови, весь в крови, а лицо чистое. Только брызги. Не рвал я никого клыками, только когтями.
— Волчьими? А разве они подходят?
— Почти волчьими.
Кирилл поднял руку. Из пальцев медленно поползли, утолщаясь, когти. Волчьи?
Вот уж нет. Скорее, кошачьи, тигриные, но не волчьи. И острота не та, и длина… это какой-то волк-мутант.
— Жуть.
— Стекло я ими пробиваю влегкую.
— Обычное или бронированное?
— Обычное.
— Тоже неплохо. А контролировать ты это научился потом?
— Очень сильно потом. Ты что думаешь, я ведь вернулся — и запил. По-черному…
— Хм… пьяный оборотень?
— Ага, от бабки дом в селе достался, вот, туда я от родителей и удрал, — Кирилл вдруг фыркнул. — А теперь представь. Обернуться-то я все равно обернулся, но себя вообще никак не контролировал. Какие пошли разговоры по деревне… Про волка, здоровущего такого, который у одной бабы простыню сорвал, завернулся в нее и по деревне бегал, пугало подгрыз, на крыльце магазина кучу наложил, в школу зачем-то ломился… вот не понимаю, туда я зачем пошел? Но — факт.
Ирина тоже невольно фыркнула.
— Ладно еще магазин. Но школа?
— В магазине меня как раз накануне выгнали, мол иди, проспись… вот и сработало.
Ирина покачала головой.
— А в церковь — как?
— А так же. Дом в селе, там же и церковь. Когда я понял, что себя не контролирую, побежал к батюшке. И — повезло.
— Повезло?
— Он с таким уже сталкивался. Как раз по профилю специалист оказался, просто его на покой отправили. Работа легкая, пенсию церковь назначила, государство добавило, живи — не хочу. Так вот и попал я сюда. Объяснили, рассказали, показали… понимаешь, на гражданке я к делу особо не пригоден. Это как волка заставить огород копать или в лавке торговать. Не те навыки, не те рефлексы…
— А я читала — маскировались…
— Ирина, как тут замаскируешься? Ладно еще пластика, моторика, и то… видно ведь?
— Видно. Но списываешь на боевые искусства.
— А остальное? Ты меня представляешь менеджером по продажам?
Ирина не представляла. А вот как Кирилл отрывает голову слишком наглому покупателю — запросто.
— То-то и оно. Куда-то в силовые структуры? Так у меня в полнолуния не просто обороты, меня всерьез три дня крутит.
Ирина от души рассмеялась.
— Есть такая шутка. Лучше всех женщин понимают именно оборотни.
— Почему?
— Они знают, как это, когда раз в месяц, — хмыкнула женщина.
Кирилл хмыкнул в ответ.
— Знаем. Еще как знаем… раз в месяц, каждый месяц…
Ирина поняла, что начинается философия — и поинтересовалась.
— Так зачем ты пришел?
— Поздравить.
— Это понятно. А дело какое?
— Сложно с вами, ведьмами. Вот…
Рядом с Ириной на скамейку лег конверт. Девушка даже не прикоснулась к белой бумаге.
— Это что?
— Это человек. Вышел из дома и пропал без вести… можешь посмотреть, что с ним?
— Могу. А у вас таких специалистов нет?
— У вас слишком разные таланты.
— И все же?
— Наш специалист может посмотреть, жив человек или нет. А ты можешь еще и увидеть — где…
— И даже с кем?
— Мечта!
Ирина зло покосилась на юмориста, но к конверту не притронулась.
— Нужна какая-то вещь человека. Вода.
— Вода?
— Да.
— А фотографии не хватит?
Судя по всему, в конверте было именно фото. Ирина покачала головой.
— Мне — нет. У всех свои требования.
— Я тогда вечером загляну? Можно?
— Вещь и фото. Вещь должна быть личной.
— Понял, не дурак. Ношеные трусы пойдут?
— Даже ношенный презерватив, — в тон ответила Ирина. — Главное удостоверься, что носил тот, кто нужен.
Кирилл кивнул и попрощался. А Ирина дальше отправилась на обход.
— Помогите!
Ирина посмотрела на выскочившую ей навстречу девушку. Та крепко сжимала ручку ребенка.
— Что случилось?
— Вот!
Ирине был предъявлен ребенок. Вполне здоровая симпатичная девочка лет двух — трех.
— А что с ней не так?
— Это — не мой ребенок.
— Хм?
Дело становилось интересным.
Девушка поняла, что Ирина не въезжает в ситуацию, и затараторила.
— Я на занятия шла, в институт. А эта мелочь по улице бегает… вообще без присмотра. Там до дороги пять шагов, а взрослых никого. Частные дома, я постучала, но никто не ответил. Пришлось с собой брать… не бросать же?
Это верно. Не бросать.
Хотя куча народа пройдет мимо, только пожав плечами. А что будет с ребенком?
Это проблема его родителей.
— Ясно. Фамилия, имя, отчество…
Девушка молча протянула Ирине паспорт. Девушка сняла все данные и кивнула.
— Спасибо. Я попробую найти ее родителей, а если что — свяжусь с вами. Договорились?
— Да. Спасибо.
— Вам спасибо.
Ирина крепко перехватила ладошку девочки. Студентка убежала на лекцию, а Ирина задумалась.
— Что же мне с тобой делать?