Запечатанное счастье (СИ) - Самсонова Наталья. Страница 56

— Ничего.

— Шла бы ты, хозяйка, в свой кабинет, — велел мне дух. — А я сам обскажу Его Величеству все необходимое. А то если ты велишь мне молчать, то я буду вынужден подчиниться

Коротко кивнув, я подхватилась на ноги и закрылась в кабинете.

В кабинете я забралась на подоконник и тупо таращилась за окно. Прекрасный день. Сейчас бы плед, корзинку со снедью и в парк. Лежать на траве и…

«И яд можно было бы подбросить», толкнула меня изнутри мысль. Что самое страшное, я не сразу поняла, что тут не так. Эта идея, добавить отраву, казалась самой что ни на есть обычной. Вроде как сделать бутерброды, добавить в сок лед и пару гранул яда.

«А ведь Лин мог сделать свою жену покорной и даже любящей. Нет, не любящей, но хотя бы жаждущей его внимания. Очень, знаете ли, многофункциональные печати».

Положив перед собой лист я решительно написала: «Я не хочу отравить Лина».

Перечитала: «Я должна отравить короля». Да вашу же мать! Я хозяйка своего тела!

Взгляд упал на мои записи. Те, что я выписала для создания дельверов. Хм…

Чистый лист, сжать между ладонями, напитать силой. Сделано. Нарисовать знак, положить ладонь и сформировать приказ.

Я максимально четко представила себе служанку с повадками леди и сформировала приказ «Найти и толкнуть». Лист почернел и обуглился. Точно, одно действие. Черт.

Повторить. Приказ «сожрать».

Браслет на моей руке почернел и через секунду осыпался с руки сухой ржавчиной. Лист все увеличивался и увеличивался, вспухал, превращался в бумажный шар. Вот он стал настолько огромным, что перестал умещаться на свободном пространстве.

«Кого я создала?!».

Хлопок! Из лопнувшего бумажного яйца на пол спрыгивает поджарая, серо-рыжая псица. У нее ярко-алые глаза и острые клыки. Дельвера у меня получилась худой — ребра как доска для стирки.

— Ты выполнишь мой приказ?

— Агрр-р, — отозвалась псица и прыгнула на меня.

Испугаться я не успела — она пролетела выше и вышибла собой стекло. Она взяла след?

— Что происходит?

Линед не смог открыть дверь и теперь стучал, дергал за ручку. Рядом истошно орал Шелтис. А я глупо улыбалась и чувствовала, что отдала не только магию из браслета, но и свою, то есть не свою, а…

Надо добраться до двери. Надо.

— Я создала дельвера. Чтобы он сожрал того, на кого я указала.

— Смертная казнь, — хмыкнул король. — Невзирая на пол, возраст и сословие.

— Забавно, — я утомленно прикрыла глаза. — Но я не сожалею.

— Ого, еще и злостное правонарушение, — отреагировал Лин.

Я была бы рада посмеяться, но мне приходилось бороться со страстным желанием угостить мужа водой с ядом. Спасало то, что в обозримом пространстве и близко не было ничего, что можно было бы «приправить».

«А если положить яд на язык и поцеловать Лина? Это было бы так романтично», мелькнула и пропала мысль.

На меня накатила слабость и я начала оседать на пол. Но полностью рухнуть на ковер Линед мне не позволил. Он подхватил меня на руки и куда-то понес.

— Я напитаю тебя и Умфру магией в ритуальном зале Траарнских. Этого будет достаточно, чтобы она сразу от тебя отделилась. По счастью, у меня было время, чтобы изучить то, что надиктовал Лийкхан. Они выбрали такой долгий путь, потому что не имели доступа к сильным и безопасным источникам. Тот же пруд слишком опасен, впрочем, это ты испытала на себе.

Я прикрыла глаза и просто вслушивалась в стук родного сердца. Мне нужно будет уйти. Даже если предложить Лину при отделении Умфры оставить печати перерожденной Ильсин — я не смогу делить его с королевой. Да и что делить? Он не сможет ей изменять, а телесная любовь не малая составляющая человеческих отношений.

— Смерть прекращает клятвы? — с трудом шевеля губами спросила я. — Не моя, а другого…

— Не всегда, — серьезно ответил король. — Я должен был сразу понять, кто и ради чего убил Эрсталя.

— И сестру.

— Девочка умерла от страха, — тяжело вздохнул Лин. — Видишь ли, печати связали нас четверых воедино. Когда меня ранили, ты это почувствовала, помнишь? Точно так же ночь не спала и Ариадна. Когда убивали Эрсталя, когда из него выбивали тайну печатей — ты бы сошла с ума от беспокойства. И чтобы этого не произошло, они каким-то образом замкнули все ощущения на Ариадне.

А все потому что глупо рассчитывать на само-распад государства фанатиков. Теократического государства фанатиков. Церковь из своих рук власть не отдает просто так. Тот же Ватикан на Земле — сколько ему уже? Да, в отдельных государствах Церковь больше не стоит на первом месте. Но сам Ватикан незыблем. Мал, но не покорен.

Я хотела сказать об этом Лину, привести примеры из жизни Земли, но у меня ничего не выходило. Зато сейчас прекрасно чувствовался канал связи между мной и Умфрой — тепло, эмоции, все, что у меня еще оставалось — утекало туда.

В голову мягко ударила сила, тягучая, пряная, осязаемая и я предпочла отрешиться от происходящего. Где-то там, в стороне, приятный мужской голос зачитывал слабо рифмованные заклятья, о чем-то просил Магию. А я была здесь, качалась на мягких волнах силы и смотрела на свое полупрозрачное тело, опутанное колючей проволокой клятв.

«Ты можешь это изменить», прошелестело на границе сознания.

«Конечно могу,» фыркнула я. «И изменю, у меня уже и план есть».

«Дельвера это не выход».

«Кто ты?», подозрительно уточнила я.

«Я? Я это ты. Ты показала мне, от чего я отказалась. Но я имею на Линеда больше прав. Поэтому ты можешь уйти, а я… Я постараюсь убедить его дать мне шанс».

Во мне боролось два демона — Ревность и Любовь. Ревность кричала: «Черта с два, я уйду когда сама пожелаю!». А Любовь спокойно замечала: «Но мне все равно нужно уйти — если смерть служанки не снимет чары, то Лин обречен. Рано или поздно приказ сработает. Рано или поздно он слишком расслабиться рядом со мной».

«Я не уйду не попрощавшись», пришла я наконец к правильному решению.

Когда я открыла глаза, в Лин сидел рядом со мной. Он удерживал меня за обе руки и, судя по клубящемуся вокруг нас дымку, делился со мной силой.

Если это ритуальный зал Траарнский, то они не слишком-то его любят. Никаких красот — грубо обработанные своды потолка, серый камень стен и жесткий алтарь под моей спиной. Или что это подо мной?

— Тебя совершенно не интересует самочувствие жены? — раздался едкий голос откуда-то справа.

Лин вскинул голову и прищурился, а я поспешила обернуться и посмотреть на Ильсин. Она изменилась. Ее волосы теперь больше походили на волчью шерсть — серые, жесткие даже на вид. Желтые глаза, заостренные черты лица и тонкие губы. Жилистая, поджарая фигура. Истинная волчица.

— Именно поэтому я делюсь с ней силой, — спокойно произнес король.

— Это иномирянка, — резко произнесла Ильсин и села.

Отпустив мои руки, Линед встал и отошел в сторону. Там, у стены, был высокий и старый буфет. Вот только вместо посуды там лежали простыни. Одну из которых он бросил обнаженной Ильсин. После чего легко ответил:

— Я знаю. Ее зовут Алиса. И на ней стоят печати подчинения. Ты один из лучших теоретиков, Ильсин. Помоги мне снять с нее подчинение.

Она захохотала. Я слышала в этом хохоте истерику, издевку, боль и сожаление. Что, грымза, ощутила какого мужчину потеряла?

— Серьезно? Ты думаешь я это сделаю? — она лениво закуталась в простынь и соскользнула с алтаря. — С чего бы мне стать такой доброй?

— Или не получишь свободы, — Линед усмехнулся. — Что ты будешь делать? У тебя нет денег, нет патента картрис, нет жилья. Даже та простыня, что укрывает твое тело — моя. Что ты будешь делать? Ждать милости от Лийкхана? А не думаешь, чем придется расплатиться за простые удобства?

По коже оборотницы поползли некрасивые пятна гневного румянца.

— Я создам себя заново! У меня уникальные навыки и…

Лин перебил ее:

— И для начала заново поступишь в Академию? Ох нет, вначале тебе придется отучиться в магической школе. Ведь свитка о прохождении пред академического обучения у тебя тоже нет. А без диплома академии ты не сможешь претендовать на звание картрис.