Когда следы ведут в зазеркалье… (СИ) - Крутень Мария. Страница 18

Клэр удивлённо на того посмотрела. Чем, интересно, он на лекциях занимался? Да, хоть они и могли снять с кастовика перстень, код дезактивации всё равно не знали, но были и другие способы. Ударив своим, уже показавшим себя достойно, оружием по грубо, зато обильно покрытой штукатуркой стене несколько раз, ей удалось добыть небольшой кусочек штукатурки, которой она быстро начертала на зеркале закрывающий символ, а потом ещё и несколько экранирующих, так чтобы теперь через это зеркало никто не смог бы проникнуть.

— А вот это лишнее, — рыжий указал на последние символы. — Обращаться в местную жандармерию не имеет смысла. Те, наверняка в доле, — выдав это не очень понятное заявление, парень бросил оказавшиеся у него в руках амбарные книги прямо на пол и достал из-за пазухи потрёпанный кожаный футляр, внутри которого оказались два зеркала, каждое раз в шесть больше того, что было спрятано у Клэр в медальоне. Активировав одно из них на какой-то фиксированный вызов, он, не произнеся ни слова приветствия, чётко продиктовал координаты портального артефакта, рядом с которым они стояли, а затем произнёс: — Подозреваю, что контрабанда, — и дезактивировал соединение. Его напарница, стиравшая ненужные теперь экранирующие символы, удивлённо на него обернулась:

— Контрабандисты? — с сомнением она посмотрела на пьяных, как ей казалось, посетителей и не более трезвых работниц злачного заведения.

— Скорее всего, — рыжий пнул ногой тюк и закрыл футляр с миниатюрным артефактом, чтобы спрятать тот за пазуху.

— Откуда у тебя зеркало для связи с БоРЗ? — в упор глядя на напарника, спросила девушка. Согласно правилам практики, стажёры могли прибегать к помощи лишь местных служб охраны порядка.

— Неважно, — попытался отмахнуться тот, но Клэр вцепилась в несуразность как клещ.

— Неважно?! — переспросила она, сжимая ножку стола в руке так, что побелели костяшки пальцев. — Получается, ты ведешь свою игру за моей спиной и для меня это должно быть неважно!

— Это не то, что ты подумала, Торн, — уже знакомой фразой попытался унять возмущение напарницы рыжий, но та ответила откровенно насмешливым взглядом.

— Объясни тогда, — из всех сил сдерживая гнев, спросила девушка, но парень не успел ничего ответить, так как зеркало снова пошло рябью, открывая портал, из которого резво выпрыгнули полдюжины жандармов и ещё несколько человек в штатском, вероятно сотрудников БоРЗ. Стражи порядка оперативно оценили помещение и начали фиксировать поверженных напарниками мужчин, некоторые из которых уже начали приходить в себя и нецензурно комментировать происходящее. Сотрудники в штатском, быстро опросив стажёров и забрав у рыжего конфискованные тем свидетельства преступлений, начали вскрывать тюки, из которых полезли в большом количестве меха, шелка и золотые и серебряные утварь и слитки, а также прочие предметы, очевидно шахаростанского происхождения.

Шахаростаном называли совокупность племён кочевавших на степных просторах в западу от Тиринтской империи. Время от времени Шахаростан распадался на отдельные княжества, а потом соединялся снова, но уже с другим племенем во главе. С Тиринтом кочевники были в самых недружественных отношениях, и главной виной тому были те же самые зеркала, которые в степи открыто называли вратами в другой враждебный мир. Никакого компромисса в этом вопросе кочевники не признавали и поставили своей целью уничтожение всей системы портальных переходов в соседней стране. Ради этого они с достойной лучшего применения настойчивостью совершали набеги на границы Тиринта. Другие страны, впрочем, тоже страдали от вредоносных акций степных диверсантов. Тиринтцы несколько сотен лет пытались просветить кочевников, пытаясь доказать тем, что их убеждения всего лишь заблуждения и предрассудки. Показательным и окончательным примером таких мирных намерений стала попытка династического брака между Тиринтским императором и старшей дочерью верховного князя Шахаростана, состоявшаяся около полутора сотен лет назад. Всё, казалось, шло удачно: и сватовство, и переговоры, и сама свадьба. Затею расстроила почти удавшаяся попытка новоиспечённой императрицы прирезать супруга во время первой брачной ночи. Незадачливого правителя спасла только его собственная быстрая реакция, благодаря которой ему удалось избежать немедленной смерти, но рана была столь глубока, что тот несколько дней провёл на грани жизни и смерти. Коварная супруга была немедленно арестована, а после того, как брак был аннулирован, пожизненно сослана в далёкую хорошо охраняемую крепость. Возмущённые таким правосудием кочевники с тех пор оборвали все связи с Турином, в том числе и торговые, что сильно ударило по самой империи.

Дело было в том, что в Турине отсутствовали обильные месторождения металлов, что необходимы для создания зеркал, но и те, что были в наличии, не давали элементов достаточной чистоты. Металлы с посторонними примесями использовать для артефактов было просто опасно, а требуемая очистка была трудоёмкой и дорогостоящей, дороже даже, чем покупка тех же самых металлов через третьи страны втридорога. Тем не менее, почти все артефакторные дома налаживали с некоторыми племенами, особенно с теми, которые желали перемен во властных структурах Шахаростана, взаимовыгодный обмен. В обмен на беспримесные элементы артефакторные кланы поставляли шахаростанцам оружие, с которым кочевники потом нападали на Тиринт. Более того, в борьбе с империей те не брезговали и предметом конфликта, зеркалами, которые использовали для перемещения войск при нападениях на имперские форпосты.

Действительно, дальнейший осмотр содержимого тюков и сундуков выявил то самое оружие, приготовленное для отправки в Шахаростан в обмен на золото, серебро и драгоценные меха, так прельщающие тиринтскую знать. Выходило, что, если бы контрабандисты не стали праздновать сделку слишком рано, и не упрямство Клэр, которое привело напарников в злачный притон, то вскоре можно было бы ожидать нового набега, который унёс бы жизни многих достойных воинов, а столичные красавицы получили бы модные обновки.

«Идиоты!» — прокомментировала про себя девушка недалёкие умственные способности контрабандистов, наблюдая, как из портала появляются новые жандармы. — «Если они хотели держать свои делишки в тайне, то зачем регистрировали координаты артефакта?!» — случайно задав второй вопрос вслух, получила снисходительный ответ от напарника: — Балда! Рано или поздно они бы всё равно попались, и тогда, артефакторам, его сделавшим, грозила бы каторга, а всему клану — большие неприятности.

Клэр в ответ на самодовольную отповедь только фыркнула и ещё больше уверилась в своём намерении сразу после окончания практики держаться как можно дальше от рыжего зазнайки.

Жандармы хотели отправить студентов обратно в столицу, но девушка в первую очередь настояла на том, чтобы те сначала нашли среди лежавших на полу тел хозяина заведения и допросили насчёт возможного появления полгода назад из зеркала странного незнакомца. Как и ожидалось, припугнутый трактирщик-контрабандист начал сознаваться во множестве преступлений и проступков, но клятвенно заверил, что никаких посторонних личностей через зеркало не пускал. Несмотря на ожидаемо отрицательный результат и игнорируя гримасы напарника, Клэр отказалось от возвращения в столицу, заявив, что их дело не может быт закрыто, если они не проверят все возможные точки выхода, даже если шансы найти что-либо там были практически нулевыми. Получив разрешение от сотрудников БоРЗ покинуть место следствия, она тут же вышла из здания лже-гостиницы и отправилась обратно к муниципальному порталу. Времени оставалось в обрез, но если поторопиться, то можно было успеть. Напарник, к удивлению и раздражению Клэр, последовал за ней и до портала, и в Пелерт, где находился оставшийся артефакт. Несколько раз тот пытался завести в ней разговор, но девушка обрывала его фразой «Я жду объяснений» и тот, сжав губы, замолкал. Последняя оставшаяся неисследованной точка выхода, следящее зеркало, принадлежало владельцу лавки письменных принадлежностей, расположенной на оживлённой улице, и находилось над дверью, ведущей в заведение. Хоть и не так высоко, как предыдущее, тем не менее, появление кого-либо из такого зеркала, несомненно, привлекло бы всеобщее внимание. Хозяин лавки, к тому же, клялся, что зеркало было мастерски экранировано и, поэтому, пройти через него никто бы не смог. Проверив символы, нанесённые на артефакт, девушка была вынуждена признать его правоту: экранник, заблокировавший артефакт, действительно, знал своё дело.