Поющие клинки (СИ) - Иванушкин Александр. Страница 56

Кузница стала просторной и двухэтажной. При Лютике суетились два подростка из казаков. Подмастерья. Сюда прибудет сундук с оружием из Будугавова подвала. Никто лучше Лютика в нём не разберётся.

Конюшня превратилась в обширный крытый комплекс. Конюха надо на именины. Дёмыч остановил меня здесь.

— Мой лорд, кони на четвёртом уровне уже не очень кони, и вам бы выбрать, что дальше с ними будет.

Как интересно. Я зашёл в длинный проход, по обе стороны которого шли отсеки с животными. Вот Будугавчик в отдельной расширенной секции и с веночком на одном роге. Кто-то из казачек уже успел почухать любимца.

— Они это, верят, что бык ваш бабье счастье приносит.

Сообщил Дёмыч.

— А он приносит?

— Да кто ж его знает?

Ладно. Конь в соседней секции действительно был «не очень конь». У ноздрей, на груди и по ногам мелкая жёлтая чешуя, и зубы не конские острые. Конюх молча стоял рядом.

— Чем его кормишь?

— Да травой пока, вашество лордство. А надысь мышу стоптал и съел. Он не один такой. Там дальше с рогом на носу есть, а у одного когти вместо копыт уже. Вы, вашество лордство, выбор им сделайте, по какому режиму им расти теперь. Они уже не рыцарские, а элитные. Не кони они уже.

Я вошёл к коню в загорожу и провёл ладонью по сухой шее. Зверь раздул ноздри и мотнул башкой. А я понял, что у конюшни три варианта развития. Первый — единороги, которые удваивают ману всадника. Второй — льволки, которые удваивают силу всадника. Третий — кяхты, которые удваивают выносливость всадника.

Передо мной был как раз формирующийся кяхт. Конь-рептилия. Казакам на единорогах придется носить лосины и перья на шляпках. Да и проблемы с маной мой научный отдел решил. Льволки, это что-то гоблинское. Именно зелёным малышам сильно не хватает силы. А вот выносливость нужна всем. Да, нам нужна выносливость. Здесь будут кяхты.

Как только утвердился в этом решении, конь рядом покрылся желтой переливающейся чешуёй полностью, а копыта превратились в трёхпалые лапы с когтями. Такой и по скале залезет, если что. Морда на гнутой шее особо не изменилась, только пасть увеличилась и обросла длинными острыми зубками.

Скусит голову витязю и дальше побежит. В бою кяхт однозначно веселее коня. По холке, вместо гривы, острые шипы. И хвост стал не пучком волос, а куцей треугольной чешуйчатой торчалочкой. Такая же метаморфоза случилась и с остальными животными в конюшне.

— Строй рядом свинарник, Дёмыч. Траву они больше не едят.

— Это понятно. Зря, мой лорд, Будугава не вывели на время отсюда. Не уцелел, похоже.

Как это не уцелел? Что с моим лордовозиком? Будугав в загоне попал под общее изменение сути. Вот я дурень неосторожный!

Бык стал больше и шире. И выше. Его шею теперь защищал костяной веер. Рогов стало четыре, и они торчали из башки в разные стороны. Подковы, попона и шлем слетели со зверя. Он стал золотой, переливающийся в слабом свете конюшни, чешуистый.

Вот горечко. Хотя если бык теперь удваивает мою выносливость, то и ладно. Страшная зубастая пасть разверзлась, и Будугав заревел прощаясь со вкусной травой. Да, мой бык теперь плотоядный, как и весь парк наших кяхтов.

И конюх здесь теперь не конюх, а кяхнюх, и казачки теперь Будугава разлюбят. Но все, что ни делается — делается. Я вывел Будугава из конюшни. Конюх с Дёмычем тащили попону и шлем вслед за нами.

Лютик обошёл явно смущенного быка по кругу. Сиротливый веночек по прежнему украшал один из его рогов.

— Сделаю. Хлам свалите туда.

И на том спасибо. Кяхнюх убежал обратно, а Дёмыч остановил двух конных казаков и отобрал у них еще не побывавших в конюшне лошадей. Заодно отдал распоряжения насчет пары свинарников. Рептилиям надо кушать.

На воротах, при Громе и Гриме теперь были еще два безымянных гиганта. Учетверённое «Слава лорду!» весьма существенно меня взбодрило. Мы с Дёмычем ушли галопом в луга. Бедные лошадки, какие же вы хрупкие и слабые.

Толпа страждущих не кричала «возьмите нас под руку, вашество лордство», эти крестьяне просили: «Дайте нам имена, а мы послужим». Именины — теперь сакральная процедура, меняющая людей. И слухи о ней расходятся всё дальше от известных мне мест.

Итого. Я вижу третью составляющую совершенного государства — религиозную. Нечто общее, сакральное для всех и каждого.

Первое — кадровой основой для армии, науки и другой гос деятельности должно быть крестьянство. Ну или любой его аналог, требующий от людей силы, выносливости, смекалки и самоограничения.

Второе — никакой бесконтрольной внутренней торговли. Никаких мамук как класса, сословия или прослойки. И третье — общая, сакральная, своя, уникальная идея, как личное переживание каждого. Всех и каждого.

Какая-то аграрная теократия выходит. Все три составляющих у нас в наличии. И это ставит на колени эльфийские и прочие союзы с любым количеством замков лордов любого уровня. Зачем мне ставить на колени полтора миллиона лордов? Затем, что когда мы все выберемся из аквариума…

Да. Этих мокрых беспомощных людей (и не людей) надо будет как-то организовывать. И нужно, чтобы они меня знали, а я знал их. По крайней мере тех из них, кто чего-то стоит как лидер.

Атас! В аквариуме только лорды. А Дёмыч где? А Тара? Нужны ли мне эти лорды без Дёмыча, Тары и других?

— Мой лорд. Все ждут.

Да. Длинная плотная очередь у колодца. Вот это сосредоточение, не заметил как объехали паломников и вернулись в замок. Я спешился и хлопнул коня по крупу. Наивное животное взоржало и побрело в конюшню становиться рептилией.

Впереди всех стояли кяхнюх и два новых соратника Грома и Грима. Поехали. Ведро за ведром. Этот раз был сложнее тем, что я не только давал имя, которое необходимо было придумать, но и проклинал каждого новорожденного героя «чтобы ты был умным, сильным и быстрым».

Соблазн добавить в формулу «и верным» меня не победил. В чём смысл власти над марионетками? Мне нужна верность свободных людей. Почему? Потому что я и сам им верен совершенно свободно.

В конце концов, если мне не промоют мозги после того, как вытащат из аквариума, они все останутся со мной. И Дёмыч, и Тара, и все эти Готы, Леты, Мани и Крузы.

Хотелось одного — уединиться и потанцевать с мечами, однако приходилось доставать ведро за ведром и обливать из кружки эти лица. Я перестал их запоминать. Наверное помнить всех невозможно, хоть и очень нужно. Пришли сумерки, и я захотел есть.

Уровень воды в колодце не падал. Вечная вода — вечна. На сегодня хватит. Вот этот мужик с квадратной мордой и все кто за ним — завтра. От стены отделилась женская тень. Регина.

— Мой лорд, пожалуйста… Очень вас прошу.

Чего это она просит? Точно, она хочет в трансик переименования. В конце концов эксперимент — наше всё. Я набрал кружку воды из ведра.

— Народ, кто не успел сегодня, тот получит имя завтра. Расходитесь. Все вопросы к Дёмычу.

Дёмыч вынырнул из полутьмы, как ждал, что произнесут его имя.

— Дёмыч, строй посольство. Туда одну горничную и одного караульного. Желательно семью. Чтобы у телефонов всегда кто-то был. Мне невеста может позвонить в любой момент. Или посол какой ушастый.

— Сделаем, мой лорд. Заверил Дёмыч и закричал на толпу.

— Всё! Завтра приходите, кто без имён. Именованные же в гильдию магов, казарму и на полигон. Буду вас дрючить. Казаков из вас делать.

Народ загудел и начал расходиться. Я вручил докторше кружку со святой водой.

— Регина Ашотовна, прошу за мной.

Мы отправились в тронный зал. Ксюнчик с Аппой уже накрывали на стол. Моих героев еще не было. Ночуют в лесу? Вряд ли на окрестных зверюшках они 21 уровень поднимут. Даже за несколько дней.

Я установил Регину Ашотовну напротив стола и забрал у неё кружку со святой водой.

— Нарекаю тебя Раечкой.

Доктора скрючило, затем раскрючило, и глаза её затанцевали. Смотрелось не очень. Но ведь она сама этого хотела? Очень хотела. Так что я уселся за стол напротив будущей Раечки. Вот аппетитные заворотики и салатики какие-то. Кроме прочего, густой супчик и маленькие пирожки с белым сыром. Я всё попробую. И винцом запью.