Вещь. Империя Терон (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 10

— Я не запомнил тех, кто смог сбежать, — хмуро ответил Фарсим, удивляясь тому, что осмелился солгать лорду.

Старенс вопросительно приподнял брови, неприятно усмехнулся:

— Мне предложить тебе осмотреть трупы? Или ты напряжешь зрительную память? Выбор за тобой.

Эльф судорожно сглотнул и просипел:

— Я постараюсь вспомнить.

Лорд жестом показал, что слушает. Фарсим взгляда не мог оторвать от хищной и какой-то злой ухмылки командира. Из головы не шел образ чешуйчатого чудовища, неожиданно проступивший из-под красивой маски.

— Расскажи о девочке, — пауза показалась Старенсу слишком долгой, и он поторопил эльфа. — Я не заметил, чтобы у нее был сильный дар. Почему она была здесь?

— Это принцесса Амаэль, — выдохнул Фарсим. — Двенадцать лет, совсем дитя.

— Вот как? — нахмурился лорд. — Когда у вас совершеннолетие? Каков средний срок жизни?

— У людей совершеннолетие в шестнадцать, а живут они около семидесяти, — начал Фарсим.

— «Они» говорит о том, что к людям ты не относишься, — чуть слонив голову набок, чужак вопросительно поднял идеальную бровь.

— Нет. Не отношусь, — Фарсим постарался не показать, насколько его задело это уточнение. По его мнению, даже внешне различие между эльфами и людьми было очевидным. — Я эльф. Как и император, его супруга и девочка.

— Эльф, — медленно повторил Старенс, будто смакуя слово. — Те же вопросы. Совершеннолетие, продолжительность жизни. Способности к магии у какого народа больше?

— У нас совершеннолетие наступает в пятьдесят, а средняя продолжительность жизни около трехста, — сухо ответил Фарсим. — Эльфы превосходят людей во всем. Не только в магии, но и в ювелирном искусстве, математике, алхимии, кузнечном мастерстве…

— Я понял, — с усмешкой остановил его лорд. — Ценные граждане.

Эльф, почему-то ожидавший услышать в лучшем случае определение «рабы», вздохнул с облегчением.

— Раз Амаэль дочь императора… Ардира, — сверившись с небольшим блокнотом на ладони, чужак выбрал правильное имя, — не следует говорить о ней, не обсудив ее мать. Императрицу Мадаис. Ее дар сильней, чем у мужа, но в бою она только защищала. Почему?

— У нас не принято обучать женщин атакующей магии, — скупо пояснил Фарсим и смутился из-за изумления, отразившегося на лице собеседника.

— Очаровательно, — нарушил недолгую тишину лорд Старенс, а на его губах играла недоуменная улыбка. — Я даже не буду спрашивать, с чем связана настолько неразумная традиция… Мадаис, как маг, гораздо сильней мужа. Это факт.

— А еще происходит из более древнего, более богатого рода, — нервно пожал плечами эльф. — По сути, ее род самый древний на континенте. Но обучена она этикету, всяким обычным для придворных дам дворцовым штучкам, немного алхимии, защитным и исцеляющим чарам. Женщинам не пристало воевать, — с неожиданным для себя вызовом продолжил Фарсим. — К тому же зачем разучивать атакующие заклинания, если у нас с соседями мир?

— Действительно, — ухмылявшийся красавец смотрел на эльфа так, будто имел дело с сумасшедшим. — Зачем? Скрепленные подписями договора — самая надежная защита от войн. Кто же сомневается?

Фарсим опустил взгляд, вцепился во флягу с водой. Он отлично понимал, что напавший чужак издевается, но молчал, в полной мере понимая также свое зависимое, крайне уязвимое и неустойчивое положение.

— Вернемся к принцессе, — судя по шороху, лорд сделал карандашом пометки. — Дочь сильной волшебницы и среднего мага должна обладать даром. Почему он не чувствовался?

— Она еще дитя. Дар пока не проснулся.

Фарсим изо всех сил старался отвечать спокойно и не показывать, как тревожили и пугали его вопросы об императорской семье и стране. Он презирал себя за предательство, за болтливость. Ругал себя последними словами за готовность рассказать пришлым все в обмен на надежду выжить. Чувствовал себя мерзко, поэтому уверенность чужаков в победе злила эльфа неимоверно. По его представлениям, нужна была большая армия, чтобы захватить город, огромная, чтобы покорить империю. Отряда из сотни бойцов и магов едва хватило бы на замок! Вот только пришлые явно считали иначе.

— Фарсим, — насыщенный баритон лорда Старенса прозвучал прямо в голове эльфа. Из-за вкрадчивых ноток, заметной издевки и не менее ощутимого предупреждения у Фарсима мороз пошел по коже, от ужаса заколотилось сердце. — В твоих интересах давать полные, развернутые ответы. Чтобы мне не пришлось уточнять и переспрашивать. Я ведь могу найти и другого осведомителя. Более благодарного.

Невероятным усилием воли Фарсим заставил себя встретиться взглядом с лордом-чужаком. Самоуверенный красавец триумфально улыбался, наслаждаясь своей властью над жизнью мага. Фарсим так сильно впился пальцами во флягу, что на ней появились вмятины.

— Магический дар у нас просыпается обычно в двадцать лет, — эльф говорил медленно, от страха с трудом шевеля губами. — До этого очень сложно определить, какой силы будет дар. Он формируется лет до тридцати. Потом ребенку подыскивают подходящего учителя. Обучение обычно продолжается до совершеннолетия.

— Благодарю за сведения, — не размыкая губ, поблагодарил лорд Старенс. И Фарсим вознес хвалу небесам, когда чужак отвлекся на записи в блокноте.

Следующий вопрос был о магах, присутствовавших во время ритуала на площадке.

— Гильдия? — ожидая продолжения рассказа в этом направлении, командир перевернул листок блокнота.

— Маги, ювелиры, алхимики, счетоводы, ткачи… все объединяются в гильдии, — покорно объяснил эльф. — Их возглавляет совет наиболее опытных мастеров своего дела. В совете обычно трое. Иногда пятеро.

— Сколько в совете гильдии магов? — делая пометки, уточнил Старенс.

Фарсим ждал этого вопроса, боялся его, вновь услышал проклятия соотечественников, которых убивали ящеры.

— В настоящее время…. один, — просипел эльф.

— Почему? — вопрос прозвучал так сухо, будто лорд совершенно не догадывался о причине.

Фарсим не смог ответить. Только медленно повернул голову к куче тел, сваленных в углу. Первый раз за прошедшие часы осмелился посмотреть в том направлении. Все боялся увидеть там окровавленных призраков тех, в чьей смерти был повинен.

— А, понятно, — безразлично сделал пометку в блокноте чужак.

Ни переживания, ни угрызения совести осведомителя лорда Старенса не волновали. Он деловым тоном задавал вопросы, и Фарсим знал, что для собственного блага ему следует давать подробные ответы. Мысли о том, что случится с ним, когда командир полностью удовлетворит свое любопытство, эльф старательно гнал.

Золотистые солнечные лучи соскользнули вниз по старым стенам, заискрились на магической защите. Фарсим сидел у колонны рядом со скамейкой и наблюдал за воинами-великанами, убирающими в плоские заплечные сумки тонкие, но очень теплые одеяла. Опрос давно закончился, страх прошел, эльф постепенно склонялся к выводу, что ему все же ничего не грозит. Его собственное положение и чужаки уже не казались ему такими непоправимо ужасными. Он считал, что зря надумывал всякие глупости…

Вялый ход мыслей прервал оглушительный треск — раскрошились двери, ведущие в жилую часть замка. Рухнул магический барьер. На площадку одна за другой вылетели четыре огненные птицы. Рассыпая искры негасимого пламени, они метались от стены к стене, опаляя, поджигая все на своем пути. Воздух наполнился гарью. Воины кричали от боли, пытались стряхнуть с себя огненные перья, маги спешно возводили защиту.

Черноволосая красавица, которую Фарсим считал если не женой, то любовницей лорда Старенса, отгоняла от соотечественников птиц каким-то пульсирующим заклинанием. У нее получилось загнать одну птицу в ловушку, прижать к своду защиты. Магическая энергия огненной птицы оказалась столь велика, что пламенеющие перья прожигали морозные узоры! Волшебство рушилось и ужасно чадило! Сизый дым стелился по полу, вскоре нечем стало дышать, а почти не пострадавшая птица истошно кричала и била крыльями.

Фарсима, спрятавшегося за щитом, внезапная атака императорских магов вдохновила, воодушевила. Он с усмешкой глянул на лорда Старенса, ожидая увидеть растерянность или хотя бы раздражение. Ведь его воинов калечила чужая магия, предназначенное для защиты волшебство обратилось во зло. Но эльф увидел на губах неестественно красивого мужчины веселую улыбку, а в ярко-зеленых глазах — азарт игрока.