Украденная беременность (СИ) - Лактысева Лека. Страница 5

— Да, я.

— Я звоню вам по поводу того, что случилось сегодня в медицинском центре…

Фая не дослушала. Не смогла. Сбросила звонок. Растерянно осмотрелась по сторонам, будто ожидала обнаружить слежку.

«Бежать! Скрыться!»

Паника овладела ею с новой силой. Проявляя чудеса сообразительности, девушка выключила телефон, вынула из него сим-карту. Бросилась к дверям в женский туалет. Заперев первую дверь, приоткрыла вторую, пристроила «симку» в щель между дверным полотном и косяком, потянула дверь на себя. Раздался хруст: пластик не выдержал нагрузки и сломался, металлическая пластинка погнулась. Фаина подобрала поломанную, погнутую сим-карту и выбросила ее в мусорное ведро. Туда же полетел дешевый телефон.

«Все! Теперь они меня не вычислят!»

Кто — они? Зачем ее ищут? Потребуют денег за процедуру, которую она не заказывала? Предложат избавиться от ребенка, если вдруг окажется, что она забеременела? Предложат отдать ребенка после рождения его биологическому отцу?

Фая не знала ответов на эти вопросы, и знать не хотела.

Но позвонили они ей быстро. Слишком быстро. Она не успела убраться из Москвы. Жаль, что отправление поезда нельзя ускорить. Фая взглянула на часы: двадцать минут. Ей осталось продержаться каких-то двадцать минут!

Девушка решила отправиться на перрон: во-первых, вот-вот объявят посадку, во-вторых, на перронах, от которых отходят пригородные поезда, всегда многолюдно, а в толпе проще затеряться. Даже если те, кто звонил ей из клиники, где-то поблизости — они могут ее не заметить в такой толчее. Хотя… откуда им знать, что она здесь, на Курском вокзале?

«Могли вычислить по телефону, пока он был включен. А я, дура, еще и на звонок ответила», — отругала себя Фаина.

Она добралась до своего вагона вовремя: как раз началась посадка, и ей удалось проскользнуть в вагон одной из первых. Фая нарочно уселась у окошка с противоположной стороны от перрона, у которого стоял поезд. Вскоре сидячих мест не осталось, и люди, которым предстояло ехать стоя, заслонили ее от окон. Девушка выдохнула и немного расслабилась.

Наконец двери закрылись, поезд тронулся. Первые минут двадцать беглянка все еще нервничала и почти вздрагивала каждый раз, когда двери открывались и в вагон входил какой-нибудь мужчина. Но потом понемногу успокоилась: вряд ли тот, кто ей звонил, успел добраться до вокзала. К тому же, он ведь не знал, на какой поезд она взяла билет.

Что ж, раз ее не сумели вычислить и задержать сегодня — значит, теперь уже и не отыщут.

Готовясь обратиться в очередной медицинский центр, Фаина хорошо позаботилась о том, чтобы ее настоящие данные не попали ни в чьи руки. Гарантиям медицинских учреждений, обещающих сохранять сведения о личности клиента в тайне, она не очень доверяла.

Спасибо папе — отставному подполковнику ФСБ, и преподавателю, читавшему в университете курс по безопасности электронного документооборота. Это они внушили девушке, что не стоит указывать свои настоящие паспортные данные в социальных сетях, постить сотни фотографий, по которым можно отследить биографию и перемещения человека с точностью до нескольких часов.

«Ваши потенциальные работодатели обязательно проверят, есть ли у вас аккаунты в социальных сетях, и прикинут, как много времени вы там просир…живаете, — желчно усмехаясь, не стеснялся в выражениях доцент кафедры IT-технологий. — Поверьте: у тех, кого не найдут ни ВКонтакте, ни на фейсбуке, намного больше шансов получить хорошую работу».

И Лазарева, точнее, тогда уже Филимонова, ему поверила.

Готовясь к новому этапу обследований, Фаина, позвонив по телефону, первым делом узнала, что в медицинском центре ее согласны принять по студенческому билету, раз уж паспорт она отдала в посольство для оформления «Шенгена», а водительских корочек у нее не имеется.

Вторым пунктом ее плана стало изменение нескольких цифр в собственном студенческом, который она сумела сохранить. После нескольких манипуляций в документе появились цифры 2011–2016 г.г. Фотографию менять не пришлось: за прошедшие с выпуска шесть лет девушка почти не изменилась, и ее часто принимали за студентку. «Маленькая собачка — до старости щенок», — фыркала в таких случаях Фая.

Наконец, прибыв в Москву на первую консультацию, она прямо у вокзала купила за смешные деньги «левую», невесть на кого зарегистрированную сим-карту и вставила ее в обычный мобильный телефон, который планировала использовать только для связи с клиникой.

А когда в медицинском центре заполняли ее данные, она назвала не свой реальный адрес, а адрес квартиры, где жила когда-то ее университетская подруга. Подруга давно вышла замуж за француза, продала жилье и уехала в Европу, не оставив новым жильцам почти никаких сведений о себе, за исключением разве что паспортных данных, которые вносятся обязательно в договор купли-продажи.

Вспомнив все это, девушка успокоилась окончательно: «Они меня не найдут. Никак! Выдохни, Фая, и живи спокойно».

Она и жила спокойно. Ну, почти спокойно, целых полтора месяца.

6. Федор

20 августа 2015 года. Москва. Кабинет главы IT-компании «InSecT»

(Internet security technologies)

Федор поднял глаза на дверь, которая отворилась после короткого предупреждающего стука. Так в кабинет главы компании входил только один человек: начальник собственной службы безопасности Рахметов Юрий Минизабирович.

— Юрий? Проходи. Что удалось узнать? — Федор махнул рукой: присаживайся, где посчитаешь удобным.

Юрий, высокий, чуть грузный сорокалетний мужчина, упругой энергичной походкой приблизился к креслу для посетителей, откатил его и уселся сбоку от стола. Несмотря на то, что официальный рабочий день закончился пару часов назад, начальник СБ имел бодрый, сосредоточенный и невозмутимый вид. Впрочем, так он выглядел в любое время дня и ночи, за что получил прозвище «Терминатор».

На стол перед Федором легла тоненькая папка.

— Тут все. Но выяснить пока удалось не слишком много, — сообщил Юрий-Терминатор.

— Давай в двух словах. Бумаги посмотрю позже.

— Если в двух словах, то твоя беглянка — личность более чем загадочная. Такое ощущение, что не обычная девчонка, а иностранная шпионка.

— Это еще почему?

— Ну, посуди сам. Вместо паспорта, записываясь на консультацию, она предъявила студенческий билет. Естественно, в регистратуре никто не догадался записать, о каком учебном заведении шла речь. Просто глянули, переписали ФИО — и все.

— То есть, где она учится, выяснить не удалось.

— Нет. И я не уверен, что она действительно студентка.

— Почему?

— Ей двадцать семь. Конечно, это не пятьдесят семь, но все же для студентки она несколько старовата.

— Понял. Что еще?

— Еще она указала левый номер телефона.

— Зачем? Ей же в любой момент могли позвонить из клиники?

На узких губах Юрия Минизабировича проступила ехидная улыбка:

— Номером-то она пользовалась. Вот только сим-карта левая.

— Та-а-ак. Чем еще «порадуешь»? — в груди у Федора образовался неприятный холодок.

— Дальше — больше. По указанному в медицинской карте адресу Фаина Иннокентьевна не проживает. Более того: судя по базам данных, не проживала никогда.

— По телефону звонили?

— Да.

— И?.. Что мне каждое слово из тебя вытягивать приходится? — Федор начинал злиться, и это ему не нравилось.

Юрий побарабанил пальцами по столу. Это означало, что и тут возникли непредвиденные сложности, с которым пока разобраться не удалось.

— Позвонили, представились сотрудниками медицинского центра, — заговорил Терминатор. — Девушка сбросила звонок и отключила телефон.

— Где она находилась, когда ответила на вызов — отследили?

— Да. В районе Курского вокзала. Кстати, телефон она отключила, сигнал пропал. Скорее всего, вынула и выбросила сим-карту.

В пальцах Федора хрустнул и сломался простой карандаш.

— Отвратительная новость, — прокомментировал он. — Получается, существует возможность, что наша Лазарева — вообще не москвичка.