Злата мужьями богата. Книга вторая (СИ) - Лактысева Лека. Страница 28

— О-о… — протянула задумчиво. — Теперь понимаю, о чем ты, Даг. Что ж он молчал-то? Да и я как-то не подумала…

— Иди, моя золотая. Уведи маршала отсюда: сейчас придет маг-целитель, он обо мне позаботится, а Санда в таком состоянии ему видеть не обязательно, — принялся поторапливать все еще сонную женушку Даг.

Тут дверь открылась и в палату, слегка подтолкнув Сандгрона в спину, просочился гарнизонный лекарь.

— Поздно. Легок на помине, — вздохнула Воскобойникова, быстренько укуталась в халат, спрыгнула с кровати и двинулась к среднему мужу, на ходу бросив целителю: — Светлого утра, сэт Хилгрон. Вы, как всегда, раненько. Но мы с маршалом вас покинем.

— А что это с сэтом Сандгроном? — заинтересовался лекарь.

— С ним все хорошо. Я отрабатывала на нем заклинание из ведьмовского арсенала, вот это остаточные проявления… — Злата схватила среднего мужа за ладонь и повела прочь: — Пошли, дорогой, ты поможешь мне согреть воду для ванной.

Санд молча и покорно потопал за ней следом.

— Нет, погодите, позвольте мне осмотреть сэта Сандгрона, — потянулся к маршалу маг-целитель.

Злата не слишком деликатно отстранила его руку, протиснулась между мужчинами:

— Я же сказала: ничего не нужно! Я знаю, что делаю!

— Не вмешивайтесь, сэт Хилгрон, — прохрипел с подушки Даг

Маг-врачеватель тут же обернулся на этот шепот:

— Чудны дела твои, Сиятельная! Магистр Дагрон, вы уже настолько окрепли, что способны разговаривать? Воистину, вы и ваша семья — сплошная загадка!

— Лучше забудьте о наших загадках и помалкивайте о них! — прошипел раздраженно эльф и сверкнул на непонятливого лекаря своими черными глазищами.

Тут, наконец, сэт Хилгрон сообразил, что его просят не лезть не в свое дело и нехотя покорился приказу:

— Все-все! Я молчу… позволите мне осмотреть вас, альд Дагрон, и напоить укрепляющими микстурами?

— Жду с нетерпением! — скривил губы Даг.

Принимать микстуры ему не слишком хотелось, но оставаться прикованным к постели хотелось еще меньше.

Злата привела Сандгрона в купальню, которою ей на время отдали в полное личное владение, пустила воду в ванну, а пока та наполнялась, подошла к своему среднему мужу и принялась снимать с него одежды, приговаривая:

— Даже у тебя, мой герой, мой Ахилл, есть слабое место. Ты практически непобедим, но только не тогда, когда рядом женщина, к которой ты испытываешь страсть…

Где-то внутри, за грудиной, девушка ощущала горячую и сладкую негу, волшебное предчувствие того, как хорошо будет ей в объятиях огненного воина. Она не спешила переходить к откровенным ласкам, растягивая, насколько возможно, этот волнительный и по-своему прекрасный момент, когда сердце плавится от нежности, руки млеют от слабости, а губы слегка сводит жаждой поцелуев.

Наконец, замерший в неподвижности, покорный воле своей женщины мужчина был полностью обнажен. Злата не удержалась: пробежалась ладонями по его бугрящимся силой бицепсам, погладила смуглую кожу груди, сжала на мгновение твердые ягодицы мужа и слегка прикусила, а потом лизнула игриво его темно-коричневый сосок. Санд со стоном выдохнул сквозь сжатые зубы. Тело его завибрировало, сдерживая огненную мощь, свечение, исходящее от кожи, усилилось.

— Согрей воду в ванне, а я пока тоже разденусь, — произнесла Воскобойникова.

Снимать с себя ей было почти что и нечего: всего-то скинуть с плеч банный халат да стянуть широкую рубаху. Впрочем, маршал воду в огромной емкости, больше напоминающей небольшой бассейн, почти вскипятил: за считанные секунды от нее повалил пар.

Злата попробовала температуру пальчиками одной ноги и засмеялась:

— Надеюсь, муж, меня ты не сваришь вкрутую, когда мы с тобой будем обниматься…

Санд молча моргнул. Дышал он тяжело и бурно, а его возбуждение, кажется, достигло предела. Не желая рисковать супругом и его жизнью, Златка приблизилась, положила руки ему на плечи и, глядя в горящие золотом глаза, то ли попросила, то ли разрешила:

— Люби меня, Санд! Возляг со мной и отдай мне свое семя!

Она первая потянулась за поцелуем к его пересохшим губам, пробежалась пальчиками по бархатной головке пульсирующего орудия страсти.

Санд, услышав заветные слова, наконец-то отмер, зашевелился, схватил жену за плечи, выдохнул протяжно «Лу-у-учик!» — и впился в подставленные ему мягкие полные губки. Он целовал Златку коротко, прерывисто, не в силах справиться со сбитым дыханием и почти болезненными стонами, отражающими лишь малую долю сжигающей его изнутри страсти.

Осыпав лицо, шею, плечи жены десятками обжигающих прикосновений, мужчина подхватил ее на руки, огляделся растерянно и шагнул прямо в воду — к счастью, немного остывшую. Там он усадил Злату на широкий бортик, сам опустился на колени, и, разведя ноги девушки в стороны, проник руками и языком в самое укромное местечко. И, как только язык Санда коснулся сокровенных складок, Злата окончательно забыла, кто она и где она. В ее мире остался только Сандгрон — огненный воин, ласки которого превращали кровь в жидкую лаву, мысли — в пепел, слова — в порывы знойного ветра.

Санд пах знакомо и остро: раскаленными камнями и пересушенной травой. Этот запах сводил с ума, манил и звал, лишая воли, приказывая покориться силе мужского желания. И когда, наконец, два тела слились, девушке вдруг показалось, что Сандгрон проник не только в ее лоно: он вторгся в ее сердце, чтобы обосноваться в нем навсегда.

— Люблю тебя, Санд, — выдохнула Златка и зажмурилась, чувствуя, как прокатываются по ее телу волны чувственного удовольствия.

— Люблю тебя, Лучик! — вскрикнул Санд и взорвался гейзером, выплеснул из глубин своего естества не только мужское семя, но и всю боль и тоску от разлуки с любимой.

После они лежали в воде: усталые, ленивые, разомлевшие. Прижимались друг к другу безмолвно и то и дело обменивались поцелуями — уже не теми, безумными и горячечными, а легкими и нежными, словно лепестки розалиса.

— Ты снова спасла меня, Злата… — взволнованно прогудел куда-то в плечо супруги маршал.

— Давай не будем об этом, Санд. По-другому и быть не могло.

21. Первый эль-гух Воскобойниковой

Обещанный его величеством Мейогроном Строедубом экипаж с упряжкой в четыре звероящера прибыл к вечеру. Отъезд был назначен на раннее утро следующего дня. По большому счету, все четверо путников прибыли в крепость не просто налегке, а практически без вещей, так что собирать и паковать поклажу никому не пришлось. Зато после прощального ужина с офицерским составом крепости Злата вдруг вспомнила, что ее названая сестра, Элизия, до сих пор не знает о том, что они возвращаются.

— Ол, Санд, — ворвалась она в общую спальню, в которой так ни разу и не ночевала. — Давайте предупредим сиссу Элизию о нашем скором приезде!

— А давай, Лучик, ты сама это сделаешь, — подмигнул в ответ рыжик.

— Сама? Я не умею, и магией своей пока не владею.

— Ну вот и попытаемся тебя научить. Как ты на это смотришь?

— Да с восторгом смотрю! — подскочила Воскобойникова. — Лишь бы получилось…

— Тогда для начала составь текст послания, оцени его величину. Чем длиннее послание — тем больше магической силы нужно вложить в вестника. Ну и следует учитывать расстояние: чем дальше предстоит мчаться эль-гуху, тем больше сил ему понадобится.

Злата понятливо кивнула, уселась у широкого подоконника, вынула из стопки лежащих на нем свитков один чистый и принялась составлять сообщение для любимой подруги:

«Светлых дней, сестра моя! Мы с тобой не виделись всего неделю, а кажется, что прошел целый год. Но уже завтра вечером мы с мужьями прибудем в столицу, в дом альда Дагрона. Я буду счастлива, если на пороге меня будут встречать не только лакеи, но и ты, моя дорогая подружка! Мне ужасно хочется увидеть тебя, прижать к сердцу, ну и, разумеется, поболтать с тобой, рассказать о своих приключениях и узнать, как ты жила все это время! До скорой встречи, Лиззи!»